Максим Шаттам - Лабиринты хаоса

Яэль включила прожекторы, вмонтированные в камень в десяти метрах ниже пола. В освещенных недрах Парижа теперь были видны два водосборника, расположенные друг напротив друга, а под ними — водоем, связанный с канализационной системой города.

Архитектор нарочно обнажил часть подземных коммуникаций, куда сливалась вода с городских улиц. Он сделал окно в «защитном панцире», как он его называл, чтобы показать сложное устройство очистительной системы. В дождливые дни можно было видеть, как потоки пены хлещут из водосборников в бурлящий резервуар.

Яэль повернула выключатель, и мрак, подобно струе гейзера, ринулся из бездны наверх. Стеклянный пол быстро темнел, теряя прозрачность.

Большинству гостей Яэль это зрелище не нравилось. У них кружилась голова от высоты, они пугались того, что под ногами пропасть. Яэль, напротив, любила вглядываться в бездну, как другие любят смотреть на огонь. Она могла часами смотреть на воду, бурлящую в полутьме.

Было уже больше восьми часов вечера. Сверху послышалось недовольное мяуканье. Трехцветный кот, встопорщив усы, сбежал по лестнице.

— Кардек! — позвала его Яэль. — Тише, я дома.

Кот бросился к ней и с мурлыканьем стал тереться о ее ноги. Когда Яэль выбирала ему имя, она увлекалась эзотерикой. В то время она интересовалась магией: смотрела фильмы о волшебниках, покупала книги с заклинаниями, в компании подруг пыталась вызывать духи умерших. Кот, занимавший важное место в мифологии, был назван в честь основателя спиритизма, Алана Кардека[2].

— Знаю, знаю, я тоже соскучилась, — сказала Яэль, наклонившись, чтобы погладить кота. Она недавно забрала его от соседки, у которой он провел две недели, пока Яэль уезжала в отпуск на Родос.

Яэль прошла под аркой, разделявшей гостиную и кухню, и спустилась на несколько ступеней. Три окна пропускали так много света, что плитки пола сверкали и казались еще ярче. Яэль налила большой стакан холодного томатного сока, вернулась в гостиную и села в кресло. Кардек тут же прыгнул к ней на колени и развалился, щурясь от удовольствия. Яэль сделала несколько глотков и только тогда заметила красную лампочку автоответчика.

«17:20. Привет, дорогая, это Тифани. Слушай, мне ужасно жаль, но я не смогу сегодня прийти. Пат пригласил меня на уик-энд в Реле-и-Шато[3]… Тысяча извинений. Встретимся, как только вернусь. Целую. И… э-э… ты все-таки выберись куда-нибудь, не сиди дома как зачумленная. Сейчас август, жарко, на улицах полно симпатичных туристов! Пользуйся случаем! Обнимаю! Конец сообщения».

Яэль вздохнула и откинулась в кресле. Почесала кота за ухом.

— Пятничная вечеринка отменяется, — разочарованно сказала она. — Но ты-то рад, да? Все будет, как ты любишь: я весь вечер просижу перед телевизором и буду чесать тебя за ухом.

Вдруг зазвонил телефон.

— Да?

Тишина.

— Алло? — повторила Яэль. — Я ничего не слышу.

Она подождала еще несколько секунд: вдруг звонят с мобильного телефона и связь плохая? В трубке послышались хруст и звон, словно кто-то бил стекло.

— Алло?

Хруст повторился. Как будто стакан разбили, подумала Яэль.

Затем раздался щелчок, и связь прервалась. Яэль немного удивилась и положила трубку. Подождала немного, но никто не перезвонил. В квартире было очень тихо. Даже Кардек больше не мурлыкал.

Яэль допила сок и задумалась о том, как потратить вечер. Прислушалась к себе. Ей хотелось новых впечатлений, хотелось расслабиться. Тифани права, нечего сидеть дома.

Яэль сразу поняла, куда пойдет. В «Чокнутую скрипку», хорошо знакомый ей бар на улице Монтань-Сен-Женевьев, излюбленное место приезжих англичан. Там можно немного выпить и поболтать по-английски. Яэль осторожно переложила кота с колен, поднялась наверх и включила воду в душе. Кардек забрался на подлокотник кресла и посмотрел вверх.

Стоял тихий августовский вечер. В большом зеркале в прихожей отражались входная дверь и шкаф рядом с вешалкой. Вдруг в зеркале, затуманив его поверхность, медленно проступила тень. Кот спрыгнул с кресла и, припадая к полу, стрелой помчался наверх. Тень беззвучно сгустилась, а затем рассеялась, и зеркало вновь отражало прихожую, освещенную заходящим солнцем.

Алкоголь — как шоколад. Ложный друг. Предатель.

Яэль твердила это себе уже четверть часа. И тот, и другой улучшали настроение и придавали сил, но это была лишь иллюзия. Хуже того, оба пагубно отражались на фигуре, да и настроение, поднятое поначалу алкоголем, затем неизбежно падало еще ниже. Не вздумай заказать еще один «Малибу», ты и так уже пьяна.

Она сидела, задумчиво постукивая пальцами по пустому бокалу.

Рок-музыка заполняла паузы в разговорах посетителей, которых было маловато для пятничного вечера. Яэль огляделась. Ей хотелось поговорить, завязать какое-нибудь знакомство, хотелось чего-то нового, и она уговаривала себя воспользоваться случаем. Последнее время он выпадал ей не часто.

Она окинула взглядом людей, сидевших в зале. У стойки бара сидели двое мужчин, каждый сам по себе. На одного из них она уже давно украдкой посматривала. Лет тридцати, довольно симпатичный, загорелый, волосы русые, трехдневная щетина, стильные рубашка и джинсы. Уверенный в себе и ухоженный. Такие ей нравились.

Они столкнулись возле туалета. Не самое романтичное место, но Яэль подумала, что, возможно, это ее шанс. Мужчина едва не сбил ее с ног, выходя из кабинки, но успел поддержать и, смущенно улыбнувшись, извинился.

Благодаря алкоголю робость Яэль улетучилась, и она теперь откровенно рассматривала его. Мужчина листал журнал о недвижимости, потягивал коктейль через соломинку и, казалось, полностью погрузился в изучение объявлений. Потом поднял голову и стал задумчиво разглядывать помещение. Поймал взгляд Яэль. Заметив, что она наблюдает за ним, улыбнулся в ответ. И снова уткнулся в журнал.

Яэль вздохнула.

Спокойно, дорогая! Да, он красавец, и что теперь? Что ты собираешься делать? Слезешь со стула и подойдешь к нему? И просто заговоришь? Вот так запросто?

Яэль принялась изучать свой пустой бокал.

Она вспомнила вчерашний тест в «Космополитене». Потрясающий результат. Что она собой представляет? Двадцать семь лет, временная работа, которая, похоже, превращается в постоянную, никакого роста и личной жизни. Никакого риска и никаких чудес. Все нормально.

Этот мужчина притягивал ее. Почему и правда к нему не подойти? Сделать первый шаг, завести разговор… посмотреть, что будет дальше. И попрощаться, если ей не понравится. Неужели лучше вернуться домой в одиночестве и потом жалеть?

Яэль нервно барабанила пальцами по стойке. Нет, она этого не сделает. Это невозможно. Где это видано, чтобы женщина в баре клеила мужчину?

Прекрати нести чепуху! Вот лицемерка! У нас давно не средневековье!

Она как будто услышала голос Тифани: «В наше время просто глупо упускать роман, как бы короток он ни был! Нравственные запреты, нерешительность? Дорогая, ты живешь в современном мире. Сейчас все происходит очень быстро: общение, обмен информацией, путешествия, авантюры… вся жизнь, в конце концов! Так что шевелись, не упускай своего! Сказочные принцы остались в прошлом. Ну хоть повеселись от души, пока будешь его искать!»

Эти рассуждения были далеки от высот философии, но заслуживали уважения, потому что вели к четкой цели. Яэль часто думала, что ей ближе старшее, более сдержанное поколение, где мужчины и женщины знают свое место. Иногда ей казалось, что так и должно быть, иногда — что это безнадежно устарело.

Нет, нужно идти в ногу со временем. Особенно в том, что касается любви. Не самого чувства, а того, как его найти, завоевать и как к нему относиться. Если она так и будет сидеть, мужчина, который так ей понравился, уйдет, а она всю ночь будет жалеть об упущенном случае.

Сейчас или никогда.

Была не была!

Яэль заказала еще «Малибу» и, взяв бокал, встала со стула.

Я сошла с ума! — подумала она.

В этот момент она прониклась уважением к женщинам, которые способны подойти к незнакомцу и закадрить его. Для этого нужна большая смелость. Предмет мучительных сомнений, ее мишень, оторвался от чтения, с любопытством посмотрел на нее и улыбнулся.

— Hi! — начала Яэль. — I’ve been watching you from…[4]

Мужчина жестом остановил ее:

— Вы можете говорить по-французски, — сказал он с едва заметным акцентом. — Я слышал, как вы делали заказ.

Яэль попыталась скрыть замешательство и поправила выбившуюся прядь.

— Простите, я думала, вы… Вы недавно извинились по-английски.

— Это по привычке. Меня зовут Томас, — сказал он, протягивая руку. — Том. Я канадец.