Авторские права - Огородник Олег

/чтобы следующий год ты прожила…/

/– Прожила?!/

– Так вот, – продолжал тем временем Саша. – Только прошу, без шуток, я серьезно. Сегодня, не уверен на сто процентов, но мне кажется, что сегодня я его видел.

Ворвавшийся поток ветра схватил прозрачную тюль, свисающую с деревянного багета, и с силой швырнул её в лицо Саши. Белая ткань укутала его, словно саван. Таня подняла голову и увидела эту жуткую картинку. От этого она еще сильнее сжалась и закрыла лицо руками. Когда она их убрала, тюль вернулась на прежнее место. Саша закрыл окно и продолжил рассказ об утреннем происшествии. Он в двух словах поведал о своей недолгой погоне за прошлым, о том, как его сбила машина, и как он вернулся за посланием. После этого он отошел от окна и замолчал.

– Чертовщина, бред. – выдавил Дима. – Я не могу в это поверить. Мне кажется, что мы герои какого-то идиотского комикса.

– Тогда поскорее открой последнюю страницу, и скажи, чем все закончится, – тихо сказала Таня.

Саша подошел к ней и прижал к себе, на этот раз она не отстранилась от него:

– Милая, с тобой ничего не случится, я тебе обещаю.

Сергей принялся широкими шагами мерять комнату, поглядывая на друзей.

– Это зверь, – сказал он, остановившись в дверях.

– Он больной ублюдок! – выпалил Дима.

– И это тоже. Но не все больные ублюдки убивают людей. А этот, хитрый и смертельно опасный, и вдобавок не оставляет ни одного следа.

– Может, потому, что это призрак?

Все посмотрели на Таню, которая это произнесла. Неужели каждый из них об это не думал? Конечно же думал, но не решался сказать. Призрак, дух, демон, привидение, мертвое тело, в которое каким-то дивным способом вернулось что-то, что жаждало мести. Они думали об этом, но отказывались признавать такую возможность.

– Но как же это может быть? Здесь, в реальной жизни не может быть этих потусторонних гребаных сил, мы же не в сраном ужастике! – запротестовал Дима.

То, что сказала Таня вслух звучало уж очень неправдоподобно.

– Может ты и прав, и все это потусторонняя чушь и наше воображение, – сказал Саша. – Но мы все равно в опасности, кто бы за нами не охотился: зверь или демон.

– Невеселые расклады, – заметил Сергей, облокотившись о дверной косяк. – По-моему, эту партию мы пока проигрываем.

– Да о какой такой игре вы тут болтаете? – запротестовал Дима.

– Кошки-мышки. – отозвался Сергей и сложил руки на груди. – Добро пожаловать в игру, шоу в самом, мать его, разгаре.

– Нет, не кошки-мышки, – уточнил Саша, – а кот и мышки. Он, здоровенный голодный кот, а мы, маленькие мышки.

– Это мы еще посмотрим, – фыркнул Дима – кто кот, а кто мышки? Мне все равно, кто и кем себя считает, но я не хочу умирать.

– Правильная мысль, – с этими словами Сергей достал из кармана пистолет. – Никто больше не умрет. И вот, что я скажу, если этот ублюдок умер один раз, то умрет и второй. – Таня оторопевши смотрела на оружие в руках писателя. – Если мне повезет увидеть этого ублюдка, я с радостью его применю. Пущу ему пулю точно в лоб.

После этих слов он медленно сунул пистолет за пояс. На какое-то мгновение все замолчали. И так было сказано довольно много для одного вечера.

Тем временем начатое следствие по делу об убийствах Андрея Логинова и Светланы Алентовой продолжалось. Эти жуткие убийства следователь никак не мог связать между собой. Единственно, что их связывало – это надпись. Надпись, о какой-то книге. Валерий Николаевич, конечно же, ничего не мог знать о ее истинном смысле, поэтому в кабинетах участка уже начинало витать пугающее слово «маньяк». В городе появился маньяк, не иначе. Так считал следователь Валерий Николаевич, который уже раздумывал над тем, как изловить появившегося в их городе маньяка. Серийного убийцу, который любил убивать людей и оставлять на месте преступления надписи.

Сергей отошёл от двери и решил нарушить повисшее молчание.

– Нам всем необходимо немного отдохнуть. Завтра похороны Светланы, а мне еще надо заказать службу и сделать заказ в «Седой лошади».

Таня вновь заплакала. Дима и Саша последовали за писателем в коридор.

– На один день нам надо постараться всё это забыть, надо похоронить Свету… как положено, без всех этих… ну, понимаете… – мрачно сказал Сергей, застегивая крутку.

– Ты прав, – Саша похлопал друга по плечу. – Держись, я понимаю, как тебе тяжело.

– Спасибо. Нам всем надо держаться, – кивнул Сергей.

Дима молча зашнуровал ботинки, втиснулся в серое пальто и открыл входную дверь. Друзья вышли на лестничную площадку.

– Будьте осторожны, – сказал Саша. Немного подумал и повторил, – Будьте осторожны.

Сергей обернулся:

– До завтра. Все будет хорошо, мы обязательно со всем этим справимся.

Саша еще раз похлопал его по плечу, кивнул Диме, закрыл за ними дверь, и прислонился к косяку, в сердце больно кольнуло. Где-то в гостиной были слышны всхлипывания Тани.

. . .

На следующий день похоронили Светлану Алентову.

Было довольно много людей, которые пришли с ней проститься. Природа подарила пасмурное небо и моросящий мелкий дождь. Панцири черных зонтов возвышались над черной землей кладбища. Все стояли молчаливые и подавленные, потупив взгляды вниз, и только четыре молодых человека подозрительно рассматривали людей, собравшихся в этот день на кладбище. Они искали всего лишь одного, искали, и боялись его найти. Но его они не увидели. Светлану проводили в последний путь, и через два часа все собрались в ресторане, чтобы почтить ее светлую память. Друзья мало говорил, знали, что разговор обязательно вернется к Евгению Власову. Но, как они не старились избежать этого разговора, он сам их нашел. Нашел уже на следующий день, когда они приехали на кладбище города Стеллихова, к могиле Светланы…

Глава 12

«Помним, любим…»

Серые «Жигули» Дмитрия Ларионова остановились у часовни. Сегодня дождя не было, но было довольно холодно и ветрено. Все были одеты в теплые свитера и куртки.

– Холодно, – сказал Сергей, поднимая воротник. – Саша возьми пакет.

– Хорошо.

Они вышли из машины, миновали часовню и направились вглубь кладбища. Они шли молча, каждый погруженный в свои раздумья. У Тани в руках был большой букет красных гвоздик, который так и порывался при каждом дуновении ветра вырваться из ее объятий. Могила Светы находилась недалеко от часовни, рядом с раскидистым каштаном.

– Ты как? – Саша приобнял жену.

– Более-менее держусь, если это вообще возможно.

Вскоре они подошли к деревянному кресту, окутанному венками и еще не успевшими засохнуть цветами. Тут же были вкопаны железный стол и лавки.

– Привет, Светик, – тихо произнес Сергей и провел по лакированной древесине креста.

Саша поставил пакет на стол и присел на край лавки.

– Моя дорогая подружка, – прошептала Таня и бережно положила гвоздики.

Они молчали несколько минут, а затем Сергей обратился к Саше:

– Достань там все из пакета, помянем Свету.

– Дима… – Саша протянул ему клеенку и приподнял пакет, дав другу возможность застелить стол.

Две бутылки водки, колбаса, сыр… три друга, и жена одного из них. Пока они были вместе, пока они были живы.

– Серега, – позвал Дима.

– Да, сейчас, – он поправил несколько венков, обтер платком табличку, привинченную к кресту и подошел к столу.

Саша открутил крышку и разлил водку в пластиковые стаканчики, которые им пришлось придерживать, чтобы ветер их не унес.

– Что сказать? – задумчиво произнес Сергей. – Я привык говорить длинные речи, но сегодня… Мне жаль, жаль, что мы потеряли этого прекрасного человечка, Света… не могу… больно… Пусть земля будет тебе пухом.

Все выпили, и Саша вновь наполнил стаканы. Вдруг ему стало не по се6е, он вспомнил, как совсем недавно они хоронили Андрея, вот так же желая ему мягкой земли и выпивая водку из пластиковых стаканчиков. А еще, он вспомнил кладбище города Гуданова: опрокинутый памятник Евгению Власову, выкопанную яму и что-то еще. Что-то такое, на что он не обратил внимания. Это произошло в тот момент, когда они вытащили Диму из ямы, в которой он неуклюже барахтался, призывая его скорей вытащить. Но что?