Джон Блэкбэрн - Ветер полуночи
2
Все были очень добры к нему. Когда его выписали, лица медсестры Энгус и няни Джексон были озабоченно-печальные, словно у кормилиц, впервые отправляющих своего питомца в школу. Доктор Харбингер ухмылялся, как добрый дядюшка, и несколько раз принимался трясти ему руку. «Ну-с, старина, это все, что мы пока в состоянии сделать для вас. Наведайтесь ко мне недельки через две и не беспокойтесь о провалах в памяти. Со временем это пройдет. Как я уже советовал, возьмите отпуск от всех ваших дел и постарайтесь все забыть. Возможно, что это звучит как парадокс, но зачастую случается, что забывчивость оказывается самым лучшим лекарем памяти».
Да, все были очень добры. Боб Лифтон поджидал его с машиной, чтобы отвезти домой. Милейший добряк Боб, вероятно, владелец лучшего литературного агентства в Лондоне и определенно один из наиболее тактичных лондонцев. Боб не только помог ему усесться в машину, но и настоял на том, чтобы прикрыть ноги пледом, и вел машину со скоростью миль двадцать, словно вез какую-то истеричную вдовушку.
Дома он тоже встретился с добротой. Приехавшая из Корнуолла его сестра Анна покачала головой: «О бедняжка Билл, мой бедный, бедный, бедный мальчик! Какое для тебя потрясение! Такое несчастье, хотя вообще-то мы с Мэри никогда не дружили». Это было действительно так. Между ними не было ничего общего, и они возненавидели друг друга с первого взгляда. Жизнь Анны была целиком посвящена ее детям и собакам, бесконечному вязанию и готовке для семьи здоровой, но однообразной пищи, а Мэри за всю жизнь вряд ли заштопала хотя бы один носок.
После отъезда Анны доброту к нему стала проявлять его приходящая служанка миссис Кэрвер. «Я принесла эти розы, мистер Ирвин, так как подумала, что они понравятся вам. Ведь покойница так любила белые розы. Иногда я ей говорила, что она и сама-то как роза. Бедная, бедная, подумать только, что не прошло еще и трех недель с того дня… Вчера, когда я убирала спальню, мне показалось, что она сидит у туалетного столика. Я любила ее, как родную дочь…» Ему удалось утешить миссис Кэрвер лишь после выплаты ей жалованья за прошедший месяц и трех больших рюмок джина.
Даже полицейские были добры с ним. Как-то после ухода миссис Кэрвер к нему зашел сержант Хикс вместе со своим начальником инспектором Керном — высоким, бесстрастным человеком с узким лисьим лицом, почти целиком спрятанным под пышными усами; он тоже изо всех сил старался держаться тактично.
— Так вот, сэр, об этом воре, которого, по вашим словам, вы видели… который, как вы говорите, ударил вас чем-то вроде гаечного ключа. К сожалению, мистер Ирвин, мы не обнаружили никаких следов. Насколько нам известно, у вас ничего не пропало. Не заметно, чтобы какие-либо ящики или шкафы были вскрыты. Никаких отпечатков пальцев. Но вы могли бы нам помочь выяснить одну маленькую деталь, мистер Ирвин. Дежурный администратор гостиницы в Фелклифе сообщил полиции, что, по словам вашей супруги, она намеревалась вернуться домой поездом, выходящим из Фелклифа в полночь. При этом она заметила, что рано утром в Лондоне обычно трудно найти такси, но выразила надежду, что ей все же удастся сделать это. Вы не звонили, сэр, в Фелклиф и не сообщали ей, что к ее приезду будете дома?
— Конечно, нет! Я предполагал отсутствовать еще дня два, но закончил свою книгу значительно раньше, чем рассчитывал… Я… — Однако, в памяти Билла в этом месте снова возникал провал.
— Понимаю, сэр. Вы закончили работу над книгой раньше, чем предполагали, и решили вернуться домой. — Керн мрачно посмотрел на него, пошевелив пышными усами. — Но меня озадачивает, как ваша жена надеялась попасть в квартиру, раз в доме никого не было? Ведь никаких ключей при ней не обнаружено.
— Что?! Но это же нелепость, инспектор! У нее должен был быть ключ. Моя жена всегда была исключительно аккуратным человеком. Без ключа она не вышла бы из дома, так же как не вышла бы, например, без туфель.
— Совершенно согласен, сэр. То же самое нам сказал и ее начальник мистер Аллан Уэйн. Но, по-моему, не следует слишком беспокоиться об этом. Ее сумочка была раздавлена, и ключ мог отлететь в сторону. Кроме того, в тот вечер на дороге была грязь, так как по ней часто проходили грузовики, работающие на строительстве порта; не исключено, что ключ мог прилипнуть к покрышке одной из машин, и его увезли за несколько миль от места происшествия. — Инспектор открыл портфель и достал серую папку.
— Ну, а теперь, сэр, поскольку вы не могли присутствовать в суде, когда проводилось дознание о причинах смерти вашей супруги, вы, вероятно, пожелаете ознакомиться с соответствующими материалами?
— Да, конечно.
Биль взял папку. Протокол полиции, написанный сухим, бесстрастным, казенным языком, сообщивший об окончании одной жизни, затем показания, словно из детективного романа, акты осмотра места происшествия, осмотра жертвы, медицинское заключение.
«Миссис Ирвин в течение трех лет работала моим личным секретарем…» Это показывал Аллан Уэйн. Толстый и веселый Джамбо (обычная кличка для слонов) как его прозвали близкие друзья, хотя ничего слоноподобного или неуклюжего в нем не было и прозвище вовсе не подходило к нему. Он скорее был похож на надутый шар, который вот-вот лопнет, если к нему прикоснуться.
«Начиная с 1 сентября, мы с миссис Ирвин часто ездили из Фелклифа в Лондон в связи со строительством порта в Фелклифе, проводимым моей фирмой «Cтар констракшн»…» «Моей фирмой!» Счастливец Джамбо! Он неплохо устроился! Ухитрился жениться на приемной дочери своего хозяина и из чертежника, получавшего шестьдесят фунтов в месяц, превратился в одного из руководителей фирмы с жалованьем в пятнадцать тысяч фунтов в год.
«Во второй половине дня 10 сентября миссис Ирвин должна была поехать в Лондон с бумагами, касающимися сноса некоторых зданий, однако заявила мне, что не может это сделать, так как ей нужно закончить кое-какие дела в Фелклифе и поэтому выедет поездом в полночь. Ее смерть большая утрата для меня. От имени «Стар констракшн» я хочу выразить наше глубочайшее сожаление по поводу того, что один из шоферов грузовых машин нашей фирмы явился неумышленным виновником гибели миссис Ирвин».
На этом показания Уэйна заканчивались, и дальше шли показания дежурного администратора гостиницы «Кэстл», миссис Кэй Соммерс, двадцати семи лет, вдовы:
«Миссис Ирвин пробыла в гостинице до одиннадцати часов вечера, а затем отправилась на вокзал. При ней были только сумочка и портфель, так как она предполагала вернуться в Фелклиф на следующий день. Начинал моросить дождь, и я предложила ей вызвать такси, однако она сказала, что предпочитает пойти пешком».
Предпочитает пойти пешком?! Нет, здесь что-то не так! Строчки расплылись перед глазами Билла. Мэри терпеть не могла ходить пешком. На ум пришли десятки случаев, когда они долго ловили такси вместо того, чтобы пройти всего один-два квартала. А тут еще начинался дождь. Нет, нет, определенно тут что-то не так. Если бы он только мог вспомнить!..
Он снова склонился над протоколом и попытался представить, как все это могло произойти. Безлюдный, умирающий город незадолго до полуночи. Фелклиф и в самом деле умирал, так как большая часть его сносилась, чтобы освободить место для нового порта и доков. Мелкий моросящий дождь и плывущий с моря туман. Красный фирменный знак «Стар констракшн» и стук каблуков Мэри, идущей на вокзал. Это произошло совсем рядом с вокзалом. Возможно, она успела бросить взгляд на часы, стрелки которых двигались к полуночи. Перекресток, который предстояло перейти, а в отдалении усиливающийся шум приближающегося грузовика с дизельным двигателем. Шаг с тротуара и…
«Я ехал со скоростью двадцать пять миль в час, — это показал водитель грузовой машины Джон Кеплин, проживающий по адресу: Лондон, Уэст Норвуд, Ю. В. 25, 350. Вересковый холм, Эскейнхауэ, квартира 9. — Видимость была едва удовлетворительной, а дорога грязной и скользкой, однако моя машина оснащена воздушными тормозами. Я не видел женщину почти до того, как машина ударила ее. Она, очевидно, стояла позади будки с телефоном-автоматом на перекрестке Нортклиф-роуд и Гранд-парэйд. Мне показалось, что именно оттуда она внезапно появилась передо мной. Я затормозил и попытался вывернуть машину, но поздно… После выезда из нашей базы в Лондоне я находился в пути часов пять, но не скажу, чтобы чувствовал себя усталым».
Вот и все. Билл закрыл папку с материалами о смерти своей жены и протянул Керну.
Инспектор поднялся.
— Разумеется, я хочу еще раз выразить вам мое глубочайшее сочувствие, мистер Ирвин. Но коль скоро я здесь, я хочу задать еще вопрос и надеюсь, что вы не сочтете меня слишком уж назойливым. Коронер вынес решение о смерти в результате несчастного случая, и мы не собираемся возражать против этого. Но вместе с тем я все же задаю себе вопрос и хотел бы спросить вас: не испытывала ли ваша супруга в последнее время какого-либо нервного расстройства и не могло ли произойти так, что она умышленно…
