Сидни Шелдон - Лицо без маски

— Теперь я вас вспомнил, — сказал Джад. — Дело Зифрина. В вас всадили три пули, а ваш напарник был убит.

— И я все помню, — промолвил Макгриви. — Из-за вас преступник не понес наказания.

— Итак, слушаю.

— Нам необходима кое-какая информация, доктор, — сказал Макгриви и кивнул Анжели. Тот начал возиться с бечевкой, которой был перевязан сверток.

— Хотелось, чтобы вы кое-что опознали, продолжал Макгриви вполне обычным тоном, стараясь не насторожить доктора.

Наконец Анжели развязал сверток и вынул желтый непромокаемый макинтош.

— Вы его раньше видели?

— Похож на мой, — удивленно сказал Джад.

— Так и есть. Внутри ярлык с вашей фамилией.

— Как он у вас очутился?

— А как вы думаете?

Полицейские больше не осторожничали. На их лицах появилось хищное выражение.

Джад некоторое время пристально смотрел на Макгриви, затем взял с подставки на длинном низком столике трубку и стал набивать ее табаком.

— Полагаю, вам лучше сказать, что все это значит, — спокойно произнес он.

— Вопрос касается вашего макинтоша, доктор Стивенс, — ответил Макгриви. — Если это ваша вещь, мы хотим знать, как она оказалась за пределами дома.

— Все очень просто. Утром моросило. Мой плащ в чистке, поэтому я надел желтый макинтош, в котором езжу на рыбалку. Один из моих пациентов был без плаща. Пошел сильный снег, и я одолжил ему свой. — Доктор вдруг замолчал, явно взволновавшись. — Что с ним случилось?

— С кем? — поинтересовался Макгриви.

— С моим пациентом, Джоном Хэнсоном?

— Вот так, — мягко проговорил Анжели. — Не в бровь, а в глаз. Причина, по которой мистер Хэнсон не смог вернуть плащ сам, состоит в том, что он мертв.

— Мертв?

— Кто-то ударил его ножом в спину, — сказал Макгриви.

Джад с недоверием смотрел на детективов. Макгриви взял у Анжели макинтош и, повернув его другой стороной, показал омерзительную прорезь. Вся спина была покрыта расплывшимися бурыми пятнами.

— Кому понадобилось его убивать?

— Мы надеялись услышать это от вас, доктор Стивенс. Ведь вы его психоаналитик.

Джад беспомощно развел руками:

— Когда это произошло?

— Сегодня в одиннадцать утра, — сказал Макгриви. — На Лексингтон-авеню, в квартале от вашего кабинета. Десятки людей должны были видеть, как он упал, на все торопились домой, чтобы подготовиться к Рождеству, и он лежал на снегу, истекая кровью.

Джад так сильно вцепился в край стола, что у него побелели суставы.

— В котором часу здесь был Хэнсон? — спросил Макгриви.

— В десять утра.

— Как долго длится прием, доктор?

— Пятьдесят минут.

— Он сразу ушел?

— Да. Уже ждал следующий пациент.

— Хэнсон вышел через приемную?

— Нет. Мои пациенты входят через приемную, а выходят вон там. — Доктор показал на дверь, ведущую в коридор. — Таким образом они не встречаются друг с другом.

Макгриви кивнул:

— Итак, Хэнсон был убит через несколько минут после того, как он вышел отсюда. Зачем он посещал вас?

Джад ответил не сразу:

— Извините. Я не вправе обсуждать отношения между врачом и пациентом.

— Но ведь кто-то убил его, — сказал Макгриви. — Вы могли бы помочь нам найти этого человека.

Трубка Джада погасла. Он не спеша раскурил ее.

— Как давно он начал посещать вас? — На этот раз вопрос задал Анжели.

— Уже три года, — промолвил Джад.

— А что у него были за проблемы?

Джад молчал. Он вспомнил, как сегодня выглядел Джон Хэнсон — взволнованный, улыбающийся, страстно желающий насладиться вновь обретенной свободой.

— Он был гомосексуалистом.

— Еще один красавчик, — с горечью сказал Макгриви.

— Был гомосексуалистом, — подчеркнуто повторил Джад. — Хэнсон вылечился. Я сказал ему, что больше ходить ко мне не нужно. Он мог воссоединиться с семьей. У него жена и двое детей.

— У педика семья?

— Так часто бывает.

— Возможно, один из друзей-гомиков не захотел терять его. Они подрались. Тот разозлился и всадил нож в спину.

Джад задумался.

— Возможно, — неуверенно произнес он. — Но я бы отверг эту версию.

— Почему? — спросил Анжели.

— Потому что у Хэнсона не было гомосексуальных контактов более года. Скорее всего кто-то напал на него сзади. Иначе Хэнсон смог бы за себя постоять.

— Храбрый женатый педик, — угрюмо процедил Макгриви. Он вынул сигару и закурил. — Только кое-что рушит версию насчет внезапного нападения. В кармане убитого обнаружен кошелек, а в нем более ста долларов. — Он наблюдал за реакцией Джада.

— Если искать психа, это упростит дело, — вставил Анжели.

— Необязательно, — возразил Джад. Он подошел к окну. — Посмотрите на толпу внизу. Один из двадцати находится, был или будет на излечении в психиатрической больнице.

— Но если человек безумный?..

— Это не обязательно проявляется во внешности, — объяснил Джад. — На каждый очевидный случай сумасшествия по крайней мере десять нераспознанных.

Макгриви слушал Джада с явным интересом.

— Вы много знаете о человеческой природе, не так ли, доктор?

— Нет такого понятия, как человеческая природа, — сказал Джад. — Или природа животных. Попытайтесь вычислить среднюю величину между кроликом и тигром, между белкой и слоном.

— Вы давно занимаетесь психоанализом?

— Двадцать лет. А что?

Макгриви пожал плечами:

— Вы интересный мужик. Бьюсь об заклад, многие пациенты влюбляются в вас, а?

В глазах доктора появились льдинки:

— Не понимаю сути вопроса.

— Ну-ну, доктор, не притворяйтесь. Мы люди цивилизованные. Входит сюда «голубой», видит красивого молодого врача, с которым можно поделиться своей бедой. — Макгриви заговорил доверительно: — Неужели вы хотите сказать, что за три года, проведенные на вашем диване, Хэнсон ни разу не воспылал к вам?

Джад смотрел на него потухшим взглядом.

— Вот это вы и вкладываете в понятие «цивилизованный человек», лейтенант?

Однако привести Макгриви в смущение было не так-то просто.

— Но такое ведь могло случиться. И более того: вы сказали Хэнсону, что отныне встречи прекращаются. Возможно, ему это не понравилось. За три года он к вам привык. И вы подрались.

Лицо Джада потемнело от гнева. Анжели попытался разрядить обстановку:

— Быть может, у кого-то была причина ненавидеть его, доктор? Или он кого-нибудь ненавидел?

— Если бы такой человек существовал, — ответил Джад, — я бы вам сказал. Он был счастливый человек.

— Рад за него. А с вами каши не сваришь, — заявил Макгриви. — Мы заберем его досье.

— Нет.

— Мы можем получить предписание суда.

— Получите. В его досье нет ничего, что могло бы вам помочь.

— Тогда почему бы вам его не отдать? — поинтересовался Анжели.

— Это может повредить его жене и детям. Вы на ложном пути. Не сомневаюсь, что Хэнсона убил случайный человек.

— Не верю, — рявкнул Макгриви.

Анжели завернул макинтош и перевязал сверток бечевкой.

— Нам еще нужно кое-что проверить.

— Оставьте макинтош себе, — сказал Джад.

Макгриви открыл дверь, ведущую в коридор.

— Вы нам еще понадобитесь, доктор. — И вышел. Анжели, кивнув, последовал за ним.

Когда в кабинет вошла Кэрол, Джад стоял неподвижно.

— Все в порядке? — нерешительно спросила она.

— Кто-то убил Джона Хэнсона.

— Убил?

— Да, зарезал, — вымолвил Джад.

— О боже! Но за что?

— Полиция не знает.

— Какой ужас! — Кэрол увидела боль в его глазах.

— Я могу чем-нибудь помочь, доктор?

— Пожалуйста, закройте помещение. Мне нужно навестить миссис Хэнсон. Я сам должен сообщить ей об этом.

— Не беспокойтесь. Я за всем прослежу, — сказала Кэрол.

— Благодарю.

И Джад ушел.

Через полчаса Кэрол убрала все досье и уже закрывала на ключ свой стол, когда дверь из коридора открылась. Кэрол увидела знакомого мужчину, который улыбаясь шел к ней.

3

Мэри Хэнсон, кукольно красивая, миниатюрная, с точеной фигуркой женщина, на первый взгляд производила впечатление мягкой, слабой южанки, но в сущности была злой сучкой. Джад встретился с ней через неделю после начала стационарного лечения мужа. Она категорически возражала и закатила истерику.

— А почему вы против лечения?

— Не потерплю, чтобы друзья говорили, будто я вышла замуж за сумасшедшего, — раздраженно заявила она. — Пусть дает мне развод и тогда, черт с ним, делает, что хочет.

Джад объяснил ей, что сейчас развод полностью деморализует Джона.

— Там уже нечего деморализовывать! — вопила Мэри. — Неужто вы думаете, я вышла бы за него замуж, если бы знала, что он «голубой»? Он ведь не мужик, а баба!

— В каждом мужчине есть что-то от женщины, — увещевал Джад. — Так же как в каждой женщине есть что-то от мужчины. Вашему мужу надо преодолеть некоторый психологический барьер. Он старается, миссис Хэнсон. Мне кажется, ваш долг перед ним и его детьми — помочь ему.