Лев Пучков - Испытание киллера
— Это… Ну, вчерась звонили из автоинспекции — спрашивали, в каком состоянии твоя „Нива“ и где она сейчас находится.
Положив поддетый на вилку кусок ветчины, я медленно выдохнул и поинтересовался:
— Ну и что ты ответил?
— Сказал, что все хокей, — Стас пожал плечами, — и что тачка твоя стоит во дворе. Правильно?
— Ага, правильно, — подтвердил я и, промотав в уме все возможные варианты непредсказуемых пакостей, несколько успокоился. Вчера Феликс был жив и здоров, значит, звонок автоинспектора ничего общего с акцией не имеет. Ну а остальное переживем — пусть даже тачку отберут за злостное уклонение от техосмотра. Дон утрясет все проблемы мановением мизинца. Рассудив таким образом, я опять подцепил ветчину и потащил ее ко рту.
— И это… — Стас несколько смутился. — Ну, мы с Милкой уйдем от тебя… Щас вещи соберу, вот… подбросишь до ее хаты? А то шмоток много у нее — неудобно на тачке…
— Тихо, тихо, тихо… — Я водрузил ветчину на место и потер уши — показалось, что ослышался. — Ну-ка, ну-ка, еще разок и повнятнее.
— Мы от тебя уходим, — угрюмо повторил Стас, опустив взгляд. — Хата у нас есть. Я молодой и здоровый, „капусты“ на харчи срублю всяко-разно. Ну вот. — Он неопределенно развел руками.
— Это ты так решил? — поинтересовался я, угрожающе сдвинув брови. — Или надоумил кто?
— Я так решил. — Стас опасливо отодвинулся вместе со стулом. — А че? Че такого?
— А ты меня спросил? — едко ухмыльнулся я. — Ты ее спросил? — Я потыкал пальцем в сторону, где располагалась Милкина спальня. — Ты вообще кто такой, парень? Да недавно тобой тут вообще не пахло! А тут — нате вам, явился не запылился и давай распоряжаться! Ха! Деятель…
— Она все равно ничего не соображает, — тихо проговорил Стас и шмыгнул носом. — А ты… Она тебе не нужна. Ты вон — с Оксанкой… Да и помимо Оксанки у тебя еще есть — дома не ночуешь, а она вчерась звонила вечером.
— Кто звонила? Оксана? — переспросил я.
— Ага, она, — подтвердил Стас.
— И чего? Что ты ей сказал?
— Ну чего, чего… Сказал, что ты уехал куда-то. Я думал, она в курсе.
— А во сколько это было?
— Да где-то около двенадцати ночи…
— А как она отреагировала на твое сообщение о моем отсутствии?
— Ну как… Ну, сказала… Че ж она сказала… А, вот — сказала „а-ха!“, раздельно так — „а-ха“ — и швырнула трубку.
— Вот спасибо-хорошо! — Я задумчиво побарабанил пальцами по столу и горько вымолвил: — Все, старик, кранздец моей спокойной жизни. Жизнь дала трещину, денег осталось два чемодана… Оксана опять закатит скандал, ты чего-то там тянешь… угу, угу…
— Да я че! — начал оправдываться Стас. — Просто жить на прикормке у доброго дяди не приучены мы… Ну, ты классный, конечно, мужик, но понимаешь… Милка тебе никто — вы уже скоко-то времени не живете, ага… Я тебе — тоже никто… Хата к нас есть…
— Хорош чушь пороть! — спокойно оборвал я Стаса. — Милка мне никто! Да она, если хочешь знать, неотъемлемая часть моего существования! Она — моя половинка! Я за нее жизнь отдать готов, если потребуется…
Стас отвернулся и непримиримо скрестил руки на груди. В соответствии с учением Хосе Сильвы сия поза свидетельствует о непреклонном стремлении оппонента стоять на своем и никоим образом не соглашаться с любыми разумными доводами, исходящими от противоположной стороны. Тупиковая ситуация. Она разрешима лишь двумя способами: либо мощным радикальным давлением на оппонента, либо заменой противоположной стороны на более импонирующую этому оппоненту особь.
Так-так… Ну, калечить Милкиного братца в мои планы пока не входило — а посему я решил избрать второй путь по Сильве и заодно попытаться разрешить проблему с Оксаной.
— Вот что, — миролюбиво сказал я, ласково улыбнувшись надутому Стасу. — Ты, конечно, волен поступать как сочтешь нужным, но… но ты особенно не торопись, мой юный друг. Тебе же ведь без разницы, когда съезжать?
— Ну, в принципе, без разницы, — согласился Стас, несколько расслабившись.
— Так вот, давай эту проблему оставим на послеобеда, — предложил я, — до того момента как раз все прояснится. Идет?
— Ладно. — Стас придвинулся к столу, взял вилку и буднично сделал резюме: — Раз так — то и похавать можно. — И начал ударно метать ветчину с зеленым горошком и яичницу.
— Похавай, похавай, — согласился я. — А я пока пойду кое-куда звякну. — И направился в спальню.
Набрав Оксанин номер, я дождался, когда она сонно ответит: „Ну кто там еще?“ (эта дамочка встает, как правило, не раньше одиннадцати), и быстро протараторил, не дав ей раскрыть рот:
— У меня жуткие проблемы с Милкой и Стасом. Если не поможешь — мне конец. Срочно приезжай, а то застрелюсь на фиг! Я тебя люблю, ты у меня — самая желанная! — И моментально положил трубку, тут же вырубив автоответчик.
Выждав, когда иссякнет желание моей дамы выяснить, в чем дело (это желание обернулось тремя сорокасекундными попытками дозвониться до меня), я включил автоответчик и набрал номер Бо. Его автоответчик сообщил, что хозяина нет, а если приспичило, можно оставить сообщение. Сообщение я оставлять не стал — мне необходимо было личное общение с персоной. А поскольку персона могла находиться минимум по трем десяткам адресов, я тяжело вздохнул и начал методично названивать всем знакомым, так или иначе связанным с жизнедеятельностью главы периферийной группировки. На восьмом или девятом звонке выяснилось, что я, наконец, попал куда надо. Попросив пригласить Бо к телефону, я дождался, когда в трубке раздастся его ритуальное сопение, и сообщил:
— Это я. У меня проблемы.
— Ну, — в данном междометии я уловил некоторую озабоченность.
— да не настолько серьезные, можешь не беспокоиться, — успокоил я Бо. — Просто, если тебе позвонит Оксана, скажи, что я вчера приехал к тебе ориентировочно в десять вечера и всю ночь мы пьянствовали. Короче — ночевал у тебя. Идет?
— Ну, — согласился Бо с заметным облегчением и нетрадиционно добавил: — Как сам?
— Хреновато, братишка, — признался я. — Боюсь, что скоро мне придется обратиться к тебе с более серьезными заморочками… Нет, я естественно постараюсь все разрешить своими силами, но ты будь готов, если что… Ага?
— Ну, — беспечно бросил Бо. — Прорвемся. Все?
— Все. — подтвердил я. — До связи.
— Пока. — сказал Бо и положил трубку.
Заглянув на кухню, я обнаружил, что прожорливый Стас благополучно аннулировал завтрак, приготовленный на двоих, и теперь мне предстоит еще разок выступить в роли кока. Немного подумав, я решил отложить это дело до прибытия психоаналитички, которая, будучи в хорошем настроении, могла бы, на мой взгляд, приготовить великолепный завтрак.
Оксана прибыла минут через пятнадцать. Вид ее не предвещал ничего, кроме семейного скандала. Резво подскочив к калитке, я принял озабоченное выражение лица и разом выдал на-гора:
— Вчера я, дурачок, решил немного разрядиться у Бо — ну и остался у него ночевать. А в это время придурок Стас такую штуку придумал — хочет съехать от меня и Милку увести. Представляешь? Надо же — деятель! А кто будет за ней следить-ухажиать? Ему ж придется только на одну няньку круглосуточно пахать. Вот такие вот пироги. Помогай, солнышко…
На прелестном личике моей подружки несколько секунд явно прослеживалась борьба эмоций. Наконец профессиональный аспект возобладал, и Оксана, порывисто вздохнув, распорядилась:
— Ладно, разберемся. Давай этого… на кухню. И оставь нас одних.
Профилактика длилась около двадцати минут. Я за это время успел вздремнуть в прихожей под монотонное бормотание Оксаны и „бу-бу“ Стаса — совсем как в прошлый раз, по прибытии Милкиного братца в наш город. Проснувшись, я обнаружил, что Оксана и Стас стоят рядом и улыбаются, глядя за мной.
— Храпишь, братан, — сообщил мне Стас. — Нос сломан?
— Ага, еще до рождения, — хрипло пробормотал я и поинтересовался: — Результат?
— Будет жить, — утешила психоаналитичка. — Пока будет. Через недельку-другую будет продумывать варианты с устройством на работу. У моего мужа в фирме наверняка найдется непыльная работенка для такого здоровяка. — Оксана кокетливо стрельнула в сторону Стаса глазками — он зарделся аки маков цвет.
— Но-но! — недовольно воскликнул я. — Ты мне это брось — кокетство свое. В другом месте будешь кокетничать, а тут вам не здесь!
— А это специфика работы. — отпарировала Оксана и кивнула в направлении моей спальни: — Пошли-ка уединимся — разговор есть.
О! Интересная мысль! Насчет уединиться в спальне я никогда не прочь, особенно если речь идет о прекрасной даме, долго и упорно не отвечающей мне взаимностью по одной только ей понятной причине.
— Но-но, парниша! — угрожающе воскликнула моя фурия, когда мы оказались в спальне и я без обиняков стремительно сграбастал ее в охапку. — Дистанцию соблюдай!
