Чужеродный организм - Владимир Рамир
Шмель начал стягивать с себя футболку. Не получилось: футболка намокла от пота и прилипла, словно вторая кожа. Решив, что раздеваться ему, в общем-то, не обязательно, он оставил это дело.
Ленок приподнялась на локотке, поигрывая распущенными волосами. Длинные ноги, золотистый загар.
Прикрыла глаза, ресницы дрогнули.
Расстегнула замочек спереди на бюстгальтере.
Шмель подцепил бюстгальтер пальцем и отбросил в сторону.
Ленок бархатно вздохнула.
Шмель опустил глаза – вместе с Ленком на месте грудей вздохнули два рта.
Он отстранился, не веря тому, что видит. Губы, зубы, языки…
Хмурясь, Шмель скомкал пятернёй простыню.
– Ещё-ё-ё… – прошептали рты.
Глаза защипало от пота. Шмель потёр их, мотнул головой и посмотрел опять.
Дыньки грудей манят торчащими сосками. Никаких ртов.
Проклятые глаза, что это с ними?
Девчонка улыбнулась. Хитро прищурившись, поманила его пальчиком.
По-прежнему красивая.
Шмель, почесав живот, кривовато улыбнулся в ответ. Бинты сбились, мешая ему дышать. Он поправил их как мог и опять придвинулся к девчонке.
Она вцепилась руками в его футболку и потянула к себе.
Не руками… куриными лапами!!!
Морщинистая пупырчатая кожа, длинные иссохшие пальцы с когтями.
Шмель вскрикнул, вырываясь, и оттолкнул девчонку. Тяжело дыша, встал на ноги и с ужасом снова на неё посмотрел.
– Что-то не так? – удивлённо спросила Ленок.
Шмель взглянул на её руки. Ничего необычного.
На всякий случай посмотрел на свои – тоже в порядке.
– Я что-нибудь не так сделала? – спросила Ленок ещё раз.
Шмель постоял, переводя взгляд с её ног на груди и на лицо.
– Нормально. – Он потёр глаза и махнул рукой. – Не заморачивайся.
– Ты ложись, а я сама всё сделаю. Идёт?
Шмель потоптался на месте, буркнул что-то и прилёг на кровать. Ленок, мурлыкая, забралась сверху.
– Да, вот так, моя девочка… – проговорил Шмель. – Почему ты раньше это не придумала?
Она стала ему подыгрывать:
– Какой ты большой… хо-ро-ший! Обожаю больших…
Шмель запустил пальцы в её длинные волосы. Аромат женского тела вновь пробудил желание. Раздувая ноздри, Шмель жадно втянул воздух.
Ленок погладила его по плечам. Что-то там простонала.
Шмель тронул её за коленки и с наслаждением повёл руками выше.
Тронул плоский животик с бриллиантиком в пупке.
Порадовался, держа в ладонях её груди. Скользнул взглядом по лицу.
Красивая, очень красивая.
Классная…
Он обхватил её за шею и потянул к себе.
Девчонка улыбнулась.
С прекрасными, тонкими чертами лица, голубыми, как небо, глазами и… поросячьим носом. Губа её задралась вверх, выставив уродливо-крупные жёлтые зубы…
Шмель закричал и схватил уродицу за горло. Она, захрипев, вытаращила глаза, хватая ртом воздух.
Шмель надавил сильнее. Девчонка попыталась убрать его руки и начала вырываться. Схватила Шмеля за голову – бинты заскользили, что-то лопнуло под его кожей и потекло.
Он отпустил её горло. Заскрежетал зубами. Девчонка перегнулась через край кровати, и её стошнило на коврик.
– Я тебе не нравлюсь, сучка?! – Шмель схватил её за волосы и повернул к себе. – Не нравлюсь, да??!
Он с силой сбросил её с кровати. Девчонка влетела прямо в стоящий посреди комнаты стеклянный столик и разбила его вдребезги.
Шмель молча посмотрел на неё, лежащую среди осколков.
– Сволочь… – простонала Ленок сквозь слёзы, дрожащими руками вытаскивая из порезанного бока кусок стекла. – Какая же ты сволочь!
Пошатываясь, она поднялась на ноги и огляделась. Подхватила юбку. Захлёбываясь слезами, натянула её и набросила на плечи блузку.
– Я заплатил тебе, детка. Куда ты собралась? – Шмель подошёл к ней и снова ухватил за горло.
Глаза девчонки из голубых стали пепельно-серыми. Она забилась в истерике, колотя его по рукам:
– Перестань, скотина, перестань!
Упёрлась руками, отталкивая забинтованную голову.
– Тебе не нравится моё лицо, да?! – захрипел Шмель. Он ударил её в нос так, что брызнула кровь. – А твоё лучше, да? Твоё – лучше?!
* * *
Боксёр нервно постучал по рулю, дожидаясь сигнала светофора. Проследил взглядом, как белая пушинка села на пальцы, и сдунул её ко всем чертям.
Итак, работать теперь придётся не только со Шмелём, а ещё с кучей народу. Бригаду Махно он почти не знает, если не считать того, что достаточно наслышан о них, как о банде жёстких беспредельщиков.
Вспыхнул жёлтый, и Боксёр утопил педаль в пол.
Единственное исключение – это Вадим, с которым ему уже приходилось иметь дело. Запомнился тем, что постоянно носил маленькие стильные очки, никогда не болтал без дела и сохранял спокойствие в любой ситуации.
Боксёр набрал на мобильнике код «11-14». Вадим отозвался на второй гудок:
– Рома, я тебя внимательно…
– Что там у вас? Фургон достали?
– Да, всё в порядке. Мы уже почти на объекте.
36
Белый фургон в сопровождении двух тёмно-синих внедорожников съехал с шоссе на грунтовку. Один внедорожник впереди, затем сам фургон, и замыкающим – второй внедорожник. Отражённое солнце мелькнуло вдоль тёмных стёкол. Поднимая пыль, машины обогнули дачный посёлок со стороны леса, проехали в самый его конец и остановились возле заросшего сорняками сетчатого забора. Ворона, сидящая на крыше дома, нехотя взмахнула крыльями и улетела в лесную чащу.
Из машин выбрались люди. Шестеро. Среднего роста, коротко стриженные, в спортивных штанах, шортах ниже колена и майках-борцовках. Заметно сутулая осанка, но достаточно крепкое телосложение. У одного из них даже очень крепкое: широкая спина и накачанные мускулы выдают в нём любителя потягать железо в спортзале.
Седьмым из внедорожника вылез мужичок в лёгкой одежде песочного цвета и чёрной кожаной жилетке. Вадим. Седина на висках и узенькие очки с прозрачными стёклами. Внимательный и спокойный взгляд тёмных, как чернослив, глаз.
Он подал знак остальным следовать за собой, зашёл в калитку и направился к дому.
Дойдя до крыльца, остановился. Входная дверь приоткрыта, на ступеньках видны красные разводы и несколько алых капель.
Вадим скользнул рукой за спину и достал пистолет. Снял его с предохранителя. Обернулся:
– Зубан, со мной. Ерёма, ты с остальными посмотри во дворе.
– А ты у нас уже не командир, ты в курсе? – Ерёма сплюнул на землю.
Вадим остановил на нём взгляд. Не мигая, прищурился:
– В курсе. Может, ты хочешь покомандовать?
– Я? А что я? Боксёр приедет, пусть он и командует. – Ерёма снова
