Динозавр - Dragon Green
– Да где я найду-то, ты ж сам видел, у них тут сейчас глухая сиеста, все закрыто на фиг! Может, если обратно в кинотеатр вернуться, то там…
– Там пива не было. Лично проверил, – Макс строго поднял палец. Потом зачем-то постучал себя по козырьку бейсболки с эмблемой "Спартака" – он носил ее буквально не снимая, хотя, как неоднократно хвастливо рассказывал, несколько раз уже имел по этому поводу неприятности с болельщиками других клубов, – А вот на пляже всегда продают – и не только пиво, вообще, все, что угодно. Закон жизни. Думай головой, боец, и слушай старших . Если прям здесь нет – чуть подальше точно есть. Давай, братан, я ж прям реально помираю, как еще хочу – от тебя сейчас буквально наши жизни зависят!
Вновь Евгений практически наяву услышал, как гневным и уверенным голосом отправляет этого оборзевшего, самоуверенного урода в далекие края, а затем разворачивается и, с неторопливо, с достоинством, удаляется прочь, всем своим видом показывая сколь глубоко он их всех презирает. И он, действительно, повернулся и пошлепал к отделявшей пляж от непосредственно городской черты, идущей вдоль моря, деревянной балюстраде с облупленными перилами, когда-то в одной из прежних жизней, выкрашенных в белый цвет, но вот только вместо суровой отповеди перед этим плаксиво проблеял нечто вроде "Макс, ну нет же ничего, все закрыто… ладно, я поищу, сейчас вернусь… только, ребят, не уходите никуда, ладно?"
Напоследок в спину, словно упругая морская волна во время прилива, тяжело ударил взрыв смеха – низкого и грубоватого, мужского, а так же визгливого и заливистого – женского. Что-то противно звякнуло, потом Макс гаркнул во всю силу своей луженой глотки – Я в тебя верю, боец! Не дай нам тут погибнуть! Ну а если будешь пропадать – зови на помощь! Чип и Дейл тебя спасут!
Грохнул новый взрыв смеха, еще сильнее предыдущего. Не оборачиваясь, Евгений втянул голову в плечи и ускорил шаг.
Вариантов для поиска просматривалось не слишком много – собственно говоря, единственное, что можно было сделать, это прогуляться вдоль береговой линии, в слабой надежде, что какой-то из местных пляжных магазинчиков или заведений общепита, вопреки неписанной традиции, не устроил себе перерыв до вечера. Идти можно было налево, туда, где давным-давно, вероятно, еще в докризисные "тучные" времена нефтяного изобилия, начали было строить аквапарк, возвели несколько уродливых конструкций, очень напоминающих гигантские длинношеие скелеты доисторических чудовищ, которые затем, точно так же, как и эти самые чудовища, вымерли и разложились, стоило только прекратиться финансированию, либо направо. После секундных колебаний, Евгений выбрал именно второй вариант, потому как в той стороне он еще побывать не успел, но, судя по всему, пляжной жизни, туристов, а значит и потенциально работающих торговых точек, там должно было быть несколько побольше.
Тяжело вздохнув, ощущая буквально каждым квадратным миллиметром неприкрытой одеждой кожи, жгучее и острое, будто осколки расплавленного алмаза, хищное прикосновение солнца и уже почти полностью примирившись с мыслью, что, скорее всего, за время этого чудесного вояжа обгорит до мяса или даже еще хуже, Евгений поплелся по скрипучей щербатой балюстраде. В голове гудел рой черных пчел, безжалостно и беспощадно атакуя любые мысли, пытающиеся выстроиться в хоть сколько-нибудь логичную и взаимосвязанную цепочку, однако, по мере того, как Макс, Влад и их боевые подруги оставались все дальше позади, тем сильнее и быстрее, словно на дрожжах, вспухал самый главный, насущный и актуальный вопрос последнего времени – как он, Евгений, вообще мог дойти до такой жизни? Как с ним подобное могло произойти?!
А начиналось все это очень даже прилично, если не сказать оптимистично – когда четыре месяца тому назад, отдел в котором Евгений проработал более пяти лет, окончательно упразднили, раскидав сотрудников по более перспективным командам. К этому времени весь штат состоял ровно из трех человек, включая Евгения, а работа, как таковая, практически отсутствовала. Из-за постепенно набиравших обороты санкций, контакты с внешним миром медленно, но неотвратимо сходили на нет, а основной деятельностью их отдела являлось, как раз, техническое сопровождение поставок из-за бугра. Честно говоря, даже в лучшие времена процесс был отлажен до автоматизма и почти не требовал вмешательства, так что их небольшая, заставленная компьютерами и всевозможной, почти никогда не используемой техникой, пыльная комнатка напоминала сонное царство, а сам Евгений и две делившие с ним площадь, тянувшие последние годы перед пенсией тетки, по большей части развлекались при помощи "ВКонтакте" и браузерных игр. Синекура полнейшая, но и зарплата соответствующая, едва позволяющая платить за квартиру и кое как сводить концы с концами. Ну и полнейшее отсутствие какого-либо присутствия намека на карьерный рост – что, с одной стороны, конечно, сильно раздражало, но зато с другой, означало и минимум нервотрепки, что для человека столь тихого, если не сказать, откровенно пассивного склада характера, каким, уж чего греха таить, сколько себя помнил, всегда был Евгений, являлось исключительно важным фактором, ради которого можно было поступиться очень многим.
Подразделение, куда его перевели после "реструктуризации" компании, занималось примерно тем же самым, но только основные логистические цепочки теперь проходили по территории РФ, либо все еще относительно дружественных ей стран. Работы прибавилось, но не радикально, времени она отнимала, все так же, не слишком много, ну а зарплата стала еще меньше за счет тотального упразднения практически всех премий и надбавок. Однако общая атмосфера на новом месте не походила на прежнюю примерно столь же сильно, как день отличается от ночи – вдвое больше народу, средний возраст коллектива колеблется вокруг горячей отметки в тридцать лет, а женский пол, за исключением разве что только секретарши начальника, полностью отсутствует. Ничего экстраординарного, в этом, конечно же, не было, обычный микроклимат среднестатистического офиса, но вот только, как очень быстро выяснилось, Евгений, который тоже, как раз вплотную подошел к тому, чтобы разменять четвертый десяток, до сих пор не выучился выживать даже в таких, в общем-то, близких к абсолютно тепличным, условиях.
Несколько лет назад на глаза Евгению попалась весьма любопытная статья где обобщалась и анализировалась информация полученная в результате десятков всевозможных социальных экспериментов над мышами и крысами, проведенных в течение ХХ века. О некоторых из них, например, знаменитой "Вселенной 25", ему, конечно же, неоднократно доводилось слышать и раньше (кстати сказать, концепция "мышиного рая, превратившегося в ад", никогда Евгения особо не впечатляла и, вообще, он полагал, что Кэлхоун под конец грубо переврал и извратил изначальную концепцию опыта, пытаясь подогнать результаты под
