Лес - Тюльбашева Светлана
Мы зашли в лес неглубоко — метров на двадцать, так, чтобы продолжать видеть машину. Под ногами был карельский мох, мягкий и влажный, стопы проваливались в него практически целиком. «Может, тоже переобуться в сапоги...» — подумала я, но не стала возвращаться к машине. Морошки, конечно же, не было, но чернику и бруснику можно было собирать ведрами.
Кружка была уже практически полной, когда я услышала резкий и глухой хлопок и поняла, что это хлопнула дверца машины. Я подняла голову — Лика в десятке метров от меня сидела на корточках и собирала бруснику. Дальше все было очень быстро.
Я вскочила на ноги, обернулась и увидела, что на грунтовке нет других машин, перевела взгляд на нашу и поняла, что за рулем кто-то сидит. Окна бликовали на солнце, я не могла рассмотреть, кто внутри, но видела тень, склонившуюся над рулем. Я закричала: «Лика!» — схватила с земли какую-то палку и побежала к машине. Сердце колотилось, казалось, сейчас разорвутся барабанные перепонки, я не слышала ничего, кроме стука в ушах, и не видела ничего, кроме приближающейся машины.
Десять метров, девять, восемь. Я запнулась и упала на землю. Мох будто спружинил и вытолкнул меня обратно на ноги. Я поднялась в ту же секунду и посмотрела на машину. В ней никого не было.
Руки тряслись, сердце стучало, я медленно подошла к машине и заглянула в салон, казалось, сейчас оттуда выскочит кто-то. Машина была пустой, только ворох наших вещей на заднем сиденье. Я обошла машину. Сзади тоже никого не было. Не отрывая взгляда от кустов по ту сторону грунтовки, я протянула руку назад, нащупала дверцу и подергала ручку. Машина была закрыта.
В этот момент до меня добежала красная, испуганная, запыхавшаяся Лика.
— Что... — сказала она. — Да что... Ты чего творишь?
— В машине кто-то был. Дверца хлопнула, ты слышала? Я видела, как кто-то сидел в машине, потом я упала, и, видимо, он вышел из машины.
— Я ничего не слышала. Я видела, как ты закричала, а потом схватила палку и побежала к машине, я вообще не поняла, что происходит! Давай, пожалуйста, больше не будем так делать, у меня чуть сердце не остановилось, я подумала, там медведь, а ты на него бежишь с палкой и...
Я не отрывала взгляда от кустов по ту сторону дороги. Ветки кустов немного покачивались. Кто-то зашел за них, но ушел ли он в лес или спрятался в кустах и продолжает за нами наблюдать?
Руку обожгло болью, я вздрогнула и посмотрела вниз. По ладони стекала капля крови: я сжимала палку так крепко, что сучком пробила кожу. Лика продолжала говорить. В ушах стучало.
— Уезжаем отсюда, — сказала я очень тихо, почти беззвучно. — В машину — и валим, быстро.
Лика растерянно посмотрела на меня.
— Ладно. Как знаешь.
Мы сели в машину, я уже завела двигатель и поставила первую передачу, когда она сказала:
— Блин, я забыла кружку в лесу, бросила на землю, когда побежала за тобой, надо вернуться, я мигом.
Я подавила желание ее ударить и сказала:
— Черт с ней, купим новые, я тоже свою бросила.
— Нет, — сказала Лика, — не купим. Это была кружка моего деда, я ее не брошу, меня отец убьет. Пять секунд, ты пока разворачивай машину.
И, не дожидаясь ответа, она выскочила из машины и хлопнула дверцей. На секунду мне захотелось бросить ее здесь и уехать одной, но все-таки я выругалась, вышла из машины и пошла за ней.
Лика успела отойти метров на пятнадцать. Я шла, оборачиваясь на машину и кусты по ту сторону грунтовки. Из кустов никто не выходил, и они будто перестали шевелиться. Может, и правда померещилось — в чем смысл? Допустим, кто-то сидел в нашей машине, а потом сбежал, увидев меня и не зная, сколько в лесу еще человек. Но сейчас он уже понял, что здесь всего лишь две девчонки. Если он хочет напасть, чего ждет?
Я почти поравнялась с Ликой, она сказала:
— Вон, похоже, кружка.
Что-то блестело недалеко от нас, мы пошли туда, но, когда дошли, оказалось, это консервная банка из-под тушенки. Видимо, у кого-то был пикник. Я осмотрелась и увидела блеск чуть дальше. Мы пошли туда, но то была всего лишь фольга от чипсов.
Меня пробрал озноб, в лесу будто резко похолодало. Что-то изменилось, что-то было не так. Я остановилась и поняла, что перестали перекрикиваться птицы. В лесу была мертвенная тишина.
— Черт с кружкой, Лика, валим отсюда, — сказала я.
Она задумчиво смотрела куда-то мимо меня. Я обернулась и увидела, что ни машины, ни дороги больше нет. Во все стороны от нас был только лес.
4
Когда я увидела, что мы потеряли дорогу, я все поняла. Оно не нападало, пока мы были в машине, потому что хотело, чтобы мы зашли в лес. Лика же поначалу совсем не испугалась: может, потому что не видела тень в машине, может, потому что не заметила, как затихли птицы, а может, потому что, в отличие от меня, никогда раньше не сталкивалась с лесом.
— Пойдем, мы оттуда пришли, — сказала она, махнула рукой, и мы пошли, но ни через пять, ни через десять минут грунтовка не появилась.
— Так, — сказала она, — запутались, блин, в трех соснах заблудились, ладно, давай рассуждать. С одной стороны грунтовка, перпендикулярно ей трасса. Грунтовка была на севере, трасса на востоке. Дело идет к закату, солнце на западе, значит, идем так, чтобы солнце все время было слева, и придем к грунтовке.
И мы пошли по прямой, солнце было по левое плечо, но ни через десять, ни через двадцать минут грунтовка не появилась, хотя иногда казалось, что мы видим в деревьях просвет. Солнце садилось ниже. Я переводила взгляд с дерева на дерево, с куста на куст.
— А неплохо гуляем, — говорила Лика, — свежим воздухом дышим, проводим время на природе. Где бы в Москве так погуляли. Опять же, история, будет что друзьям рассказать. Надо будет сегодня нормально поужинать, что-то я есть уже хочу. Если в гостинице будет грибной суп, съем две тарелки сразу.
По ее лицу невозможно было понять, действительно ли до нее все еще не дошло или она бодрится. Я остановилась.
— Мы мимо этой сосны уже в третий раз идем.
У сосны был дважды изогнут ствол, будто она пыталась закрутиться в спираль. Когда я увидела ее второй раз, подумала, что это просто похожая сосна, но на всякий случай положила в корни несколько ягод черники. Ягоды были на месте. Я показала на них рукой. Лика замолчала.
Мы продолжили идти и шли, пока окончательно не стемнело, и в темноте шли тоже, хотя уже понимали, что потеряли направление. Лес затих. Стало еще холоднее. Лика несколько раз запнулась и один раз упала, порвав куртку сучком сосны и поцарапав плечо, потом мы обе чуть не свалились в овраг и только тогда признали, что лучше остановиться.
— У тебя есть спички? — спросила Лика.
— Спички, компас, нож, фонарик. Все это лежит в пакете в багажнике машины. Я боялась заблудиться в лесу, поэтому взяла с собой все необходимое.
— И положила в багажник?
— И положила в багажник.
Лика засмеялась и похлопала себя по карманам.
— У меня тоже ничего нет, у меня с собой только помада и резинка для волос.
— У меня ключи от машины и твои маникюрные ножницы.
— Сперла мои итальянские ножницы?
— Ты их в гостинице забыла, я подобрала, просто отдать забыла.
— Да я шучу.
В темноте где-то вдалеке раздался протяжный вой, мы вздрогнули.
— Это собаки ведь, да? — спросила Лика. — Значит, деревня где-то недалеко?
Вой усилился. Лика нервно засмеялась.
— Какой-то дурной сон. Волки воют, мы в лесу. Вот это, я понимаю, туризм.
Сзади треснула ветка, я вскрикнула и обернулась. Ничего не разобрать. Я схватила Лику за руку.
— Слушай, ты чего нервная такая? Я сама начинаю бояться уже, — сказала она. — Держи себя в руках, я внушаемая, легко поддаюсь панике.
Вой будто приближался. Лика наклонилась и подняла с земли камень. Я сказала ей:
— Извини. Я читала книжку про животных, в общем, волки нам ничем не угрожают. Они же стайные, охотятся на крупных животных, таких, чтобы вся стая смогла поесть. На человека они не нападут, в человеке нет столько мяса, да и боятся они людей, чувствуют издалека и обходят. Волков можно не бояться, они сами к нам не подойдут.
