Женщины - Зинаида Гаврилова
– Я решила ещё пирожки заказать. Видела у вас в меню есть. Мне с собой. – Алла внимательно посмотрела на официантку.
– Хорошо! – улыбка и взгляд.
«Непонятно!», – Алла почувствовала, как невидимые щупальца начали сжимать голову. Рядом с висками затрещало, загудело, постепенно этот шум переместился в центр лба и разошёлся по всей голове.
– Мне 2 пирожка с мясом, 3 пирожка с творогом, 3 ватрушки, 1 пирожок с капустой.
«Господи, зачем мне всё это!», – но остановиться уже не было возможности. Алла продолжила:
– 3 булки с маком, 5 круассанов без начинки. «Раздам своим в кабинете», – решила Алла.
– Хорошо! – лишь произнесла официантка.
– Вы не запишете заказ? – не смогла сдержаться Алла.
– Нет, – улыбка. – Я запомнила. – Улыбка.
– А вы давно здесь работаете? – неожиданно спросила Алла.
– Да, очень, – официантка даже бровью не повела.
– И у вас со многими посетителями близкие отношения? – не могла остановиться Алла.
– Не поняла Вас – вроде как искренне удивилась официантка.
– Нет, ничего. Просто пришло в голову, – Алла уже жалела, что начала разговор. «Какое мне дело до всего этого?!», – уже про себя подумала она.
Официантка ушла. Алла пощупала голову. Постепенно шум в висках начал затихать. Стало намного легче дышать и думать.
Официантка принесла маленькие коробочки с выпечкой. Алла пыталась вспомнить, что там поназаказывала: пирожки, круассаны? Ей так хотелось поймать официантку на ошибке, уличить её, ткнуть в заказ и сказать «надо было записывать», но сама уже ни в чём не была уверена, запуталась, забыла.
Алла взяла коробки. Они были объёмные, с острыми углами и при ходьбе пытались либо уколоть ногу, либо зацепить колготки. Плюс ко всему на улице лил дождь. Хороший такой, позднеосенний дождь, с порывами ветра и мелкими льдинками, колющими все открытые части тела. Так Алла и плелась на работу: коробками закрывала лицо от ледяного дождя или шла бочком, чтобы подол пальто не так развевался на ветру, открывая замёрзшие ноги.
Вечером, собираясь домой, Алла схватила ещё влажное пальто и запах сырости, вонь от мокрой шерсти напомнили ей про официантку, неудачный обед, странный разговор и пирожки, быстро съеденные коллегами, и волна раздражения накрыла снова. Злая на саму себя Алла дала слово больше никогда не ходить в это кафе и не вспоминать про загадочную девушку.
После Нового года Алла забеременела. Это была долгожданная и счастливая беременность. Они с мужем ждали больше трёх лет. Зимние месяцы было решено провести дома. Алла наслаждалась положением, посещала врачей и мало о чём думала, кроме как о будущем ребенке. Но в марте, когда страхи и излишние волнения ушли, а врачи подтвердили, что беременность протекает как нельзя лучше, Алла решила вернуться на работу. Муж был против, но настаивать не стал. А для Аллы походы на работу стали своего рода терапией против скуки и способом убить время, которое текло невозможно медленно, а хотелось, чтобы оно пронеслось за один миг до долгожданной встречи с малышом. К тому же работать в таком положении было отдельным наслаждением: можно опоздать на работу – никто слово не скажет, лишь посочувствуют, что приходится добираться по пробкам, хочешь обедать больше часа – пожалуйста, надо обязательно есть не просто много, а желательно за двоих. И конечно, как к полноценному работнику уже никто не относится – ты просто некое украшение офиса, предмет для обсуждения и сплетен, а иногда и просто раздражающая бездельница. Женщины возраста матери оберегают и подкармливают, заваливают советами, учат как надо, рассказывают бесконечные истории, как было у них в те времена, когда толком не знали о существовании памперсов. Молодые девушки завидуют – мало того, что муж богатый, так еще и беременная и ничего не делает, и ходит тут, зарплату получает, нервирует всех. Мужчины-коллеги немного побаиваются – стараются близко не подходить. «Так можно работать!», – думала про себя Алла.
В один из таких хороших весенних дней Алла решила наведаться в «своё» кафе. Ностальгия и любопытство гнали туда. Сейчас она находилась в таком блаженном состоянии, в такой любви ко всему окружающему, что сама смеялась над собой из прошлой жизни, над злостью и неприятием бедной официантки, над подозрительностью и недоверием. «Интересно, работает ли она сейчас там? Нет, наверное. Всё-таки полгода прошло», – думала Алла по дороге в кафе. Солнце слепило глаза, не совсем грело, но задорно игралось и нежно обнимало, успокаивало, как бы говоря: «Всё будет хорошо, милая Алла!». И Алла улыбалась в ответ. «Ну и хорошо, если официантки не будет. А то это чувство неудобства и стеснения. Придётся что-то говорить. Не могу же я сделать вид, что не узнала. Да, хоть бы и не было. Спокойно посидеть, побыть одной хочется», – вела Алла беседу с самой собой.
Она зашла в кафе. Обстановка, интерьер, даже атмосфера – ничего не изменилось. Запах? Запах – тот же! Выпечка и кофе – Алла жадно втянула носом знакомые ароматы. Огляделась. Тааак. Официантки не было видно. Зато Алла сразу обратила внимание на мальчика, вернее молодого человека, который раньше работал здесь официантом, стажёром, который был явным неумехой и чуть что бегал за помощью к её официантке, вечно всё и везде не успевал, ронял посуду, спотыкался и просто вызывал жалость, теперь гордо стоял возле двери на кухню и командовал зазевавшимися коллегами. Администратор? Старший официант? Выглядел он намного солиднее, прыщи, бороздившие юношеский подбородок, исчезли, во взгляде появилась надменность, а в улыбке некая натужность и снисходительность. Алле почему-то стало неприятно. «Как так? Почему он? И где её официантка? Уволилась?», – задавалась она вопросами.
Алла прошла в зал и села за свободный столик. Любимое место возле окна оказалось занятым. Пришлось сесть в углу, но так было даже лучше – можно спокойно рассмотреть всех вокруг. К соседнему столику подошла молоденькая официантка. Алла её не помнила, а может быть раньше и не замечала. Очень неуверенная и стеснительная. Девушка несколько раз ошибалась с заказом, потом комично извинялась, в заключение перепутала приборы – к супу принесла чайную ложку, а ко
