Питер Альбано - Атака седьмого авианосца
В наушниках он услышал и хихиканье штурмана. Но снова прижав к глазам бинокль, Брент почувствовал, как хорошее настроение исчезло вместе с истребителями, оставив после себя гнетущую пустоту. «Йоси, где ты? Где ты?» — повторял он, вглядываясь в небо, где не было ничего, кроме облаков да красно-белого шара солнца.
Подполковник Йоси Мацухара двинул рычаг управления закрылками, включил форсаж и, взяв ручку на себя, чуть заметно прикоснулся к левой педали, выравнивая машину. Тахометр показывал три тысячи оборотов, стрелка давления в гидросистеме плясала возле красного сектора, указатель воздушной скорости замер на трехстах сорока узлах: новый двигатель «Накадзима-Сакаэ IV» мощностью в две тысячи лошадиных сил с ревом ввинчивал легкий истребитель в небо, и тот поднимался вверх почти отвесно, как взбесившийся лифт. Рангоут и лонжероны «Мицубиси», рассчитанного только на половину такой мощности, усилили, чтобы они могли выдерживать эту нагрузку, но «Зеро» все равно оставался самым легким истребителем в мире и весил почти на полтонны меньше своего основного противника — Me-109, тоже теперь оснащенного новым двигателем «Даймлер-Бенц» мощностью 2200 лошадиных сил.
Йоси несколько минут назад заметил много ниже, на северо-западе бомбардировщик B5N «Тигр II» и усмехнулся, представив себе скорчившегося в тесной кабине и закоченевшего Брента Росса. Но в эту секунду в том секторе неба, где ничего не должно было быть, глаза его заметили какое-то движение. Двинув ручку влево и дав левую педаль, он заложил вираж и увидел приблизительно километрах в пяти ниже «Мицубиси» одинокий четырехмоторный самолет, идущий курсом на запад. Он знал, что, несмотря на нехватку горючего и постоянные боевые действия между японцами и арабами, американцы еще оставались на Гуаме, своей последней базе в западной части Тихого океана. Очень может быть, что и этот самолет совершает обычный коммерческий рейс, везет какие-нибудь грузы из Эниветока на Гуам. Но хороший летчик-истребитель ничего не принимает на веру, а Йоси, матерый ас, не понаслышке знал, какие арабы мастера на разные штуки и фокусы. Нужно было идти на сближение и разглядеть лайнер как следует.
Центробежная сила прижимала его к спинке кресла, а расширенные глаза следили за бешено крутящейся белой стрелкой высотомера. Истребитель лез вверх, набирая высоту — главное свое и самое драгоценное преимущество — со скоростью, которая и не снилась его создателю Дзиро Хорикоси.
Йоси быстро оглянулся по сторонам и крякнул с досады: оба его ведомых безнадежно отставали. Морской пилот первого класса Масатаке Мацумара далеко оторвался от правого руля высоты, а младший лейтенант Субару Кизамацу плелся у него за кормой. Оба медлили и прозевали то, как он покачивал крыльями и делал знаки рукой. Как тут было не вспомнить его товарищей еще по войне в Китае — Сио Йосиду и Йосана Саканиси! Обоих сбили в жестоких боях над Малаккским проливом. Даже юные летчики Акико Йосана и Юнихиро Танизаки, пришедшие им на смену, были лучше его нынешних ведомых. Но и они нашли свою смерть в небе над токийским заливом: самолет одного разнесли в клочья снаряды оберста Фрисснера, а другой, спускавшийся на парашюте, был расстрелян предателем Кеннетом Розенкранцем. Мацухаре до сих пор снилось, как тело Танизаки, висящее на стропах пробитого пулеметной очередью парашюта, камнем валится вниз на полуостров Урага. Йоси поклялся отомстить мяснику Розенкранцу и предвкушал, что сделает с ним, когда тот попадет к нему в руки, какие изощренные пытки придумает для него, как медленно, наслаждаясь его воплями, будет он его резать и жечь.
Мацухара провел в кабине своего истребителя столько лет, что «Зеро» стал частью его существа, и ему порой казалось, что машина слушается не рычагов и педалей, а беззвучного приказа, отдаваемого его рассудком и волей самолету, наделенному, как твердо верил летчик, бессмертной душой. Ни слова, ни движения были тут не нужны. Он думал: «Поверни», и «Зеро» поворачивал, он молча приказывал: «Стреляй», и 20-мм «Эрликоны» и 7,7-мм пулеметы оживали, открывали огонь. Ручка, педали, рычаги давно стали продолжением его рук и ног, и сплавленный с ним воедино самолет нес его в поднебесье, преследуя врагов микадо. Он убил многих — очень многих, а начал еще юным младшим лейтенантом в Китае, сразу после окончания летной школы.
И ори Мацухара, родившийся и выросший в Лос-Анджелесе, был «нисэй», то есть обладал двойным гражданством. Его отец, и на чужбине сохранивший беззаветную преданность императору, каждый вечер садился с юным Йоси на подушки под портретом Хирохито на коне и читал сыну бусидо (кодекс самурая) и мудрую книгу «Хага-куре». В 1938 году Йоси вернулся в Японию и пошел служить в морскую авиацию. Месяц спустя он повстречал очаровательную Сумико Макихара и очень скоро — что противоречило древним традициям — женился на ней. В Китае уже шла война, и это позволило нарушить старинный обычай долгого ухаживания. Окончив летную школу в Цутиуре, Йоси в составе первой истребительной эскадрильи, укомплектованной «Зеро», был послан на фронт, где ему пришлось не столько сражаться с тихоходными русскими И—16 и американскими Р—40, сколько расстреливать их в воздухе: противостоять юрким и стремительным «Мицубиси» ни те, ни другие не могли. В это счастливое время их эскадрилья сбила девяносто девять вражеских машин, потеряв при этом только две — да и те попали под зенитный огонь.
Через год он вернулся в Токио. Сумико к этому времени уже подарила ему чудесного малыша, которого назвали Масакеи. Счастье было полным: Йоси с женой строили радужные планы. Сумико забеременела вновь и в положенный срок родила второго сына — Хисайю. Но спустя месяц младшего лейтенанта отправили к новому месту службы — в Хитокаппу, отдаленную бухту на Курильских островах в тысяче шестистах километрах к северо-востоку от Токио. Йоси, хоть и знал о новых суперлинкорах и авианосцах, был поражен открывшимся ему зрелищем. Когда катер стал приближаться к выраставшему из тумана серому чудовищу, Йоси показалось, что он очутился у подножия исполинской горы. Да это и была стальная плавучая гора: триста метров длины, тридцать шесть — от левого борта до правого, восемьдесят две тысячи тонн водоизмещения. Гигантский корабль, способный нести на борту сто пятьдесят самолетов и развивать скорость до тридцати двух узлов, поражал воображение. «Стальная, рукотворная Фудзияма», — шептал про себя Йоси, поднимаясь по трапу.
Там, на якорной стоянке в заливе Хитокаппу, Мацухара узнал о существовании авианосной ударной группы, в состав которой входили семь кораблей — «Кага», «Акаги», «Сорю», «Хирю», «Сокаку», «Цзуйкаку» и «Йонага». По непостижимой, граничащей с идиотизмом, логике Главного морского штаба последний и самый крупный авианосец отделили от главных сил и послали далеко на север, в Берингово море, в бухточку Сано-ван на Чукотском полуострове. Первого декабря он должен был выйти оттуда и присоединиться к атаке на Перл-Харбор. Однако выход из бухты оказался перекрыт сдвинувшимся айсбергом: «Йонага» попал в ловушку.
На сорок два года самураи оказались в ледовом плену, но сумели сохранить и высокий боевой дух, и светлый разум, и силы, и боеспособность своего корабля, терпеливо дожидаясь, когда пробьет час освобождения и они смогут выполнить приказ так, как предписывает бусидо. И летом 1983 года час этот настал — ледник стронулся, открывая выход из ледяной пещеры. Авианосец двинулся курсом на юг, топя по дороге вражеские корабли и сбивая самолеты, и произвел опустошительный налет на Перл-Харбор, застигнув как всегда беспечных американцев врасплох.
Вернувшись в Токийский залив, экипаж «Йонаги» с ужасом узнал, что все было напрасно. Случилось немыслимое: Япония капитулировала. Йоси Мацухара в довершение несчастий получил известие о том, что его жена и оба сына погибли 9 марта 1945 года во время артобстрела Токио. Летчик замкнулся в плотном панцире одиночества и горя.
Брент Росс появился на «Йонаге», как только авианосец бросил якорь в Токийском заливе, и Мацухара с первой минуты проникся к нему жгучей ненавистью, видя в нем виновника всех своих бед. Вскоре вышла на орбиту китайская система, разительно переменившая мир и расстановку сил в нем. «Иваны» и «янки» потеряли свое ядерное могущество, и на сцену вышел маньяк Каддафи, чьи безумные планы грозили всей планете. Затем последовали союз с Израилем и кровопролитные сражения в Средиземном море и на юго-западе Тихого океана. Десятки его боевых друзей лежали на дне вместе с обломками своих самолетов или обратились в пепел, хранившийся в одинаковых белых урнах в судовой молельне. Никто из них не нарушил заповедей синтоизма и кодекса бусидо, гласившего, что смерть за императора есть акт очищения и все боги чтут дух самурая, павшего в борьбе за правое дело. Йоси впитал эти понятия с молоком матери и ни на миг не сомневался в том, что они верны.
