Донато Карризи - Подсказчик
Мила впервые почувствовала себя полноправной участницей следствия.
Работа в команде была для нее в новинку. И девушку вовсе не смущал тот факт, что в этом деле участвовал доктор Гавила. Несмотря на то что Мила еще плохо его знала, она уже научилась доверять этому человеку.
— Я предполагаю, что и похищение детей, и кладбище рук имеют под собой основание. Абсурдное, но все же основание. А чтобы дать ему объяснение, нам нужно узнать этого человека. Сумев как можно лучше понять его мотивацию, мы сможем вплотную к нему подобраться. Это понятно?
— Да… А если быть точнее, какой в этом деле будет моя роль? — спросила девушка.
Горан заговорил чуть тише, вкладывая в свои слова максимум энергии:
— Он ведь вор, не так ли? Напомни мне обстоятельства всех его преступлений…
Мила открыла блокнот, который прихватила с собой. Горан слышал в трубке шуршание перелистываемых страниц. Девушка стала зачитывать свои записи применительно к каждой жертве:
— Дебби, десять лет. Пропала из школы. Ее исчезновение было замечено только после вечерней переклички.
Горан сделал большой глоток кофе и произнес:
— А теперь давай про вторую…
— Аннеке, десять лет. Поначалу все думали, что она заблудилась в лесу… Третью звали Сабина, она была младше всех — всего семь лет. Похищение произошло в субботу вечером, во время посещения луна-парка.
— Та самая, которую он похитил прямо с карусели, на глазах у родителей. Тогда по тревоге был поднят весь город. На место прибыла наша оперативная группа, и как раз в это время исчезла другая девочка.
— Мелисса, самая старшая изо всех, тринадцать лет. Родители девочки ввели для нее комендантский час, но в свой день рождения она, нарушив запрет, отправилась отмечать свой праздник в боулинг-клуб.
— Туда явились все, кроме Мелиссы, — вспомнил криминолог.
— Каролина была похищена прямо из своей постели… А затем шестая девочка.
— О ней потом. Остановимся пока на остальных.
Горан чувствовал, что у них обоих была невероятно схожая манера рассуждения.
— Теперь, Мила, мне необходимо, чтобы ты начала рассуждать вместе со мной. Скажи мне, как ведет себя наш Альберт?
— Поначалу он похищает девочку, которая находится вдали от дома и с трудом ладит с остальными учениками. Таким образом, все проходит незаметно для окружающих, и к тому же у него еще остается время…
— Время для чего?
— Чтобы испытать себя: он хочет убедиться в том, что достиг желаемого результата. А потом, воспользовавшись имеющимся в его распоряжении временем, он всегда сможет отделаться от трупа и исчезнуть.
— В случае с Аннеке он позволяет себе еще большее послабление, поскольку решает похитить ее в лесу, подальше от свидетелей… Но как он ведет себя с Сабиной?
— Он хватает ее в луна-парке на глазах у всех.
— А почему? — не унимался Горан.
— По той же самой причине, по которой похитил Мелиссу, когда все жители города уже были начеку, или когда выкрал Каролину прямо из ее дома.
— А что это за причина?
— Он почувствовал себя сильным, уверенным в себе.
— Хорошо, — продолжил Горан. — Пойдем дальше… А теперь расскажи-ка мне с самого начала историю про кровных сестер…
— Мы проделывали этот ритуал в детстве. Английской булавкой прокалывали кончик указательного пальца, а затем, приложив друг к другу подушечки пальцев, торжественно зачитывали клятву верности.
— И кто были эти девочки?
— Дебби и та, что под номером шесть.
— А почему Альберт выбрал именно их? — задался вопросом Горан. — Полный абсурд. Власти в панике, все ищут Дебби, а он возвращается как раз затем, чтобы похитить ее лучшую подругу! Но для чего так рисковать? Какой в этом смысл?
Мила знала, куда клонил Горан, но даже если она и скажет об этом первой, все равно окажется, что именно он натолкнул ее на мысль.
— Полагаю, что это был вызов…
Это последнее произнесенное Милой слово приоткрыло завесу в голове криминолога, который тут же вскочил со своего стула и принялся ходить по кухне.
— Продолжай…
— Он что-то хотел этим доказать. Например, что он хитрее всех.
— Лучше всех. Очевидно, речь идет об эгоцентристе, человеке, пораженном расстройством психики, именуемым нарциссизмом… А теперь расскажи мне о шестой девочке.
Мила была явно сконфужена.
— Нам ничего о ней не известно.
— И все-таки продолжай. Начни с того, что мы…
Девушка закрыла блокнот: теперь ей предстояло импровизировать.
— Хорошо, итак… Она ровесница Дебби, поскольку они были подругами. Следовательно, ей двенадцать лет. Это подтверждает и анализ костной ткани.
— Хорошо… А что еще?
— Согласно данным судебно-медицинской экспертизы, причина ее смерти была абсолютно другой. Он отрезал ей руку, как и остальным. В ее крови и тканях обнаружены следы целого коктейля из медикаментов.
Горан повторил названия лекарств, перечисленных Чангом. Эту информацию криминолог тогда счел неубедительной.
— Но мне это ни о чем не говорит, — сказала Мила.
На мгновение у Горана Гавилы возникло подозрение, что эта девушка умеет читать мысли на расстоянии.
— На совещании вы сказали, что, понизив таким образом давление, Альберт замедлил ее сердцебиение, — заметила Мила. — И его целью, как сказал доктор Чанг, была приостановка потери крови для того, чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
Приостановить потерю крови. Чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
— Ладно, все это так, а теперь поговорим о ее родителях…
— Чьих родителях? — не поняла Мила.
— Мне нет никакого дела до того, что в твоем блокноте о них ничего не написано! Рассуждай, черт возьми!
«Но как он узнал про записи?» — вздрогнув от резкого тона собеседника, подумала девушка, затем снова принялась рассуждать:
— Нам неизвестно, кто родители шестой девочки, поскольку заявления об исчезновении дочери от них еще не поступало.
— А почему они не заявляли? Может, просто еще ни о чем не подозревают?
— Вполне вероятно.
Приостановить потерю крови.
— А может, она сирота! Может, никому до нее нет дела! — еще больше распалялся Горан.
— Нет, у нее есть семья, как и у всех остальных девочек. Вы разве не помните? Единственная дочь, матери уже далеко за сорок. Словом, это супружеская чета, решившая завести только одного ребенка. Преступник не изменяет себе, поскольку именно родители — его настоящие жертвы. Он выбирал взрослых, а не детей.
— Верно, — похвалил Горан Милу. — Тогда что же?
Девушка немного поразмыслила.
— А ему нравится бросать вызов. И в этом его загадка… Он испытывает нас.
— Если родители существуют на самом деле и знают обо всем, почему они молчат и не заявляют об исчезновении? — не унимался Горан. У него было предчувствие, что они, как никогда, близки к ответу.
— Потому что боятся.
Эта фраза Милы озарила все самые мрачные углы комнаты. От этих слов девушка почувствовала странный зуд в основании шеи, некое подобие щекотки.
— Боятся чего?
Ответ стал прямым следствием утверждения, произнесенного Милой чуть раньше. В действительности в нем не было особой надобности, но им захотелось только одного: чтобы эта мысль обрела наконец словесную форму, и тогда они ухватятся за нее и больше не дадут ей бесследно исчезнуть.
— Ее родители боятся, что Альберт может снова заставить ее страдать…
— Но как такое возможно, если она мертва?
Приостановить потерю крови. Чтобы подвергнуть девочку медленной смерти.
Горан от волнения остановился. А Мила, наоборот, вскочила с кровати.
— Он не замедлил потерю крови… Он остановил ее полностью.
Они сказали это одновременно.
— О боже… — пробормотала Мила.
— Да… Она все еще жива.
11
Девочка открывает глаза.
Она глубоко вздыхает, словно пытаясь вынырнуть из текучей бездны, а невидимые руки снова тянут ее на дно. Но девочка изо всех сил старается сохранять равновесие этого полузабытья.
Неожиданно острая боль в правом плече привела ее в чувство. Боль была невыносимой, но она попыталась хотя бы частично сохранить ясность ума и вспомнить, где находится. Девочка потеряла ориентацию в пространстве. Она знает только, что лежит на спине. Голова поворачивается, но вокруг пелена мрака. У нее явная лихорадка, и она не может шевельнуться: она чувствует себя придавленной к земле. Только двум ощущениям дано проникнуть сквозь пелену этого полусонного состояния. Запах влаги и камней так похож на запах пещеры. Это беспрерывное и расслабляющее эхо от капели.
Что же произошло?
Воспоминания постепенно всплывают в ее сознании. Тогда девочка начинает плакать. Горячие слезы стекают по щекам, смачивая сухие губы. Только теперь она понимает, как сильно ей хочется пить.
