День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин
Поэтому предлагаю вам заглянуть в мою фантазию и посмотреть на то, как я себе представляю жизнь девушки, которая каждую ночь забывает все вплоть до одного далекого дня, оставшегося в прошлом.
12.06.2022
г. Москва
День другой – кошмар все тот же
1
Нужно начать терять память, пусть частично и постепенно, чтобы осознать, что из нее состоит наше бытие. Жизнь вне памяти – вообще не жизнь. <…> Память – это осмысленность, разум, чувство, даже действие. Без нее мы ничто…
Луис Бунюэль
Генри: Все будет хорошо, Люс.
Люси: Не говорите «Люс». Я вас едва знаю.
Отец Люси: Родная, он вроде как твой парень.
Фильм «50 первых поцелуев»
Часть 1
1
Катя не хотела просыпаться, слишком уютный был сон, но боль становилась нестерпимой, будто в спину воткнули нож: от поясницы до шеи и плеч все горело. Катя перевернулась на бок, потом на другой, но ей никак не удавалось найти хоть сколько-то комфортное положение.
Кто-то рядом захрапел.
Сердце Кати подскочило к горлу. Она распахнула глаза. Веки были тяжелыми, и Катя едва удерживала их открытыми. Мир будто затянуло грязной пленкой, она почти ничего не видела.
Катя с трудом оторвала голову от подушки, протерла глаза, обнаружила себя в незнакомой комнате в предрассветных сумерках и уставилась на лысого мужчину в пижаме, который лежал на спине с открытым ртом и мерно похрапывал.
Катя завизжала:
– Па-а-апа-а-а! Па-а-апа-а-а!
И с ужасом осознала, что голос ее звучит так, будто вчера она сорвала связки на концерте «Агаты Кристи» – хрипло и прерывисто. Она закашлялась, а в легких будто взорвалась граната с гвоздями.
Мужчина открыл глаза и, щурясь, потянулся к плоскому черному прямоугольнику на тумбочке у кровати.
– Ой, кажется, я проспал… Дорогая?
Он взял прямоугольник, что-то нажал, и тот засветился. Мужчина повернулся к Кате.
Совершенно точно, Катя не у себя дома. Кровать была чужая. Пропали плакаты Натальи Орейро и «Агаты Кристи», пропали полки с книгами и стол-раскладушка, пропал уголок с домом для кукол Барби, который она собиралась подарить двоюродной сестре, пропал аудиомагнитофон и коллекция кассет с записями Roxette, No doubt и «Наутилуса». Она была в чужой комнате с огромной кроватью, двумя тумбами и странными черными прямоугольниками, один из которых держал в руках мужчина, а второй, больше раз в сорок, висел на стене напротив кровати.
– Па-а-апа-а-а! – закричала Катя, но снова закашлялась.
– Дорогая, успокойся, пожалуйста, – потянулся к ней мужчина.
Катя завизжала и поползла назад:
– Кто вы? Не трогайте меня! – кричала она.
Кровать внезапно кончилась, и Катя рухнула на пол, ударившись так больно, что в глазах потемнело.
– Дорогая, – услышала она голос мужчины. – Ох, прости меня, сейчас я включу свет.
Спину Кати будто нашпиговали спицами. Пальцы ломило, голова была тяжелая, а шея каменная.
Кто-то дотронулся до ее плеча.
Когда в глазах прояснилось, Катя увидела, что мужчина потянулся к ней. Она с криком оттолкнула его.
– Кто вы? Что вам надо?
Она не смогла сдержаться и завыла.
– Пожалуйста, не трогайте меня! Пожалуйста! – рыдала она, сидя на полу за кроватью, а мужчина смотрел на нее сверху. Казалось, он растерялся, хватался то за подбородок, то за щеки, переминался с ноги на ногу, то порывался броситься к Кате, то, наоборот, отходил на пару шагов назад.
– Прости меня, дорогая, прости.
Она подняла руки, чтобы не дать ему подойти ближе, и…
Застыла в ужасе.
Сон окончательно улетучился.
Первая мысль, которая пришла ей в голову, была такая: «Как я теперь пойду в кино с Сашкой? Он же убежит, когда меня увидит!»
И только потом: «Что происходит? Что происходит? Что происходит?»
Руки были сморщенные, кожа дряблая, потемневшая, в синяках, пальцы тонкие, старческие, дрожащие. Она поднесла ладони ближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть их, но весь мир был мутным, как под водой. За одну ночь она потеряла зрение, которым так гордилась, потому что могла сидеть на последних партах в классе, успевая записывать задания с доски и писать записки Сашке или шептаться с Надей. Но теперь она лишилась этой привилегии, впрочем, как и гладких нежных девичьих рук.
Она зарыдала во весь голос, и звук этот напоминал дребезжание пилы.
Мужчина наклонился, протянув руки:
– Дорогая, прости меня, я проспал будильник, я…
Катя совершенно точно могла сказать, что видела его впервые. Но была уверена, что он что-то сделал с ней.
