Джастин Скотт - Буйство
— Вы сошли с ума?
— Именно вы прекратили войну с Цирилло. Вчера вы приказали ликвидировать одного из своих людей, когда обнаружилось, что он связан с Комиссией.
— Я не знаю, что...
— Руководитель одной из групп вашего брата Эдди ударил беднягу по голове бейсбольной битой после того, как Эдди допросил его.
— Я не...
Она внезапно опустила руку, стакан с водой упал на пол и разлетелся на куски. Она встала на колени и попыталась собрать осколки. Таггарт взял ее за руку и тут почувствовал, что эта рука, которая казалась такой нежной, была твердой, как натянутый канат. Она вырвала руку:
— Со мной все в порядке. Все в порядке.
— Я позову доктора.
Она покачала головой:
— Нет. Дайте мне отдохнуть.
Таггарт ногой отбросил осколки в угол. Хелен попыталась подняться, взявшись за подлокотники кресла. Таггарт снова протянул руку, но она холодно отстранилась.
— Вы агент ФБР?
— Подойдите сюда.
Таггарт подошел к окну и поднял жалюзи. За окном поблескивала на солнце зеленая трава.
— Взгляните.
— Где мы?
— На западе Ирландии.
— Ирландии?
— Это — не территория ФБР.
Она тронула руками виски:
— Сколько времени я была без сознания?
— Шестнадцать часов.
— Вы понимаете, что мои братья переворачивают весь Нью-Йорк, разыскивая меня?
— Они начали это, но мы посоветовали им ждать спокойно.
— Мы? Кто это — мы?
— Давайте поговорим о деле.
— О каком деле?
— Организованная преступность.
Хелен снова села в кресло.
— Я не знаю, кто вы. И что вы хотите. И не понимаю, о чем вы говорите.
— Я буду говорить, а вы слушайте. Никакого риска.
— Я хочу домой.
— Сначала дело. Старая мафия в Нью-Йорке, благодаря действиям Комиссии, переживает худшие времена. Через пять лет все будет кончено.
— Но не со мной. Я — не мафия. Если я встречу кого-нибудь из мафии, я скажу им то же, что вы говорите мне.
— Я не займу у вас много времени, — терпеливо продолжал Таггарт. — Послушайте... Есть еще и демографический фактор. Для своих операций у вас уже нет солдат в достаточном количестве. Итальянцы становятся в Нью-Йорке тем, чем раньше были евреи. Их дети поступают в колледжи, и больше нет источника пушечного мяса для войн между семействами.
— Вы не думаете, что сицилийцы, окончившие колледж, могут быть полезнее для мафии?
— Старые доны никогда не адаптируются к изменениям. Их наследники немногим лучше — ведут переговоры о продаже наркотиков, как будто не существует подслушивающих устройств. И ваше поколение тоже не дает вам надежд. Может, вы уже и знаете о подслушивающих «жучках», но когда вас арестовывают, вы сразу же начинаете говорить. Поэтому кому приходить на смену?
— Я не знаю, как все это может отразиться на мне.
— На вашем отце, как вы знаете, уже отразилось.
Таггарт был удивлен, увидев боль в ее глазах. В следующее мгновение, однако, они снова стали ясными, ничего не выражающими.
— Дон Эдди, — продолжал он, — имеет большой срок, потому что шпион, которого он принял к себе, отлично сыграл свою роль. Дон Эдди обсуждал со своим бухгалтером, как «отмыть» деньги за героин. ФБР получило запись их разговора. Поэтому, даже не сумев поймать его с героином, они поймали его на прибылях от его продажи. Я не намереваюсь объяснять, как попал в тюрьму ваш отец, просто надеюсь, что его ошибка может помочь мне и вам найти взаимопонимание.
— Что вы хотите, чтобы я поняла?
— Вы согласны, что вся система сейчас рушится?
— Вы это говорили убедительно.
— Но рынок все еще продолжает расти. Аппетиты людей с улицы к рынку незаконных услуг очень велики. Эти услуги в настоящее время оцениваются в сто миллиардов долларов в год.
Она пристально посмотрела на него, и ее необычная красота потянула его к себе, как в водоворот. Таггарт почувствовал, что теряет разум, глядя в ее глаза, и отвернулся.
— Это очень большая цифра, — сказала Хелен.
— Хорошо, поладим на восьмидесяти? Восемьдесят миллиардов долларов в год — это национальный доход Австрии. Или ежегодный доход «Дженерал моторс».
— Что вы имеете в виду, говоря «поладим»?
— Я возьму дело в свои руки.
— Возьмете в руки что?
— Организованную преступность. Все ее виды — все! Я заполню вакуум, оставшийся после Комиссии.
— Чем?
— Тем, что туда войдете вы.
— Я?
— Риззоло будут контролировать улицы Нью-Йорка, Лонг-Айленда, Вестчестера, Джерси. Все, что контролировало пять семейств, будет вашим. Я буду охранять и снабжать вас.
— О чем вы говорите?
— На улицах Нью-Йорка вы будете заниматься рэкетом, публичными домами, профсоюзами. Я буду убирать ваших конкурентов и обеспечу вам финансирование и защиту.
— Это мечты.
— Так ли?
Хелен встала и принялась расхаживать от одной стены к другой.
— Вы думаете, что сможете осуществить все это?
— Не без вашей помощи, — сказал Таггарт.
Он сел в кресло, давая ей подумать. Хелен шагнула за кресло, массируя руки и скрывая то, что достает кусок стекла, который незаметно спрятала в широком рукаве, когда разбила стакан. Она схватила его одной рукой за горло и приставила острый край стекла к его глазу.
Таггарт замер. Стекло поблескивало в сантиметре от зрачка.
— Кто вы? — отрывисто спросила она.
— Вы не сможете выбраться отсюда.
— Вы сами выведете меня через дверь. Кто вы?
— Вы не поняли из нашего разговора?
— Разговора? Вы собираетесь выпустить меня отсюда?
— Почему бы и нет? Вы ничего не скажете полицейским.
— Вы — сумасшедший. Все, что вы задумали, — сумасшествие. Вы даже не сможете войти в это дело. В Нью-Йорке — война. Комиссия на одной стороне, рэкет — на другой. И вы думаете, что есть место в середине? Не двигайтесь!
Он попытался протянуть руку.
— Я уже сделал это. Продажа наркотиков и денежные кредиты. А сегодня — похищение.
— Вы не можете...
— Мисс Риззоло, вы — глава наиболее закрытой, лучше всех организованной семьи в Нью-Йорке. Несколько часов назад вы были в своих владениях, а проснулись связанная в Ирландии.
— Кто ваши люди?
— Я нанял опытных людей из ИРА для выполнения этой работы. Другие люди перевезли вас сюда. Как только вы согласитесь, вы немедленно отправитесь назад. И не говорите мне, что в середине нет места.
— Я не верю вам, говорите правду!
Она надрезала кожу у края глаза. Кровь потекла на маску.
— Мой подрядчик думал, что у вас есть связь с британскими политиками.
— Правду! — Она сделала надрез глубже. Крис дернулся от боли. Она направила острие в зрачок глаза.
— Регги!
Регги, который наблюдал все это через стекло, вошел в комнату; его «ремингтон П-51» был нацелен в Хелен.
— Регги является лучшим охранником в мире. Он убьет вас за секунду до того, как вы попытаетесь причинить мне вред.
Выпавшее из рук Хелен стекло разлетелось на части. Регги вышел из комнаты и закрыл дверь. Таггарт встал.
В ее глазах не было страха. Крис подошел к ней и рукавом ее платья вытер кровь на лице.
— Я не хочу причинять вам вреда, и по этой причине вашим похитителям был отдан приказ не связывать вас. Работа, которую я хочу предложить вам, требует уважения.
— Могу я узнать, во сколько вам обошлась американка из итальянской семьи?
— В пятьдесят винтовок «М-1» и амуницию, достаточную, чтобы стереть с лица земли подразделение британской армии.
— Хорошая сделка.
— Я тоже так думаю. Вот что я хочу сказать вам. Сицилийцы — это не единственный источник убийц и наркотиков. Хелен, есть множество городов в Европе и Азии, чьих названий мы даже не знаем, где миллионы людей каждый день играют в лотерею и призом является билет в Америку. Весь «третий мир» — это источник голодных людей, которые дерутся, убивают, трахаются, перевозят наркотики. Они сделают что угодно ради еды и надежды на богатство. Вы понимаете это? Я могу импортировать нужных людей.
Таггарт наконец выпустил ее рукав, но она не отстранилась. Он продолжал:
— Если Конфорти, или Цирилло, или даже Комиссия будут нам сильно мешать, я могу нанять подрядчика, который их перестреляет, взорвет или тихо всадит в них нож. Когда мои люди сделают свое дело, они отправятся назад, имея все, что хотят — деньги, оружие...
— Тогда для чего нужна я?
— Улицы. Я не собираюсь нанимать палестинских бомбометателей или южноафриканских повстанцев, чтобы они заполнили улицы. Придут ваши люди. Они возьмут улицы. Я атакую лидеров других семейств. Вы никогда не будете волноваться о конкурентах. Ваши солдаты смогут сосредоточиться на бизнесе вместо обороны.
Внезапно он улыбнулся, потому что наконец удалось высказать то, что он хотел.
— Я должна подумать об этом...
— Вы напрасно тратите мое и свое время. Вы уже знаете ответ.
— Не торопите меня!
Она подошла к окну. Небо было в барашках, по нему проплывали белые облака, чуть окрашенные розовым в лучах заходящего солнца. Весь этот вид напоминал сентиментальную открытку. Ей вдруг невыносимо захотелось выйти на воздух.
