Дэвид Балдаччи - Верблюжий клуб
– Слушаю.
– Тяните лямку и не отказывайтесь от самых вшивых заданий вне зависимости от того, какая лапа у вас там, наверху… Во-первых, это поможет вам стать хорошим агентом. И во-вторых, у вас в нашей конторе появится хотя бы один друг.
– Ах вот даже как? – напружинилась Симпсон. – И кто же это?
– Я.
Глава двадцать вторая
Грей вышел на вертолетную площадку НРЦ и поднялся на борт «Сикорского VH-60N». Точно такой же моделью пользовался президент, и его вертушка именовалась «Морская пехота-один». Впрочем, в ближайшее время ее собирались заменить машиной фирмы «Локхид-Мартин». На встречу с Бреннаном в Белом доме Грей часто летал на геликоптере, в результате чего с легкой руки какого-то анонимного остряка его вертолет стали именовать «Морская пехота-полтора». Но между воздушными путешествиями Бреннана и Грея имелись существенные различия. Когда президент летел с военно-воздушной базы Эндрюс, возвращался из Кэмп-Дэвида или еще откуда-то, в воздухе одновременно находились три таких же «VH-60N». Две машины служили ложными целями, и шансы террористов поразить переносной ракетой нужную цель составляли всего тридцать процентов. Картер Грей в этом отношении оставался один на один с потенциальным террористом. Но он не жаловался. Членов кабинета много, президент – один, и согласно традиции лишь его вертолет имел право совершать посадку на лужайке у Белого дома.
Однако Бреннан, вопреки отчаянным протестам секретной службы, лично разрешил Грею пользоваться этим видом транспорта. Это избавляло Грея от мучительных ежедневных поездок из графства Лаудаун. Несмотря на то, что время Короля разведки действительно ценилось очень высоко, секретная служба не переставала ворчать. Ей крайне не нравились полеты любых летательных аппаратов у дома номер 1600 по Пенсильвания-авеню, если на борту этого аппарата находился не президент Соединенных Штатов.
Полет на скорости в сто пятьдесят узлов прошел гладко и без каких-либо происшествий. По правде говоря, Грей его даже не заметил. Он пересек лужайку, ничуть не сомневаясь, что снайперы на крышах домов сейчас практикуются, ловя его крупную голову в перекрестье оптических прицелов. Проходя по Западному крылу, Грей раскланивался со знакомыми сотрудниками Белого дома. До 1902 года на месте нынешнего Западного крыла стояла оранжерея. Однако Теодор Рузвельт решил, что ему требуется уединенное место, куда можно было бы сбежать от многочисленных отпрысков и их зоосада, чтобы получить возможность в полной мере осуществлять функции национального лидера. Его похожий на шар преемник Уильям Тафт расширил Западное крыло, превратив Овальный кабинет в неотъемлемый атрибут жизни всех будущих президентов.
Распорядок дня президента предусматривал ежедневные визиты Грея в Белый дом. Ни один человек, включая первую леди, не имел права появляться в Овальном кабинете без предварительного уведомления. Бреннан всегда принимал Грея в Овальном кабинете, а не в примыкающей к нему комнате Рузвельта, где обычно встречался с другими посетителями и подчиненными.
Бреннан сидел за письменным столом, который весил, как всем было известно, тысячу триста фунтов. Стол был сделан из дерева корабля ее величества «Непоколебимый». Это затертое льдами судно (команда успела его покинуть) нашли американские китобои. Оно было отремонтировано за счет правительства США и возвращено Великобритании как знак доброй воли. Королева Виктория ответила тем, что преподнесла президенту Хейзу письменный стол, сделанный из древесины корабля. С той поры «непоколебимый стол» (так стали величать сей предмет) верой и правдой служил всем президентам США. Исключением стал лишь короткий период, когда «непоколебимый» хранился в Смитсоновском институте.
Входя в Белый дом, Грей сфокусировал сознание на картине происшествия. В Интернете он видел информацию о смерти Патрика Джонсона. Кое-какие новые сведения появились в сети и нынешним утром. Самую свежую распечатку он взял с собой в вертолет. Кроме того, ФБР представило Грею отчет, где сообщалось об обнаруженном в доме Джонсона героине. Ему было известно также и то, что в расследовании принимают участие агенты секретной службы – Форд и Симпсон. При упоминании имени Симпсон Грей позволил себе слегка улыбнуться, что случалось с ним крайне редко. Девушка могла стать тузом в рукаве, если таковой ему вдруг потребуется.
Как и полагалось опытному и уважаемому мастеру шпионажа, Грей имел в Белом доме свои глаза и уши, и ему уже успели сообщить, что Бреннан озабочен делом Джонсона в связи с его возможным влиянием на ход кампании. Поэтому Грей не дал возможности боссу начать диалог.
Едва они уселись друг против друга, он сказал:
– Мистер президент, прежде чем перейти к ежедневному докладу, я хотел бы обсудить с вами то печальное событие с Патриком Джонсоном на острове Рузвельта.
– Я удивлен, что вы не сообщили мне об этом по телефону, Картер. – В голосе шефа Грей уловил напряженность, причину которой он понимал и которая ему не очень нравилась.
– Прежде чем сделать это, сэр, я должен был собрать все факты. Меньше всего мне хотелось тратить ваше драгоценное время впустую.
– Вы были бы отнюдь не первым, кто сегодня отнимал у меня время, – раздраженно бросил Бреннан.
«Передо мной президент, и я нахожусь у него на службе», – напомнил себе Грей.
Коротко вздохнув, он бегло обрисовал президенту ситуацию, с которой тот, конечно же, был уже знаком. Когда Грей заговорил о героине, Бреннан поднял руку и резко спросил:
– Кто-нибудь еще замешан в этом деле?
– Хороший вопрос, мистер президент, но у меня пока нет на него сколько-нибудь вразумительного ответа. Я лично займусь внутренним расследованием. Кроме того, я попросил ФБР оказать мне в этом деле помощь.
Участие Федерального бюро расследований вызывало у Грея попросту отвращение, но он понимал, что лучше предложить кооперацию самому, чем ждать, когда тебе ее навяжут другие.
– Картер, если ФБР займется этим делом, вы должны предоставить ему полную свободу действий. Не смейте ничего заметать под ковер.
– Ни при каких обстоятельствах я бы так не поступил. Но создается впечатление, что дело не получит дальнейшего хода. Иными словами, если Джонсон и подторговывал героином, это не имело никакого отношения к его работе в НРЦ.
– Пока мы не можем это утверждать, – покачал головой президент. – Чем он у вас занимался?
– Контролировал электронные файлы о лицах, подозреваемых в терроризме, и интересующих нас организациях. Часть подозреваемых пока остается на свободе, другие задержаны или ликвидированы. Джонсон, кстати, помогал разработать систему.
– Ему было что продать?
– Сказать пока трудно. Часть сведений содержится на нашем открытом для посещения сайте. В распоряжении Патрика Джонсона, конечно, имелась и конфиденциальная информация… банк отпечатков пальцев, коды ДНК и все такое. Но те файлы, к которым он имел доступ, не содержали специфической информации о нашей агентуре и методах захвата противников.
Президент кивнул, откинулся на спинку кресла и принялся обеими руками растирать затылок. Он сел за письменный стол в семь утра и за восемь часов успел сделать столько дел, на которые обычный человек затратил бы по меньшей мере часов четырнадцать. Ближе к вечеру ему предстояло принять участие в формальном обеде, а утром следующего дня он уже отбывал на Средний Запад для личного участия в избирательной кампании. Вся секретная служба уже пребывала в параноидальном состоянии.
– Если говорить прямо, Картер, то все это мне крайне не нравится. Скандал нам сейчас совсем не нужен.
– Я сделаю все, чтобы не допустить скандала, сэр.
– Было бы неплохо, если бы вы изучали своих работников чуть лучше.
– Абсолютно с вами согласен, сэр, – ответил Грей и, выдержав паузу, добавил: – Совершенно очевидно, сэр, мы не можем допустить, чтобы эти печальные обстоятельства отрицательно отразились на нашей основной деятельности.
– Простите? – недоумевающе произнес Бреннан.
– Как вам хорошо известно, сэр, средства массовой информации имеют склонность делать из мухи слона. Это хорошо для тиража, но не всегда отвечает интересам национальной безопасности.
– Мы, Картер, вступаем здесь в сферу действия Первой поправки, а это, как говорится, священная корова, – пожал плечами президент.
– Разве можно против этого возражать? – чуть наклонившись вперед, сказал Грей. – Но мы способны кое-что сделать, чтобы предотвратить утечки и регулировать как время, так и объем информационного потока. В данный момент средствам массовой информации известно столько же, сколько и нам. Все это, безусловно, станет достоянием публики, а НРЦ со своей стороны выступит с официальным заявлением. Я думаю, что на данном этапе этого будет достаточно, однако если кому-то удастся вынудить НРЦ свернуть с главного пути, то нашим национальным интересам будет нанесен серьезный ущерб. – Он выдержал очередную паузу, а затем произнес слова, которые тщательно продумал во время полета на вертолете: – Существует очень мало областей, где вы политически уязвимы, сэр. И поскольку ваши оппоненты находятся в отчаянном положении, они ухватятся за что угодно, лишь бы причинить вам вред. Они могут попытаться извлечь для себя пользу и из этого печального события. Если оглянуться в прошлое, то подобная стратегия иногда приносила успех. А если оставить в стороне дипломатию и говорить прямо, то мы не имеем права позволить им победить вас в ноябре, воспользовавшись смертью Джонсона. Какой бы ни оказалась истина, грош ей цена, если она помешает вам одержать победу.
