Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)

— Четыре месяца.

— Это же очень долго для хосписа?

— Бывает, что и дольше лежат, а бывает, что меньше. И еще две недели назад миссис Ван Бюрен была совсем не такая, как сейчас.

— Но ведь аппарат искусственного дыхания может поддерживать в ней жизнь, пока его не отключат, правильно? Даже если она сама уже не сможет дышать?

Похоже, сиделке было неловко.

— Обычно при использовании аппарата искусственного дыхания больного выписывают из хосписа. Мы здесь не лечим и не поддерживаем жизнь искусственно.

— То есть использование аппарата искусственного дыхания в данной ситуации нетипично?

— Оно является основанием для выписки и отправки в больницу, — осторожно сказала сиделка.

— Тогда почему она на искусственном дыхании? — спросил Роби. — Есть шанс ее вылечить?

— Даже если бы я знала, я не смогла бы вам рассказать. Федеральный закон запрещает, и закон штата тоже. Единственное, что я могу сказать, — бывает, что семья доходит до такого состояния, что у нее появляется ложная надежда. — Сиделка обратилась к Джули. — Мне очень жаль, что она не сможет рассказать тебе про отца.

Джули прикоснулась к руке Ван Бюрен.

— Мне очень жаль, — сказала она умирающей.

И они ушли. Роби оставил сиделке визитку.

— Когда придет ее муж, попросите его, пожалуйста, позвонить мне.

К Джерому Кассиди в Арлингтон они ехали больше часа: пробки. Роби нашел место на парковке и поставил туда машину.

— Вы уверены, что это нужное нам место? — спросил он Вэнс.

Она развернула лист бумаги и подтвердила это. Все трое посмотрели на здание.

— Это бар с рестораном, — сказала Джули.

Роби посмотрел вверх.

— Но, кажется, наверху тоже есть помещения. Может быть, Кассиди живет наверху.

Вэнс отстегнула ремень безопасности.

— Моя очередь, — сказала она.

— Давайте пойдем все вместе, — сказал Роби.

— А машина? — спросила Вэнс.

— Я ее взял в особенном месте, а это значит, что она обладает особенными средствами защиты.

— Например?

— Например, если кто-то попытается ее вскрыть или поставить на нее мину-ловушку, мало ему не покажется.

Бар назывался «Салун „Техасский покер“». В оформлении использовалась тематика Дикого Запада. У дальней стены располагалась барная стойка — на всю ширину помещения. На стене висел огромный флаг Техаса. А на полках — сотни напитков, предназначенных промочить горло, облегчить бумажник и притупить чувства.

— В таком месте можно оставить много денег, — заметил Роби.

К ним устремилась молодая женщина в ковбойской шляпе.

— Привет! Меня зовут Тина. Вам столик на троих?

— Мы разыскиваем нашего друга, и нам дали этот адрес. Его зовут Джером Кассиди. Вы знаете его?

— Мистер Кассиди — владелец заведения.

Вэнс достала свое удостоверение:

— ФБР. Не могли бы вы провести нас к нему?

Женщина испуганно посмотрела на него.

— Мистеру Кассиди угрожает опасность? Он крупный предприниматель.

— Мы хотим с ним просто поговорить, — сказал Роби. — Ведите.

Она провела их мимо бара в короткий коридор, остановилась у двери с табличкой «офис» и робко постучала.

— Мистер Кассиди? Тут люди хотят поговорить с вами.

— Так передайте им, чтобы записались на прием.

Роби отодвинул Тину и попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Он застучал кулаком.

— ФБР. Откройте дверь! Немедленно!

До него донеслось шарканье и звук выдвигаемого ящика. Тогда он разбежался и ногой выбил дверную ручку. Дверь упала. Роби вошел первый, Вэнс его прикрывала.

Кассиди стоял за столом. Он был одного роста с Роби, широкоплечий.

— Вы можете мне объяснить, зачем вы сломали мою дверь и целитесь в меня из пистолетов?

— А вы можете мне объяснить, почему вы ее не отпирали?

Кассиди посмотрел на Роби с пистолетом, потом на Вэнс.

— Немедленно покажите ваши удостоверения.

Роби и Вэнс показали.

Кассиди внимательно прочел, потом взял ручку и записал их имена и номера жетонов в блокнот.

— Это для моих адвокатов, они вам задницы-то надерут.

— Вы не открывали дверь, мистер Кассиди, — напомнила Вэнс.

— Ждал, когда вы ее сломаете. — Кассиди посмотрел на Роби. — Вы из СУРМО?

— Вы знаете, что такое СУРМО?

— Я же служил в армии. Итак? — Он сел за стол.

Роби оглядел кабинет. Он был дорого отделан и обставлен, на стене висела полка со множеством призов и наград за хорошее ведение бизнеса.

— Мне кажется, вы достигли успеха. Бар должен приносить неплохую прибыль.

— Этот бар — лишь один из двадцати предприятий, которыми я владею. Все они высокодоходны, и у меня нет ни цента долгов.

— Рад за вас, — сказал Роби. — Нас интересует ваша служба в армии, ваше отделение.

Кассиди искренне удивился.

— С чего вдруг?

— Вы поддерживаете отношения с кем-нибудь?

В дверь заглянула Джули, и Кассиди ее увидел. Он медленно встал.

— Зайди сюда, девочка.

Она вошла в кабинет.

— Подойди ближе, — сказал Кассиди. — Черт. Ты ведь Джули, да? Я хорошо знал твоих родителей. Как они поживают?

— Откуда вы их знаете? — сказал Роби.

— Вы же сами сказали: наше отделение. Мы с Кертисом Гетти вместе служили. Там, в Персидском заливе, он пару раз спас мне жизнь.

— А откуда вы знаете, что я Джули? Мне кажется, мы никогда не встречались.

— Ты очень похожа на маму. Те же глаза, те же ямочки, все. И потом, мы встречались. Просто ты тогда была младенцем.

— Вы поддерживали отношения с Гетти? — спросил Роби.

— Недолго. Я не видел их с тех пор, как Джули исполнился год.

— Что-то произошло?

— Люди расходятся… — Он не мог оторвать глаз от Джули. — У мамы все в порядке?

— Нет. Она погибла.

— Что?

— Ее и Кертиса убили, — сказал Роби.

Кассиди упал на стул.

— За что? Как? Кто?

— Мы надеялись, что вы поможете нам ответить на эти вопросы.

— Я очень давно не видел Гетти.

— Вы не знали, что они жили в округе Колумбия? — спросил Роби.

— Нет. Когда мы виделись в последний раз, они жили в Пенсильвании. Под Питсбургом. Я некоторое время жил у них, пытаясь встать на ноги. — Он обратился к Джули. — Я знал твою маму еще до того, как она познакомилась с твоим папой. Они поженились, когда он еще не снял форму. Я был на их свадьбе.

Роби заметил, как широко распахнулись глаза Джули, с какой жадностью впитывала она его слова.

— После Залива, — продолжал Кассиди, — я пошел по дурной дорожке. Они помогли мне встать на путь истинный.

— Наркотики? — спросил Роби.

— Наркотики — это не про меня, — тихо сказал Кассиди, отводя глаза от Джули.

— Я знаю, что у моих родителей были проблемы с наркотиками, — сказала Джули. — Особенно у папы.

— Джули, он был хороший человек, — сказал Кассиди. — Я уже сказал: там, в пустыне, он спас мне жизнь. Получил «Бронзовую звезду» за отвагу. И «Пурпурное сердце». Когда мы были солдатами, он даже алкоголя в рот не брал. Но с войны мы вернулись совсем другими людьми. Как ни коротка была эта война, мы на ней навидались всякого. Смерть мирных жителей — женщин и детей. И многие ребята слетели с катушек. Так или иначе, твой папа начал употреблять. Мама пыталась спасти его, но не смогла. А потом и сама тоже пристрастилась.

— А ваш порок? — спросила Вэнс.

— Я пил, — честно ответил Кассиди.

— И тем не менее владеете баром? — сказал Роби.

— Лучший способ ежедневно проверять себя. Меня постоянно окружают все эти бутылки, а я не притрагиваюсь к алкоголю уже больше десяти лет.

— Джули сейчас четырнадцать лет. Значит, в последний раз вы видели Гетти примерно тринадцать лет назад? — сказала Вэнс.

Роби снова оглядел кабинет.

— Счастье отвернулось от Гетти. Может быть, им было бы полегче, если бы вы им немного помогли.

— Да я был бы рад, — сказал Кассиди. — Если бы только смог их найти. — Он открыл сейф и вынул оттуда пачку писем. — Я много лет писал твоим родителям, Джули. Все письма возвращались нераспечатанными, с пометой «адресат не найден». Я потратил много времени и денег, стараясь вас разыскать.

Роби посмотрел на пачку.

— Сколько сил ушло.

— Они были мои друзья. Кертис спас мне жизнь.

— Вы помните Габриэля Сигеля и Элизабет Клэр?

— Конечно, помню. Как они поживают?

— Не так уж хорошо. А Рика Уинда?

— Хороший был парень. Отличный солдат.

— Он тоже убит. И Лео Брум.

Кассиди встал, хлопнул ладонью по столу.

— Все эти ребята из моего отделения убиты?

— Да, смертность выше, чем хотелось бы, — сказала Вэнс.

— Следует ли мне беспокоиться? — спросил Кассиди.

— Кто бы не забеспокоился, — ответил Роби.

В западном направлении опять были пробки, и только через полтора часа они добрались до лесного домика и уселись на кухне.