Андрей Ильин - Третья террористическая
Это был успех, потому что номера тубусов ПЗРК, обнаруженных на месте, откуда был произведен ракетный залп по гражданскому лайнеру, совпали с номерами комплексов, которые хранились в в/ч 16265. Что подтвердила проведенная на спадах ревизия, которая в ящики, как и все ревизии до нее, чтобы не вспугнуть потенциальных клиентов, не заглядывала, проведя сверку по документам.
То есть здесь все в полном порядке. Не в порядке с трупами…
Конечно, трупы в их работе случались и раньше, и каждый тянул за собой служебное расследование и наказание в виде «строгачей», лишений премиальных и понижении в должностях и звании. Трупы в их почтенном заведении не любят, считая, что это признак грязной работы и служебного несоответствия…
Хотя тех трупов пока еще никто не нашел. И, по всей видимости, не найдет. Трупы надежно спрятаны под полутора метрами грунта и опрысканы отбивающим нюх собак и прочего зверья составом. Выжившие бандиты считают, что их повязали обэповцы, никак не ассоциируя их с наехавшими на них «чехами». С ментами они, когда попадут им в руки, откровенничать не станут, чтобы себе лишний срок не намотать. Но даже если расколются, упомянув о происшествии на свалке, проведенное милицией следствие замкнется на неустановленных лицах кавказской национальности, которые, прикончив потерпевших, скрылись в неизвестном направлении. То есть милиция получит очередной, который спихнет в архивы, «глухарь». О том, что этих уголовников прикончили не «чехи», а сотрудники «органов», никто, кроме них самих, не знает. А они откровенничать заинтересованы менее других. То есть проколоться здесь можно, только если погнать волну самим. А им эта волна нужна?.. Куда проще эти трупы «замотать», никак их не обнародуй. А предназначенную для прокурора версию операции переписать набело, чтобы всем дуть в одну дуду. Непосредственному начальству, конечно, придется доложить правду, но начальство на «тихие», которые не всплыли в прокуратуре и печати, трупы посмотрит сквозь пальцы. Тем более на трупы с четырьмя судимостями, по которым давно «вышка» плачет. Им главное, чтобы эти трупы не без пользы были. А польза есть! Польза — налицо, причем в отведенные следствию сроки.
Если кто-нибудь сольет информацию на сторону, можно будет представить все как превышение пределов самообороны, свалив все на исполнителей, которые возьмут вину на себя, получив условные сроки…
Генерал еще раз проиграл ситуацию и приказал:
— Напишите рапорта на мое имя. Два рапорта! В одном изложите все как было, во втором — как могло быть. В последнем можете не стесняться — побольше про агрессивность, численное превосходство и криминальное прошлое противника. Чтобы все как у Дюма-папы, чтобы за душу брало. Ясно?
— Так точно! — отчеканил капитан Алиев.
Вот и попал капитан Алиев со своими людьми! Сейчас они собственноручно накатают на самих себя доносы, один из которых пойдет по инстанциям, а второй заляжет в спецархив, чтобы всю оставшуюся жизнь висеть над ними дамокловым мечом. В том числе после выхода в отставку. И если они, к примеру, будучи «цивильными» гражданами, откажутся выполнить «небольшое поручение» бывших своих коллег или заложить кого, то им напомнят о хранящемся в заветном сейфе рапорте где подробно изложена суть дела, указаны координаты захоронений и прочие, небезынтересные прокурору, подробности. И можно в любой момент извлечь этот рапорт на свет божий и дать забытому делу ход, подведя их под статью.
Такая уж служба! И такие правила «внутреннего распорядка»!.. Сегодня твой сослуживец тебе друг, товарищ и брат, а завтра не известно, как все обернется. Люди имеют привычку с годами меняться, и, к сожалению, не всегда в лучшую сторону. Хотя бывает и наоборот, бывает, они день ото дня становятся лучше, делая карьеру, зарабатывая капиталы и пробираясь во власть. Но тогда тем более лучше иметь на них, в спецсейфе, «компромашку»!
А где тот страшный сейф находится и кто его, словно цепной пес, бережет, никто, в том числе генерал, не знает.
Ну что, написали?..
Замечательно!
Теперь их надо будет поощрить и сразу же наказать. Поощрить за «достигнутые успехи». Наказать — за трупы и превышение служебных полномочий. Чтобы не выработалась опасная привычка решать все производственные проблемы мордобоем и стрельбой от бедра. Потому что так проще и легче. Но опасней…
Генерал Самойлов собрал, прочитал и сложил рапорта в личный сейф. Откуда они должны были пойти гулять по инстанции, обрастая штемпелями с грифами: «Для служебного пользования», «Совершенно секретно», «Один экземпляр», «Ограниченный доступ».
После чего генерал сел писать свой рапорт. Вернее, два рапорта, оба на имя своего непосредственного начальника. Чтобы, когда он выйдет в отставку, он не отказывал своим бывшим коллегам в помощи, помня о бумагах, хранящихся в спецархиве в доме на площади с клумбой, налево от веселенького магазина с названием «Детский мир»…
Глава 25
Встреча проходила в теплой, дружественной обстановке — ночью, в кромешной темноте, в руинах взорванного клуба. Две фигуры, осторожно ступая по битому кирпичу, сошлись возле единственной уцелевшей стены, встали друг против друга на расстоянии полуметра.
— Здравствуй, Дауд, здравствуй, дорогой, — сказал Виктор Павлович. — Как живешь, как семья, надеюсь, все живы-здоровы?..
Честно говоря, здоровье семьи Дауда Виктора Павловича волновало мало. Равно как его самого. Он бы этого Дауда с большим удовольствием к стенке прислонил и из своего табельного «макара» ему башку продырявил. Но не мог, потому что Дауд был ценным агентом. А с сексотами лучше дружить, ну или хотя бы делать вид, что дружишь. За дружбу они делают больше, чем за деньги.
— Ну, что хорошего скажешь?
— Поговаривают, что Совдат получил «стингеры» и грозился, что теперь сможет русские «вертушки» жечь…
— Сколько «стингеров»?
— Четыре или пять, точно не знаю. Это ценно. Надо будет связаться с «летунами» предупредить, чтобы они изменили привычные маршруты полетов и вообще чтобы держали ухо востро.
— Что еще?
— Схрон оружия.
Дауд сунул в руку подполковнику сложенную вчетверо бумажку, где на плане местности крестом было помечено место захоронения оружия.
Это тоже хорошо, это кстати. Они давно «оружейки» не потрошили — начальство будет довольно…
Дауда подловили на торговле оружием. Взяли с поличным, с партией автоматов и гранат, прижали к стенке и, пригрозив солидным сроком, который придется отбывать в соседнем Дагестане, где на него очень многие зуб имеют, предложили сотрудничество. Конечно, в жизни все было не так просто и не так быстро, пришлось с этим Даудом с неделю повозиться, но в конечном итоге он сломался, подписав заявление и получив оперативный псевдоним «Ходок». Теперь «стучит» помаленьку на своих соплеменников, по крайней мере, на тех, кто чем-нибудь ему не угодили.
— Что еще?
— Люди меж собою говорят, что готовится какой-то взрыв, не здесь, в России или что-то вроде этого.
— Где конкретно?
— Где — никто не знает.
Странные какие-то слухи, слишком общие…
Обычно чеченцы говорят о более насущных делах — о ценах на хлеб и муку, зачистках… Если это готовящаяся против России акция, то почему о ней все знают? А если просто слух, то почему такой устойчивый? Может, кто из полевых командиров чего-нибудь задумал и трепанулся? Они любят похвастаться своими подвигами, в том числе будущими. Один — трепанулся, другие разнесли… Чечня маленькая, живут в ней плотно, так что любой чих разносится по всей округе.
Надо взять эту информацию на заметку…
— Все?..
Нет, еще не все… Но остальные сведения были менее значимыми, были про адреса, куда наведываются ночами связники боевиков, про контакты местного населения с федералами, ссоры и разборки, которые можно использовать в оперативных разработках…
— Спасибо, Дауд, — поблагодарил Виктор Павлович, толкая ему в ладонь несколько стодолларовых купюр.
Работа сексота должна хорошо оплачиваться, иначе он быстро потеряет к ней интерес. Но на этот раз денег, кажется, было мало. Дауд мялся в темноте, явно напрашиваясь на вопрос.
— Что, какие-то проблемы?
Дауд тяжко, рассчитывая на сочувствие и понимание, вздохнул.
— Совсем жить трудно стало! Менты три шкуры дерут, на блокпостах шмонают, товар, деньги забирают, как семьи кормить, а? Хочу товар привезти, а как привезти, не знаю. Боюсь, опять менты все себе заберут, разорят совсем. Поможешь, да?
— Ты мне про Совдата узнать обещал, про лежбище, где он хоронится, — тут же напомнил Виктор Павлович. — Не забыл?
— Конечно, нет! Конечно, узнаю! — горячо пообещал Дауд. — Только трудно, он в одном месте не сидит.
— Мне тоже нелегко твои вопросы решать… Много товара-то?
