Дуглас Престон - Богохульство
– Конечно, лейтенант.
Биа вышел, а пастор Расс повернулся к окну и проводил гостя долгим взглядом. Лейтенант пересек двор, где лежало тело, поднимая сапогами пыль.
Эдди взглянул на засаленный полтинник и почувствовал приступ тошноты. Потом вдруг его охватила злость – такая, что даже в глазах потемнело.
Глава 22
Форд вошел в гостиную и замер у окна, глядя на уступчатый Накай-Рок, что возвышался над тополиной рощей. По сути, он выполнил задание, но мучился вопросом: стоит ли рассказывать правду Локвуду?
Тяжело опустившись в кресло, он прижал ладони к лицу. Кейт верно сказала: просочись подобная новость за пределы горы, и проекту конец. Мало того, всем здешним ученым придется поставить крест на карьере, в том числе и Кейт. В сфере науки ложь вроде этой – непростительный грех.
«Доволен?» – в который раз спросил у себя Форд.
Поднявшись на ноги, он принялся нервно расхаживать по комнате. Локвуд с самого начала знал, что ответ на его вопрос даст Кейт, и нанял Форда отнюдь не потому, что считал его смекалистым бывшим агентом ЦРУ и толковым детективом, а исключительно потому, что Уайман двенадцать лет назад встречался с определенной женщиной. Следовало сразу отказаться от этого сомнительного задания. Нет же! Оно заинтриговало Форда, и он возомнил о себе бог весть что. И, если уж совсем начистоту, возгорелся желанием снова увидеть Кейт.
На миг Форд пожалел, что уехал из монастыря. Два с половиной года жизнь казалась незатейливой и чистой. В уединении и тиши он почти забыл о том, какой безжалостной и коварной бывает судьба, но стать монахом никогда не смог бы. Ему казалось, монастырская бытность вновь научит его твердо стоять на ногах и во что-то верить. Получилось совсем иначе.
Склонив голову, он попытался помолиться, но слова повисали в пустоте.
Быть может, больше не существовало ни зла, ни справедливости. Люди жили, поступая так, как считали нужным.
Наконец Форд принял решение. Ставить под угрозу будущее Кейт он не намеревался – ударов судьбы ей и так хватило с лихвой. Следовало отыскать чертову программу, и как можно скорее. Уайман подозревал, что злоумышленник – один из ученых. Вероятность того, что до секретных сведений добрался кто-то извне, почти исключалась.
Форд вышел на улицу через парадное крыльцо, свернул за угол, делая вид, что просто дышит воздухом, и осторожно проверяя, не ошивается ли поблизости Уордлоу, вернулся в дом, прошел в спальню и открыл портфель.
Локвуд ответил так быстро, будто сидел возле аппарата и ждал звонка.
– Какие новости? – выпалил он.
– Новостей не много.
Локвуд шумно вздохнул.
– Вы пробыли там целых четыре дня, Уайман.
– «Изабелла» отказывается работать. По-моему, вы ошибаетесь, Стэн. Ничего они не скрывают. Тут масса проблем, вот и все.
– Черт возьми, Форд! Не верю я в эти сказки!
Локвуд громко и тяжело задышал. Над его карьерой тоже нависла опасность. Однако до консультанта по науке Форду не было особого дела. Его волновала судьба Кейт. Он мог выиграть еще несколько дней и принять личное участие в поисках дурацкой программы. Посвящать в подробности Локвуда не имело смысла.
– Вы слыхали о проповеднике Спейтсе и его выступлениях? – спросил Локвуд.
– Да.
– Из-за него сроки сокращаются до двух, самое большее до трех дней, а там пиши пропало. Выясните, что происходит, Уайман. Слышите?
– Слышу.
– В доме Волконского вы побывали?
– Да.
– Что-нибудь нашли?
– Ничего особенного.
Локвуд помолчал и произнес:
– Я только что получил предварительное заключение судебной экспертизы по Волконскому. Похоже, он застрелился.
– Понятно.
Из трубки послышался шелест бумаг.
– И еще. Я узнал то, о чем вы просили. Что касается Чеккини… Секта называлась «Врата рая». Может, помните, в девяносто седьмом году ее члены совершили массовое самоубийство, надеясь, что их души поднимутся на борт инопланетного космического корабля, который приблизился к Земле следом за кометой Хейла-Боппа? Чеккини стал членом секты в девяносто пятом, пробыл в ней менее года и вышел из ее состава до массового самоубийства.
– А сейчас он ни во что подобное не верит? До сих пор немного похож на робота.
– Секты больше не существует, и нет никаких свидетельств того, что Чеккини по сей день одержим их идеями. Он живет вполне нормальной жизнью, правда слишком уединенной. Не пьет, не курит, не заводит подружек, почти не общается с друзьями. И всецело отдается работе. Физик он, каких поискать. Очень предан своему делу.
– А Чен?
– В досье говорится, что ее отец, необразованный работяга, умер до того, как она с матерью переселилась в США. Это не так. Он физик, испытывает ядерное оружие в районе озера Лобнор. До сих пор жив.
– Как так вышло, что в досье оказалась неверная информация?
– Так написано в иммиграционных документах. И так рассказывает сама Чен.
– Значит, она лжет?
– Может, и нет. Мать увезла ее из Китая двухлетним ребенком. Вероятно, лжет старшая Чен. Однако этот обман очень просто объясняется: если бы она сказала правду, то не получила бы визу на въезд в США. Дочь, возможно, и не подозревает о том, что ее отец жив. Судя по имеющимся у нас данным, так оно и есть.
– Хм-м…
– В общем, времени в обрез, Уайман. Продолжайте поиски. Я знаю, что они хитрят. Просто знаю!
Связь прервалась.
Форд вернулся к окну и уставился на Накай-Рок. Теперь он тоже хитрил. Лгал всем.
Глава 23
Двадцать минут двенадцатого пастор Расс Эдди ехал по новенькому асфальту горной дороги на видавшем виды пикапе, выпущенном в восемьдесят девятом году. Ветер, влетая в раскрытые окна, листал Библию, что лежала на соседнем сиденье. У Эдди от волнения и злобы громко колотилось сердце. Как выяснилось, деньги крал не Лоренцо. Однако он пил, нахальничал и чудовищным образом богохульствовал. К тому же сам себя убил – Эдди к его смерти не имел никакого отношения. А по большому счету все случилось так, как было угодно Богу. Он знал, что делает.
Пути Господни неисповедимы.
Эдди повторил эту строчку еще и еще раз. Всю свою жизнь он ждал знамения. Верил, что наступит день, когда Господь объяснит ему, в чем смысл его жизни. Дорога была долгой и тернистой. Бог отнял у него жену, ребенка и даже чувство собственного достоинства, но не наградил ни деньгами, ни успехом.
И в довершение всего впутал в дело с Лоренцо. Индеец оскорбил Господа неслыханно гнусным образом, и Господь на глазах у Эдди лишил богохульника жизни. Прямо у него на глазах! Но, как оказалось, вором Лоренцо не был, стало быть, Эдди несправедливо его обвинил. Что это значило? Какой смысл вкладывал в эту путаницу Бог? Чему пытался научить Эдди?
Пути Господни неисповедимы.
Пикап прогрохотал по блестящей асфальтовой дороге, проехал между песчаными холмами и свернул вниз, где среди тополей виднелись глинобитные домики. Справа, на удалении мили, тянулись две взлетно-посадочные полосы и высились ангары. Дальше, на самом краю столовой горы, располагался комплекс проекта «Изабелла», огороженный двойным забором.
Впрочем, сама «Изабелла» находилась глубоко под землей. Вход к ней, по-видимому, был где-то внизу, за оградой.
«Отец Небесный, пожалуйста, укажи мне верный путь», – молился Эдди.
На противоположном краю зеленой долины стояло длинное здание старой фактории Накай-Рок. К ней направлялись двое мужчин и женщина. Остальные ждали у дверей. Господь, будто специально для Эдди, собрал их всех в одном месте.
Глубоко вздохнув, пастор сбавил скорость и остановился перед зданием. Над входом висела табличка с выведенной вручную надписью: «Фактория Накай-Рок, 1888».
Внутри, за сетчатой дверью, находилось восемь человек. Приостановившись у порога, пастор постучал по деревянному косяку. Никто не отозвался. Эдди постучал громче. Один из мужчин обернулся, и Эдди замер, увидев его глаза необыкновенного голубого цвета – они словно били электрическим разрядом.
Хазелиус. Наверняка это он.
Расс прочел коротенькую молитву и вошел внутрь.
– Что вам угодно? – спросил голубоглазый.
– Меня зовут Расс Эдди. Я пастор миссии «Во Имя Твое», что неподалеку от Блю-Гэпа. – Говорил Эдди торопливо, а чувствовал себя глупо и ужасно неуверенно.
Ученый, тепло улыбаясь, отошел от стула, на спинку которого опирался, и приблизился к двери.
– Грегори Норт Хазелиус, – сказал он, радушно пожимая гостю руку. – Приятно познакомиться, Расс.
– Спасибо, сэр.
– Что вас привело к нам?
К горлу Расса поднялась удушливая волна. Придумал ли он, что говорить, когда ехал сюда по Дагвей? Внезапно подобранные заранее слова сами собой всплыли в памяти.
– Я наслышан о проекте «Изабелла», вот и решил познакомиться с вами, предложить вам услуги духовника. Мы собираемся каждое воскресенье в десять часов. Это в двух милях на восток от водонапорной башни.
– Большое спасибо, Расс, – сказал Хазелиус неподдельно дружелюбным голосом. – Мы обязательно посетим вашу церковь в ближайшее время. И, если пожелаете, проведем для вас экскурсию по «Изабелле». А сейчас, пожалуйста, простите, но у нас очень важное собрание. Может, приедете на следующей неделе?
