Хдеб насущный - Эван Хантер
«Ты чертовски прав, я был занят кое-чем», — сказал Олли и усмехнулся, добавив скромность ко всем своим прочим достоинствам.
Оба мужчины услышали голоса в коридоре снаружи и повернулись к решётчатым перилам. В помещение отдела входил Хоуз, за ним следовал Киссман с магнитофоном в руках. Киссман выглядел старше, чем Карелла его помнил. Он вдруг подумал, не кажется ли он Киссману таким же.
«Привет, Алан», — сказал он.
«Мартин», — сказал Киссман.
«Мартин, Мартин, точно», — сказал Карелла и кивнул. Он устал, в его голове было слишком много цифр. Деньги, деньги, деньги — в криминальном бизнесе всегда всё сводилось к любви к деньгам. «Это Олли Уикс из 83-го участка. Мартин Киссман, отдел по борьбе с наркотиками.»
Мужчины коротко пожали друг другу руки и переглянулись, словно рекламные менеджеры, размышляющие о том, будут ли они работать вместе над одним и тем же проектом.
«Где девушка?», — спросил Олли, внезапно осознав, что Хоуз отправился за Элизабет Бенджамин, а вернулся с полицейским из отдела по борьбе с наркотиками.
«В больнице Даймондбэк», — сказал Хоуз.
«С двумя сломанными ногами, несколькими сломанными рёбрами и сломанной челюстью», — сказал Киссман.
«Почему ты не позвонил мне?», — обиженно обратился Олли к Хоузу.
«Всё произошло слишком быстро», — ответил Хоуз. «Но у Киссмана есть запись того, что происходило в квартире…»
«Кассета?», — сказал Олли. Он был крайне озадачен. Он моргнул глазами и потянулся за носовым платком. Вытерев лоб, он сказал: «Я не понимаю, что здесь происходит», — что было совершенно верно.
Хоуз объяснял ему, пока Киссман настраивал диктофон. Затем все четверо сели на стулья с прямыми спинками вокруг стола, и Киссман нажал кнопку проигрывания записи. Запись началась с фрагмента, который был записан ранее в тот же день:
«Его вещи уже осматривали. Уже четыре раза. Свиньи входили и выходили из этого места, как будто это станция метро.»
«Кто это?», — прошептал Олли.
«Девушка», — прошептал Хоуз в ответ.
«Полиция уже была здесь?»
«Нет, пока мы были дома.»
«Тогда откуда вы знаете, что они были здесь?»
«Кто этот парень?», — спросил Олли.
«Я», — сказал Хоуз.
«Ты?», — сказал Олли, ещё больше смутившись.
«Чарли расставил для них ловушки. Свиньи не очень умны, знаете ли.
Чарли нашёл этих жучков…»
«Вы можете промотать запись вперёд?», — спросил Хоуз.
«…через десять минут после того, как они их установили.»
Киссман остановил проигрывание, затем нажал кнопку перемотки, наблюдая за счётчиком записанной плёнки, нажал кнопку стоп и снова нажал кнопку проигрывания. На этот раз он был ближе к цели:
«…лучше приехать побыстрее. В квартире. Я сделала то, что вы сказали, и осталась здесь. А теперь они пришли за мной. Те, кто убил Чарли. Они снаружи, на пожарной лестнице. Они ворвутся сюда, как только наберутся решимости.»
Раздался звук бьющегося стекла, и наконец на плёнке появились три, возможно, четыре разных голоса:
«Отойди от телефона!»
«Держи, смотри!»
«Она…»
«Она у меня!»
Элизабет закричала. На плёнке раздался щелчок — вероятно, телефонную трубку вернули на подставку, — а затем послышались звуки потасовки, возможно, опрокинутого стула, быстрые шаги по линолеумному полу. С калитки у перил на входе в отдел Мейер Мейер, вернувшийся со стаканчиком кофе и сырной датской булочкой, спросил: «Что происходит?»
«Тихо», — сказал Хоуз.
Элизабет всхлипывала. Послышались звуки удара чего-то твёрдого о человеческую плоть.
«О, пожалуйста, нет.»
«Заткнись, сука!»
«Держи, возьми её за ноги!»
«Пожалуйста, пожалуйста.»
Она снова закричала — длинный, леденящий кровь крик, от которого в отделе затряслись поджилки у пятерых опытных детективов, видевших и слышавших всякие ужасы. Послышались новые удары, теперь уже в такт — методичное избиение девушки, уже потерявшей сознание.
«Ну же, хватит.»
«Держи, отвали, ты её убьёшь!»
«Валим, валим.»
«Что это?»
«Давай убираться отсюда, чувак.»
Раздался звук убегающих шагов, звон стекла — вероятно, осколки вылетели за окно. Чувствительный микрофон уловил стон с пола кухни, а затем наступила полная тишина.
Киссман выключил диктофон.
«Как вы думаете, сколько их?», — спросил Хоуз.
«Четверо или пятеро», — сказал Олли. «Трудно сказать.»
«Я чего-то не понимаю», — сказал Карелла, нахмурившись. «Проверишь это для меня, Мартин?»
«Куда перемотать?»
«Там, где один из них говорит что-то об убийстве.»
Киссман перемотал плёнку и нажал на кнопку проигрывания:
«О, пожалуйста, нет.»
«Заткнись, сука!»
«Держи, возьми её за ноги!»
«Пожалуйста, пожалуйста.»
Испуганный крик девушки снова раздался в комнате, и снова мужчины сидели безмолвные, как дети, не знающие о ночных чудовищах. Они снова слушали беззвучное избиение и ждали следующего голоса на плёнке:
«Ну же, хватит.»
«Держи, отвали, ты её убьешь!»
«Валим, валим.»
«Останавливай здесь», — сказал Карелла, и Киссман выключил магнитофон. «Я не понимаю этих инструкций.»
«Каких инструкций?»
«Парень говорит кому-то держать её и одновременно отвалить», — говорит Карелла. «Это не имеет смысла.»
«Он продолжает кричать это на протяжении всей записи», — сказал Киссман.
«Что ты имеешь в виду?»
«Требует держать её. Он всё время говорит одному из других парней держать её.»
«На этой плёнке много шума», — сказал Олли. «Может, мы не так слышим?»
«Нет, это звучит громко и отчётливо», — сказал Хоуз. — «Он кричит „держи“, и в этом нет никаких сомнений.»
«Вам не кажется, что они молоды?», — сказал Киссман.
«Некоторые из них.»
«И звучат по-чёрному, это точно», — сказал Олли, и Хоуз нахмурился, но Олли, казалось, не заметил.
«Прослушаем эту часть ещё раз, ладно?», — сказал Карелла. «Про убийство.»
Киссман нашёл место на плёнке, и они снова и снова воспроизводили одно предложение, внимательно вслушиваясь в него, ища смысл в кажущемся противоречии: «Держи, отвали, ты её убьешь! Держи, отвали, ты её убьешь! Держи, отвали, ты её убьешь! Держи, держи, держи, держи, держи, держи, держи…»
«Это его имя!», — сказал Хоуз, внезапно поднимаясь со стула.
«Что?», — сказал Олли.
«Холдер! Джейми Холдер!» (от английского hold, означающего держать — примечание переводчика)
Все трое пошли в клуб вместе — Олли Уикс, потому что официально убийство Хэррода было его; Карелла и Хоуз, потому что официально убийство Рирдона было их. Кроме того, когда выходишь против неопределённого количества хулиганов, не помешает иметь много огневой мощи.
Помещение клуба находилось в подвале жилого дома на Северной Двадцать седьмой улице. Найти помещение клуба не составило труда, поскольку полицейские 83-го участка вели активное досье на все окрестные уличные банды, и звонок Олли в его собственный отдел сразу же указал на штаб-квартиру «Древних черепов». Стоя в подвальном коридоре у входа в клуб, они прислушались к тому, что
