Театр кошмаров - Таня Свон

Это могло бы польстить, если бы не выглядело так подозрительно.

Это могло бы насторожить и напугать, если бы нутро уже не было выжжено страхом перед чем-то более серьезным, нежели компания гнилых «аристократов» студенческого общества.

Больше они не разговаривали и вели себя так, будто не замечают друг друга. Каспер заварил китайскую лапшу и ушел с ней в ванную. Судя по звукам, он играл в телефонную игру. И судя по вытянутым длинным ногам, которые виднелись в дверном проеме, Каспер уселся в ванну.

Дарен же лежал на диване и смотрел на ноги Каспера, которыми он качал в такт игровой музыке. Сон не шел, потому что стоило закрыть глаза, перед ними возникали пугающие образы: мертвые Элена и он сам.

В какой-то момент Дарен устал бороться сам с собой и сел, смяв в кулак ткань шорт. Присутствие Каспера помогало, но не было панацеей. Дарен отчетливо понял это, когда краем глаза в тени комнаты уловил какое-то движение.

Элена стояла в углу. Она смотрела на сына с безумной широкой улыбкой и нервно заламывала неестественно короткие руки. Все ее тело напоминало сморщенный изюм – маленькое, неправильное, словно принадлежащее вовсе не ей.

– Каспер, – позвал Дарен резко охрипшим голосом.

Он попытался встать с дивана, но ноги подкосились. Дарен упал, расшибив колени, но боли не почувствовал. Все заглушал холод, ползущий по венам.

– М?

Музыка стихла – Каспер поставил игру на паузу. Дарен собрал волю в кулак и поднялся. На негнущихся ногах он прошел к открытой двери и замер в проходе.

Телефон был единственным источником света. Бледно-голубое сияние касалось лица Каспера, и Дарен прекрасно видел каждую эмоцию своего гостя. Он надеялся, что, когда Каспер вскинет глаза, в них отразится страх, ведь Элена стояла прямо за спиной своего сына. Но голубые глаза смотрели с удивительным спокойствием, от которого в груди все перевернулось. Паника завязалась вокруг груди тугим узлом, не давая вдохнуть.

Каспер не видит ее. Не видит Элену.

– Ты в порядке?

– Да, – слово больше походило на хрип. Тонкие дрожащие пальцы впились в дверной косяк. Дарен едва стоял, но не мог сказать правду.

Не мог признаться, что он сошел с ума.

– Врешь, – уверенно заметил Каспер и отложил телефон. Тот лег на поверхность ванны с глухим стуком. Голубой свет уперся в потолок.

– Вру, – признался Дарен, с горечью осознав, что в их игре в «правду или ложь» они с Каспером поменялись местами.

Ничего не говоря, Каспер передвинулся в ванной. Теперь он сидел не посередине, а под выключенным и отведенным в сторону краном. Ничего не говоря, Дарен с ногами забрался в ванну и по-турецки сел в противоположном, освободившемся конце.

В ванной комнате пахло острой китайской лапшой, что стояла на тумбочке рядом со стаканом с единственной зубной щеткой, морозным дезодорантом Каспера и совсем слабо – хлоркой.

Свет телефона бликами гулял по кафелю и освещал только тесное помещение ванной комнаты. Дарен физически не мог видеть Элену, спрятавшуюся в тени, но она будто была соткана совсем из другой материи и выделялась на фоне мрака, как тусклая звезда на ночном холсте.

Дарен крепко зажмурился и откинулся на холодный бортик ванной. Затылок коснулся кафеля, ладони, сцепленные в замок, снова дрожали.

«Никогда не стыдно обратиться за помощью», – слова, сказанные Каспером, заклинанием повторялись в голове. Это продолжалось до тех пор, пока Дарен не решился – завтра же он отправится в больницу. И как только эта мысль ясно прозвучала в его сознании, оно отключилось. Дарен провалился в забвение без снов.

Глава 11

Этель

Звонок телефона прозвучал раньше, чем будильник. Номер не определился, а из динамика раздался незнакомый голос. Женщина представилась сотрудницей спортивного центра Фирбси и сообщила Этель, что с этого дня ее, как волонтера, переводят. Теперь вместо парка аттракционов она будет дежурить в спортивном комплексе. Чем такая перемена обоснована, собеседница не пояснила, но бодро заверила:

– Спортсменам часто нужна медицинская помощь! У нас практики вы получите даже больше, чем в «Жерле»!

Потом Этель дали координаты, которые она и так знала. В месте, куда ее перенаправили, плаванием занимался Каспер. Ей назначили новое время начала дежурства – меньше, чем через пару часов, и из трубки послышался сигнал завершенного разговора.

Этель чувствовала что-то неладное, а потому из комнаты выплыла мрачной тучей. Сомнения укрепились, когда на кухне она встретилась с Рондой.

– У тебя же выходной сегодня, – хмуро напомнила Этель, пытаясь поймать взгляд сестры.

Та в кои-то веки кружилась у плиты, готовя завтрак. На кухне пахло подгоревшим луком, жареными яйцами и недосказанностью.

– Решила проводить тебя на дежурство, – потыкав неготовый желток вилкой, поделилась Ронда. Она не оборачивалась на сестру, и Этель догадывалась, почему Ронда не хочет смотреть ей в глаза.

Даже в будни Ронда не вставала пораньше, чтобы что-то приготовить. Она перебивалась бутербродами или разогревала вчерашнюю еду. И уж тем более она никогда не готовила для Этель.

А тут прямо череда «случайностей»! И выходной, и готовка, и перевод…

– Ты меня пасешь, да? – догадалась Этель и воинственно скрестила руки на груди.

Щенок, который со вчерашнего дня поселился в их доме, вился под ногами. Это было умилительно и никак не вязалось с серьезным и грозным образом, который Этель старалась поддержать перед сестрой. Однако отогнать Бу (так питомца называла Ронда) Этель не могла и не хотела – уже прикипела к малышу.

– Ты о чем? – Плечи Ронды напряглись, но на сестру она не взглянула, что стало последним доказательством вины.

– Это ты, – догадалась Этель. Ладони сжались в кулаки, а ногти впились в кожу. – Ты подстроила мой перевод из парка.

Ронда, которая до этого что-то помешивала на сковородке, вдруг замерла. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тявканьем Бу и шипением раскаленного на сковородке масла.

– Все ясно, – горькая улыбка коснулась губ. – Ты меня не слышишь. Не хочешь давать свободу, о которой прошу. Контролируешь и оберегаешь от несуществующей угрозы. Может, сразу в бункер запрешь, а? Чтобы было легче следить!

– Запру, – пугающе спокойно отозвалась сестра и обернулась.

Ее светло-карие, как луговой мед, глаза смотрели жестко и холодно. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда Ронда повторила:

– Запру, если это обеспечит твою безопасность. Я буду защищать тебя, даже если спасать придется от тебя самой.

* * *

Этель пыталась связаться с волонтерским штабом, чтобы чисто из вредности перевестись обратно