Тесс Герритсен - Телохранитель для невесты
Подплыв ближе, она кинула ему веревку, и он подтянул ее к берегу, а как только нос лодки коснулся суши, помог выбраться на берег. Одно лишь соприкосновение их рук, пока он помогал ей выйти из лодки, — и по телу вновь пробежала приятная дрожь. Впрочем, достаточно было один раз заглянуть ему в глаза, чтобы понять: надеяться на то, что он станет ее любовником, не приходится. Перед ней был полицейский — деловой, холодный, безликий. Совсем не тот мужчина, что накануне ночью сжимал ее в объятиях.
— Есть кое-какие новости, — сообщил он.
Нина так же равнодушно встретила его взгляд:
— И что за новости?
— Похоже, мы знаем, кто стоит за взрывами. И я хотел бы, чтобы ты взглянула на кое-какие фотоснимки.
Нина сидела на диване возле камина — того самого камина, что согревал их, когда они накануне ночью занимались любовью, — и перебирала фотографии преступников. Камин давно потух и сейчас был холоден, как и она сама, — и душой и телом. Сэм сидел от нее на расстоянии как минимум в фут и молча наблюдал, как она перебирает страницы в альбоме с фотографиями, внимательно вглядываясь в лицо каждого потенциального преступника. Перебрав все снимки, она наконец добралась до последнего и покачала головой, закрыв альбом.
— Никого не узнаю, — сказала она.
— Ты уверена?
— На все сто. Почему ты сомневаешься? И кого, по-твоему, я должна узнать?
Было видно, что Сэм разочарован. Открыв альбом на четвертой странице, он вновь протянул его ей:
— Посмотри на это лицо. Третье снизу, в первой колонке. Ты когда-нибудь встречала этого человека?
Нина какое-то время внимательно изучала фотографию.
— Нет, — произнесла она наконец, — первый раз вижу.
Сэм со вздохом откинулся на спинку дивана.
— Нет, это какое-то наваждение, — произнес он.
Нина по-прежнему рассматривала фото. Изображенному на ней мужчине было за сорок. Светлые волосы, голубые глаза, впалые щеки, придававшие ему изможденный вид. Ее внимание привлекли его светлые глаза: в них читалась угроза. Казалось, он буравил ее взглядом. Странное впечатление для обыкновенного фото. Нина даже поежилась.
— Кто это? — спросила она.
— Его зовут, вернее, звали Винсент Спектер. Пять футов одиннадцать дюймов ростом, вес сто восемьдесят фунтов, возраст сорок шесть лет. По крайней мере, ему было бы сорок шесть, будь он сейчас жив.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, жив ли он?
— Мы думали, что он умер.
— А теперь не уверены?
— Нет, теперь не уверены.
Наварро поднялся с дивана. В домике становилось зябко, и Сэм, сев на корточки перед камином, попробовал развести огонь.
— В течение двенадцати лет, — заговорил он, — Винсент Спектер служил в армии взрывником. Затем его с позором выгнали со службы за какую-то мелкую кражу. Новую карьеру он построил очень быстро. Стал тем, кого мы называем спецом. Большие взрывы. Большие деньги. Был готов наняться в услужение к любому, кто хорошо платил ему за его «искусство». Работал на террористов у нас и за границей. На боссов преступного мира по всей стране.
На протяжении многих лет деньги ему в карман текли рекой. Но затем удача изменила Спектеру. Его узнали на видеозаписи камеры наблюдения в одном из банков. Арестовали, осудили, но за решеткой он провел всего год. Затем сумел бежать.
Сэм чиркнул спичкой и поднес ее к сухим щепкам растопки. Те с треском вспыхнули и разгорелись ярким пламенем. Сэм положил поверх них полено и вновь обернулся к Нине.
— Шесть месяцев назад, — продолжил он свой рассказ, — останки Спектера были обнаружены среди груд битого кирпича после того, как одна из подложенных им бомб разрушила складское помещение. Вернее, власти решили, что нашли его тело. Хотя теперь мы склонны думать, что оно принадлежало кому-то другому. А Спектер жив и разгуливает на свободе.
— Откуда это вам известно?
— Потому что мы получили отпечатки пальцев с осколков бомбы, которой был взорван склад.
Нина в упор посмотрела на него:
— Ты хочешь сказать, что ему ничего не стоило взорвать церковь?
— Я почти в этом уверен. Тебя пытается убить Винсент Спектер.
— Но я не знаю никаких Винсентов, тем более с такой фамилией! Я в первый раз слышу его имя!
— И ты не узнаешь его на фото?
— Нет.
Сэм поднялся. Теперь за его спиной весело потрескивало пламя — это разгорелось полено.
— Мы показывали его фото другим членам твоей семьи. Никто из них его не опознал.
— Это какая-то ошибка. Даже если этот человек жив, зачем ему понадобилось меня убивать?
— Его вполне мог нанять кто-то другой.
— Вы уже изучили эту версию. И вышли лишь на Даниэлу.
— Не будем пока от нее отказываться. Разумеется, она сама это отрицает. К тому же она прошла проверку на детекторе лжи.
— Она позволила вам нацепить на себя провода?
— Да, она дала согласие. И мы провели проверку.
Нина изумленно покачала головой:
— Ну она дает! С трудом верится.
— Между прочим, похоже, эта процедура ей даже понравилась. Мужики нашего отдела таращились на нее во все глаза.
— Да, она мастерица кружить мужчинам голову. По крайней мере, в отношении моего отца это ей удалось великолепно. Да и в отношении Роберта тоже, — негромко добавила Нина.
Сэм теперь расхаживал по комнате, вернее, описывал медленные круги вокруг дивана.
— Что возвращает нас к вопросу о Винсенте Спектере. И того, что его связывает с тобой. Или Робертом.
— Я тебе уже сказала, что впервые слышу это имя. И не помню, чтобы Роберт когда-либо упоминал его в разговорах.
Сэм обошел диван и снова встал напротив камина. На фоне пламени его лицо казалось непроницаемой маской.
— Спектер жив. И он сделал бомбу, предназначавшуюся тебе и Роберту. Почему?
Нина посмотрела на фотографию террориста. Как ни напрягала она память, вспомнить его она не смогла. Лишь глаза выдавали смутно знакомого человека. Она вполне могла видеть этот взгляд раньше — в отличие от лица.
— Расскажи мне о нем чуть больше, — попросила Нина.
Сэм подошел к дивану и сел с ней рядом. Не вплотную, чтобы не касаться ее тела, но на очень небольшом расстоянии, чтобы она ощущала его близость.
— Винсент Спектер родился и вырос в Калифорнии. В девятнадцать лет пошел служить в армию. Очень скоро проявил склонность к взрывным работам. Прошел специальную подготовку взрывника. Принимал участие в операциях на Гренаде и в Панаме. Именно там он потерял палец — пытаясь обезвредить подложенную террористами бомбу. Он в принципе мог уйти на инвалидность, однако…
— Погоди, ты хочешь сказать, что у него не хватает одного пальца?
— Верно, не хватает.
— На какой руке?
— На левой. А почему ты спрашиваешь?
Нина застыла как статуя, напряженно вспоминая, у кого она могла видеть руку без одного пальца. Почему ей кажется, что она точно где-то ее видела? Но вот где и у кого?
— Это средний палец на левой руке? — наконец произнесла она.
Сэм, нахмурив лоб, потянулся за портфелем с бумагами и, вытащив папку, быстро пролистал ее содержимое.
— Да, ты права. Это средний палец левой руки.
— Причем никакой культи. Просто нет пальца, и все.
— Тоже верно. Врачи были вынуждены ампутировать все то немногое, что осталось.
Он смотрел на нее, и в глазах его читалась тревога.
— Значит, ты его все-таки знаешь, — охрипшим от волнения голосом произнес он.
— Я… я не уверена. Просто мне вспомнился один человек, у которого не было среднего пальца левой руки.
— Что? Где ты его видела?
— В нашем отделении экстренной помощи. Несколько недель назад. Мне запомнилось, что он был в перчатках и не хотел их снимать. Мне нужно было проверить его пульс. И я была вынуждена стащить с его левой руки перчатку. Я никак не ожидала, что у него не будет одного пальца. По всей видимости, соответствующий палец перчатки был набит ватой. Должно быть, я уставилась на его кисть, потому что, помнится, спросила у него, где он лишился пальца. Он ответил, что палец застрял в каком-то станке.
— Но что ему нужно было в отделении экстренной помощи?
— Если я правильно помню, его привел туда несчастный случай. Да-да, его сбил какой-то велосипедист. Он порезал руку, и ему нужно было наложить швы. Странно, но после этого он исчез. То есть как только ему наложили швы. Когда я вернулась, его уже не было. Никаких тебе спасибо за помощь, ничего. Просто исчез, словно его ветром сдуло. Я еще подумала, что он это сделал для того, чтобы не платить за оказанную помощь. Но потом я выяснила, что он все-таки заплатил. Наличными.
— Ты помнишь, как его звали?
— Нет, — пожала плечами Нина. — У меня отвратительная память на имена.
— Тогда опиши его мне. Все, что тебе удалось запомнить.
Какое-то время Нина сидела молча, пытаясь вспомнить лицо человека, которого видела несколько недель назад, да и то всего один раз.
