Уоррен Мерфи - Заманчивая мишень
"...Сообщают, что Президент в схватке не пострадал, а нападавший отправлен в неизвестное место, — продолжал диктор. — В настоящее время о состоянии Президента ничего не известно. Этот инцидент оживил слухи о заговоре с целью убить главу государства. Белый дом существование такого заговора полностью опровергает.
Представитель кинорежиссера Харди Брикера в Голливуде сегодня заявил, что покушение на Президента поразительно напоминает Даллас, и призвал срочно принять закон, требующий опубликования все еще засекреченных..."
— Усильте звук. Я хочу это послушать, — попросил Щеголь.
Зазвонил телефон, и Пепси, наоборот, убавила громкость.
— Да? — произнесла она в трубку.
— Пепси Доббинс? — спросил приглушенный женский голос.
— Да?
— Я не могу представиться, но если хотите снять материал, который вернет вам расположение АТК, поезжайте в больницу Святой Елизаветы и скажите что хотели бы видеть Гилу Гинголда.
В трубке послышались гудки.
— Кто звонил? — поинтересовался Щеголь.
— Не уверена, но, кажется. Первая леди. Иногда она тайком мне кое-что сообщает.
— Что она сказала?
— Что в больнице Святой Елизаветы находится Гила Гинголд.
— Не слишком правдоподобно.
— Не вам судить, — фыркнула Пепси. — Надевайте пиджак и берите камеру. Займемся этим.
— Нельзя ли подождать? Я хотел послушать, что говорит Харди Брикер. Он мой кумир.
— Заведите себе нового кумира.
* * *Когда зазвонил телефон, Гила Гинголд сидел за своим столом в Капитолии и решал, как окрасить кронозавра — в серо-зеленый цвет или зелено-серый. Кронозавры — громадные доисторические крокодилы, и никто знать не знает, какого они должны быть цвета.
В кабинете он остался один, сотрудники его уже отправились по домам. Конгрессмен Гинголд и сам бы ушел, но дома была жена. Ей не нравилось его увлечение динозаврами. Она не захотела посмотреть «Парк Юрского периода» даже один раз, а Гила Гинголд смотрел целых шесть, не считая видеопросмотров. Когда фильм такой замечательный, видеопросмотры не в счет.
Гила принялся открывать бутылку серо-зеленой эмали, но телефонная трель не умолкала. Решив, что его, наверное, домогается жена, конгрессмен из Джорджии отставил бутылку, пластикового кронозавра, которого собирал в свободное время, и поднял трубку.
— Да? — настороженно спросил он.
— Это Фред Флауэрс из отдела новостей Би-си-эн. Я звоню, чтобы проверить слухи, которые носятся по городу.
— Какие слухи?
— Что Гила Гинголд после инцидента в Белом доме находится на обследовании в больнице Святой Елизаветы.
— Что за чушь! — заорал, подскочив, Гила Гинголд. — И мое имя произносится со звонким "г". Не «Хила». Хила — это испанская ящерица. Я Гила.
— Вы Гила Гинголд?
— Гила! Звонкое "г", черт побери!
— Говорят, вы укусили Президента за лодыжку. Что можете сказать по этому поводу?
— Этого никогда не бывало, стегозавр вы этакий! — заорал Гинголд.
— Тогда почему вас отправили в больницу Святой Елизаветы? Как утверждают слухи.
— Идиот! — огрызнулся Гила Гинголд, швырнул трубку и схватил пальто. Он настолько вышел из себя, что сбил на пол пластикового кронозавра и даже не заметил. Конгрессмен хлопнул дверью, и все пластиковые тираннозавры, аллозавры и велосирапторы на полках разом вздрогнули.
В больнице Святой Елизаветы никто из руководителей с Пепси Доббинс разговаривать не захотел.
— Вы отрицаете, что Гила Гинголд здесь? — не отставала она. — Имейте в виду, камера включена.
Они находились в кабинете официального представителя больницы. Стоявший позади журналистки Щеголь Фезерстоун смотрел в видоискатель аппарата и надеялся, что нажимает нужную кнопку.
— Я не подтверждаю и не отрицаю этого, — отозвался представитель.
— Это не ответ.
Позади них появился какой-то мужчина, громко стучавший каблуками при ходьбе, и требовательно спросил:
— Кто здесь главный?
Пепси узнала голос и обернулась. Увидев лицо Гилы Гинголда, побагровевшее от гнева под белой копной волос, она толкнула Щеголя в бок и прошипела:
— Снимайте все, что происходит!
Потом поднесла микрофон к багровому лицу и спросила:
— Конгрессмен Гинголд, как вы относитесь к слухам, будто вас увезли сегодня вечером из Белого дома после неудачного покушения на жизнь Президента?
— Я категорически отвергаю подобные выдумки! — негодующе прогремел Гинголд.
Пепси повернулась к представителю больницы.
— Очевидно, конгрессмен Гинголд не был сюда помещен. Почему же вы отказались опровергнуть этот слух?
На лице представителя отразилось смятение.
— Но... но он здесь.
— Проводите меня к нему, — потребовал Гинголд.
— Сюда, конгрессмен, — пригласил представитель.
— Мы тоже! — торжествующе заявила Пепси.
— Нет, — возразил на ходу представитель.
— Конгрессмен, только с помощью видеозаписи вы сможете опровергнуть злобные, порочащие вас слухи, — тяжело дыша, сказала журналистка, летя за Гинголдом по безупречно чистым коридорам.
— Держитесь рядом со мной, — отрывисто произнес Гинголд.
В особом отделении на четвертом этаже их провели в особую палату, где под воздействием снотворного спал на животе какой-то человек, свесив руки по сторонам койки.
— Мы переворачиваем его на спину, — пожаловался санитар, — а он опять плюхается на живот.
Гила Гинголд широким шагом подошел к лежащему пациенту и приподнял его голову за густые волосы.
— Это не я.
— Очень на вас похож, — удивилась Пепси.
— Я красивее. Намного.
— Может, это ваш брат?
— У меня нет братьев, и я требую, чтобы больница Святой Елизаветы немедленно выступила с заявлением, категорически опровергающим слух, будто я доставлен сюда на обследование.
— Судя по этой карточке, здесь лежите вы, — сказала Пепси, указав на изножье кровати. — Видите, написано «Гила Гинголд».
— Я добьюсь закрытия больницы, но не позволю предать гласности подобное оскорбление! — заметил конгрессмен.
— Секретная служба запретила нам давать сведения об этом пациенте, — промямлил, заикаясь, представитель.
— Кое-кто поплатится за это!
Подняв микрофон. Пепси спросила:
— Конгрессмен, вы не хотите сделать официальное заявление?
— Хочу, черт возьми! — зарычал Гила Гинголд, повернувшись так, что прекрасно вошел в кадр с Пепси Доббинс.
Тут вбежали двое агентов секретной службы и повалили Гинголда на пол.
— Как ты освободился, черт побери? — проворчал один.
— Скажи им, что я настоящий Гинголд! — крикнул Гила, борясь с ними на полу.
Пепси обернулась к Щеголю и прошипела:
— Успели заснять?
— Да.
— Прекрасно. — И повысив голос, сказала: — Вы схватили не того Гинголда. Тот по-прежнему на койке.
Спящий Гила Гинголд шевелил руками и ногами так, будто плыл во сне через озеро.
Потребовалось двадцать минут, чтобы все выяснить. К тому времени Пепси была на седьмом небе от радости. У нее отснята целая пленка, и в одиннадцать часов фильм должен был пойти в эфир!
* * *Громогласные отрицания Гилы Гинголда прокатились в одиннадцатичасовых новостях по всей стране. Их видел весь официальный Вашингтон.
Первая леди в Белом доме выругалась:
— Черт!
В своей нью-йоркской квартире, подскочив на месте, Трэш Лимбергер вскричал:
— Вашингтон, я иду!
А в подвале Белого дома, на командном пункте секретной службы началось столпотворение.
Глава 20
Директор секретной службы терпеть не мог замалчивания. В его обязанности не входило утаивать информацию от своего начальника. Президента. Но тут случай особый. Дело касалось не только его должности. На карту была поставлена честь ведомства.
Киллер в ветровке контрснайпера секретной службы пытался убить Президента Соединенных Штатов и сам был застрелен из служебного «дельта-элит». Все очень походило на Даллас.
Если к покушению на Президента хоть как-то причастна секретная служба, то, значит, всем грозила отставка. Черт, то же самое чуть не случилось после Далласа. Об этом знали все агенты. То был самый черный час секретной службы, событие, которое не давало охранникам покоя и наяву, и в самом глубоком сне.
Поэтому когда на командном пункте в подвале Белого дома появился Президент с тремя самыми странными людьми, каких только видел в своей жизни директор, мозги последнего заработали с невероятной быстротой.
— Мы все еще обрабатываем поступающие сведения, — поспешно сказал он.
Услышав пищание факса, подскочил один из агентов и схватил с панели бумагу. Глянул в нее и сильно побледнел.
— Какое-нибудь осложнение? — кислым голосом спросил седой человек в сером костюме и темных очках.
— А вы кто?
— Смит. Особый агент секретной службы. В отставке.
— Он согласился вернуться, чтобы выручить нас, — пояснил Президент.
