Стюарт Вудс - Перевертыши

— Миссис Барвик, я Эл Шейфер.

Она говорила, как чревовещатель: ее губы еле шевелились, а голос поражал необычайной силой.

— Спасибо, что пришли. Называйте меня Лиз.

— А меня Эл. Мне было любопытно узнать, почему вы обратились именно ко мне?

— Мой личный адвокат Уолтер Хопкинс. Если бы я попросила его заняться разбирательством этого дела, то он написал бы сначала одно грозное письмо, потом другое грозное письмо, и только через пару лет, глядишь, мы добились бы решения. А я хочу, чтобы этот вопрос был решен сейчас.

— Я понял вас. Пожалуйста, расскажите мне, что случилось с вами прошлой ночью.

— Мой муж пришел домой и хотел избить меня до смерти.

— Понимаю. Вы — пожалуйста, поймите, но я должен задать несколько очень бестактных вопросов — вы не спровоцировали его каким-либо образом?

— Да. Я сказала ему, что хочу развестись с ним.

— Это все?

— Да. Но похоже, эта мысль не понравилась ему.

— О разводе?

— Нет, просто сам факт, что я ему первая об этом заявила. Понимаете, он не был таким, когда я выходила за него замуж.

Шейфер устроился поудобнее на стуле.

— Давайте начнем с самого начала. Я ведь должен составить полную картину всего происшедшего с вами. Вы уроженка Атланты?

— Нет, я родилась в небольшом городке Делано, к югу отсюда.

— Маленький город?

— Население чуть меньше пяти тысяч жителей.

— Чем занимался ваш отец?

— Он работал на железной дороге до тех пор, пока это ведомство не перебралось в другой город. После чего он ушел в отставку.

— А как вы очутились в Атланте?

— Я училась в университете Джорджии на факультете изобразительного искусства, специализируюсь по предмету фотографическое мастерство.

— Рэмси выступал тогда за Джорджию. Наверное, вы именно там с ним встретились?

— Да. Но тогда я с ним не очень много общалась. Я познакомилась с ним ближе после того, как переехала в Атланту, где после окончания университета стала работать фотографом в «Конститьюшен». Вращаясь в спортивных кругах, я стала чаще видеться с ним. Он был приятный, смешливый и ловкий парень — совсем не такой, каким я себе представляла футболиста-профессионала. Мы встречались с ним около года, прежде чем поженились.

— Я вас утомил?

— Нет. Вы должны понять, что Бэйкер был тогда совершенно другим человеком. Дела у него на футбольном поприще шли не очень гладко, поговаривали даже о том, чтобы предложить его кандидатуру на игры в другие команды. Именно тогда ситуация стала меняться в худшую сторону.

— Расскажите подробнее об этом.

— Мы прожили с ним полтора года, когда он, следуя программе интенсивного развития тела, стал заниматься наращиванием своих мышц. Он был высокий — шесть футов, три дюйма, — но для профессионального футбола очень легкий — всего сто восемьдесят пять фунтов. Изменения, которые в нем произошли, — он набрал за очень короткий промежуток времени пятьдесят фунтов дополнительного веса, — сказались на его физическом и эмоциональном состоянии. Однажды, прочитав в газете о стероидах, я спросила его, не применял ли он их.

— Как Бэйкер отреагировал на ваш вопрос?

— Он ударил меня.

— Тогда он впервые поднял на вас руку?

— Да. Думаю, в нем всегда была эта жестокость и агрессивность, которую он обычно выплескивал на футбольном поле, редко возвращаясь домой злым. Но, по-видимому, в то время он сидел на стероидах, которые разительно изменили его. Он стал чрезвычайно агрессивен во время матчей, и его ничем нельзя было остановить. В команде уже больше не возникало разговоров о том, чтобы предложить его другим спортивным обществам, и с ним подписали новый контракт. Но теперь его поведение стало просто невыносимым не только на поле.

— Он что, стал больше ругаться?

— Все больше и больше. Не знаю, зачем только я так долго терпела это — в порыве какой-то идиотской преданности. Я стала жить странной обособленной жизнью, редко встречаясь с друзьями и тратя всю свою энергию на то, чтобы только не рассердить Бэйкера. Последние два года я буквально ходила на цыпочках перед ним, чувствуя, как сильно это все мне начинает надоедать. По настоянию Бэйкера я оставила прежнее место работы фотографа в редакции спортивной газеты и занялась работой над созданием сборника фотографий о спортивной жизни страны, стараясь как можно меньше показываться мужу на глаза. Было очень глупо с моей стороны надеяться, что он когда-нибудь откажется от наркотиков и опять станет тем милым парнем, каким я его знала раньше. Вместо этого, вдобавок к стероидам, он пристрастился к кокаину, и тогда его характер стал просто взрывоопасным. Так продолжалось до этой самой недели.

— В ту самую ночь он, кроме того, что избил вас, еще и изнасиловал?

— Да. Но мне кажется, сейчас не самое подходящее время для обсуждения именно этого вопроса.

— Думаю, будет лучше, если вы позволите мне решать, что необходимо прежде всего.

— Прежде всего, позвольте мне сказать, чего я хочу, а затем уже вы можете задавать мне любые вопросы, относящиеся к делу, и я постараюсь дать вам на них исчерпывающие ответы.

— Хорошо. Скажите, чего вы хотите?

— Я хочу немедленного развода, я хочу иметь на руках юридическое, выданное на законном основании обязательство моего мужа никогда больше не встречаться со мной и не разговаривать. Я хочу, чтобы все мои личные вещи были вывезены из дома. Я хочу получить с него четверть миллиона долларов наличными.

— И все? Только четверть миллиона долларов?

— Конечно, у него гораздо больше сбережений, но я уверена, это та максимальная сумма, которую я могу вытребовать у него без борьбы, а я не хочу борьбы. Я просто хочу, чтобы это кончилось.

— А денежные расходы на ваше медицинское обслуживание? Это будет очень кругленькая сумма!

— У меня есть медицинская страховка, выданная спортивным обществом Бэйкера. Если же они не захотят оплатить мне какую-то часть моих расходов, я расплачусь с больницей той четвертью миллиона долларов.

— У вас довольно скромные запросы. Я не вижу никаких препятствий, чтобы не взяться за дело немедленно.

— Именно поэтому я хотела видеть вас. Думаю, уже сам тот факт, что вы теперь являетесь моим адвокатом, напугает Бэйкера и заставит его действовать порасторопнее. Вы можете указать сумму причитающегося вам гонорара в нашем соглашении.

— Хорошо. Надо посмотреть, что я смогу здесь сделать. Обычно я беру треть указанной в соглашении суммы, но мне кажется, мы сможем добиться получения весьма выгодной для вас чистой прибыли. Я попросил Гарри Эстеса немедленно заснять на пленку все ваши увечья, не дожидаясь, пока они заживут. Сейчас мне очень нужны эти фотографии.

— Хорошо, — ровным тоном ответила она.

— Еще мне понадобится ваша фотография до… до случившегося инцидента.

— Позвоните моему издателю Рэю Фергюсону в «Бакхед Пресс». — Назвав номер телефона, женщина добавила: — У него есть мой автопортрет, который я сделала для моей новой книги.

— Хорошо. Думаю, теперь у меня есть все необходимые данные. — Встав со стула, Шейфер поинтересовался: — Могу я быть еще чем-нибудь вам полезен? Может быть, вам еще что-нибудь нужно?

— Да. Когда через неделю-другую я выберусь из больницы, мне на несколько недель понадобятся апартаменты. Мне также нужна кое-какая одежда: джинсы восьмого размера, майка, кроссовки девятого размера, в общем, в чем мне можно будет появиться на улице. — Порывшись в столике, она достала какие-то ключи. — Мой «мерседес» с откидным верхом припаркован на стоянке под окнами. Мне хотелось бы, чтобы вы продали его. Я ездила на нем меньше года. Цену определите сами. На этой связке под номером 1001 ключ от ячейки сейфа моего депозитного вклада в банке «Траст Компани». Возьмите оттуда все мои сбережения, там же лежит последний финансовый документ Бэйкера. Вы сможете использовать его в нашу пользу.

— Хорошо, я все сделаю. — Написав на визитной карточке номер своего домашнего телефона, он положил ее на столик. — Звоните мне днем и ночью, если вам что-нибудь понадобится. Мою секретаршу зовут Хильда. Она просто чудо, а не женщина, можете обращаться к ней, словно она в вашем распоряжении. Я предупрежу ее.

— Спасибо.

— Вы не хотите, чтобы я позвонил кому-то из ваших друзей?

— Нет. Никаких друзей.

Направляясь к двери, Шейфер на минуту остановился.

— Вы, конечно, понимаете, что это не обычное судебное дело. Но я полагаю, вы заняли весьма стойкую позицию в этом деле, поэтому я на вашей стороне. Рискуя показаться нескромным, я все-таки скажу, что немного найдется адвокатов, которые могли бы разрешить это дело без проволочек. Но мне кажется, я смогу справиться с поставленной задачей, конечно же, если вам будет абсолютно все равно, какими методами я этого достигну.