Дом в переулке - Евгений Геннадьевич Гаврилин
Слова Семёна Макаровича показались Максиму странными. Он вспомнил, что более двадцати лет назад мать рассказывала ему, что их бывшая соседка Мария Степановна погибла во время представления разъездного цирка. Дрессированный тигр внезапно бросился в сторону зрителей, прорвав ограждения, и убил несколько человек. Среди них была и Мария Степановна.
– А что за бок держишься?
– Так, побаливает иногда, – нехотя ответил Максим.
– Значит, серьезная болячка, – рассудил Семён Макарович. – А на самом деле, что болит?
– А на самом деле, всё серьёзно, – с грустью ответил гость. – Рак у меня.
– Бе-да-а, – протянул хозяин. – Молодой ещё. И детки без отца останутся. А что врачи говорят?
– Говорят, что всё плохо.
– Ладно. Что мы о грустном?! Давай, я чайку сделаю.
– Спасибо, Семён Макарович. Не откажусь.
Старик неспешно поднялся с кресла и ушёл на кухню. Максим остался сидеть в кресле, с интересом разглядывая обстановку комнаты. Пол был устлан коврами, как и тридцать лет назад. По-прежнему в тёмном углу стояли куклы в красивых бальных платьях и шляпках с перьями. На дальней стене висели большие часы, стрелки которых застыли на месте, и яркие деревянные маски. Возможно, кто-то много лет назад привёз их из далекой Африки. Или Семён Макарович сам побывал в Африке, когда работал в разъездном цирке. Но об этом он не рассказывал. На другой стене всё так же висела шкура волка. Черный кот, мирно спавший всё это время на полу около кресла, проснулся, выгнул спину и неторопливо вышел из комнаты. Максим встал с кресла и подошёл к столу, чтобы поближе рассмотреть макет дома. В нём появились новые фигурки жильцов и две собаки на втором этаже.
– А вот, и чай, – в дверном проеме появился Семён Макарович, который держал в руках поднос с двумя чашками и сахарницей.
Он поставил поднос на стол и предложил жестом руки выпить чаю.
– Спасибо, – сказал гость и взял в руки одну из чашек.
Хозяин отступил от стола на шаг и наклонился к полу, оказавшись позади Максима. Резким движением старик ударил длинным кинжалом в бок своему гостю. Спустя секунду Семен Макарович с несвойственной своему возрасту ловкостью выдернул оружие и отскочил на несколько шагов назад. Максим от удара сжался и выронил из рук чашку.
– За что? – изумленно спросил он, пытаясь прикрыть ладонью рану, из которой шла кровь.
Семён Макарович молча вышел из комнаты, унося с собой окровавленный кинжал. Максим сделал шаг в сторону двери и опустился на колени. Он оперся одной рукой о пол, пытаясь сохранить равновесие, но силы быстро покинули его. Гость упал лицом на мягкий ворс ковра и закрыл глаза, погрузившись во тьму.
***
Максиму снились его жена и дети, которые улыбались и махали ему с балкона на четвертом этаже нового дома, где они жили последние два года. Он ехал на белоснежном танке, высунувшись из люка по пояс. Иномарки, расставленные вдоль тротуара, мешали проехать, поэтому тяжелая машина сбавила ход. Механик-водитель что-то кричал ему из танка, но шум мотора заглушал всё вокруг. Максим улыбался, глядя на свою семью, и махал им рукой в ответ. Резкий свист заставил его обернуться. Взрыв огромной силы пришёлся в правый бок башни. Танк дёрнулся и остановился. Осколок прошил тело Максима насквозь.
Громкий лай бегущих за окном собак разбудил Максима. Он проснулся, сел на кровать и с удивлением огляделся вокруг. Это была комната в коммунальной квартире, в которой он жил со своей матерью тридцать лет назад. Лай собак за окном практически стих. Максим поднялся с кровати и подошёл к столу, стоявшему около окна. На столе лежала записка, содержание которой он прекрасно помнил: «Обед в холодильнике. Буду после четырёх часов. Выучи уроки». Мать ушла на работу рано утром. Резкая боль в правом боку заставила Максима сесть на стул и задержать дыхание. Боль медленно ушла. Он встал, подошёл к шифоньеру и открыл дверцу, на внутренней стороне которой висело зеркало. В отражении был не взрослый мужчина, а мальчик девяти лет. «Всё вернулось», – подумал ошарашенный Максим и стал одеваться. За дверью были слышны голоса соседок, которые оживлённо беседовали. Он открыл дверь и осторожно шагнул на кухню.
– Доброе утро, – сказал Максим, отворачиваясь от яркого солнца из окна.
– Здравствуй, Максим, – сказала Мария Степановна, которая мелко нарезала морковь на разделочной доске. – Долго спишь.
– Ой, Максимочка, садись, чайку попьём, – воскликнула баба Нина и поставила чайник на плиту. – Я конфетки купила. Шоколадные, как ты любишь. Да тебе и покушать сначала надо. Или ты в школу торопишься?
– Спасибо, баба Нина, – ответил Максим. – Я потом поем.
Он подошёл к своему кухонному столу, взял полотенце и открыл ящик стола, в котором лежали кухонные приборы.
– Это необычное чувство, – сказала Мария Степановна, повернувшись к Нине Михайловне. – Сначала ты не понимаешь, что это не твои воспоминания, а потом начинаешь чувствовать себя каким-то сторонним наблюдателем. Будто ты стал и зрителем, и учителем…
– Семён Макарыч вас научил? – спросил Максим, перебив соседку.
– …для этого человека. Да, – удивлённо ответила Мария Степановна и продолжила дальше описывать свои мистические опыты. – Я ему вообще не верила сначала. Думала, что врёт всё. Или так шутит. А потом попробовала – и получилось.
Во время разговора Максим незаметно достал из ящика столовый нож, спрятал его в полотенце и вышел из кухни, не дослушав окончания рассказа. Выйдя на лестничную площадку, он тихо открыл входную дверь квартиры Семёна Макаровича, также бесшумно прошёл по коридору и встал в дверном проёме комнаты. Хозяин квартиры сидел на полу на коленях и пытался оттереть тряпкой тёмное пятно на ковре.
– Привет, Максим, – сказал Семён Макарович и поднял голову. – Всё о танках мечтаешь?
Он широко улыбался и пристально смотрел на гостя. Максим замер с ножом руке, не решаясь войти внутрь.
– Я подарил тебе жизнь, – тихо произнёс хозяин квартиры.
– Вы её забрали, – злобно ответил гость и с разбега всадил нож в шею Семёна Макаровича, который даже не пытался защищаться.
Старик упал на спину и раскинул руки, продолжая смотреть с улыбкой на мальчика, который стоял рядом и с ненавистью смотрел ему в лицо. Что-то большое и чёрное промелькнуло во дворе и закрыло собой яркий солнечный свет. Максим обернулся в сторону окна и увидел огромный звериный глаз, который через мгновение исчез. Комната вновь озарилась светом. Семён Макарович опустил веки и перестал дышать.
