Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА

- Чего надо? – Дверь открыл деревенский малый с сержантским погонами. На толстых щеках следы мятой наволочки.

Полицейские не любят, когда граждане говорят: «Я пришел написать заявление». Дмитрий сказал:

- Меня ограбили, помогите. – Чуть-чуть истерики в голосе, круглые глаза.

Сержант обернулся:

- Борисыч, тут грабеж заявляют.

Коридор осветился, дверь открылась шире, на порог вышел капитан с мешками под глазами и брылями, как у сенбернара.

- До утра не могло потерпеть? Что случилось, гражданин?

- У меня на окраине поселка отобрали машину.

- Заходи.

Дмитрий зашел в дежурную часть – комнату, разделенную деревянной стойкой. Капитан прошел за стойку, торжественно поместил зад в анатомическое углубление в кресле.

- Рассказывайте.

Кабанов поведал историю о том, как ехал на своей «десятке» в сторону ПГТ «Большой Карабулак». У окраины его догнала «Приора». Неизвестные подрезали, пришлось остановиться. Трое в черных одеждах вытащили его из машины, обшарили карманы.

- Все забрали, все! Рубашку порвали, пришлось выбросить.

После жестокого грабежа один из людей в черном сел в «десятку», и автомобили скрылись в сторону больницы.

- Санатория, ты хочешь сказать? – Перешел на «ты» капитан. Глаза заворочались в складках, сонливость пропала.

- Откуда тебе известно про санаторий?

- Я свернул туда, думал переночевать. Так более того, товарищ капитан, я узнал одного из тех, из санатория. Он и угнал мою машину!

Расчет Кабанова был прост. Полицейских надо заинтересовать раскрытием по горячим следам. Ворваться вместе с дежурным нарядом в, как выясняется, санаторий и спасти Трайбера. Если он еще не разобран по контейнерам.

За стойкой тренькнул телефон.

- Отдел полиции, слушаю.- Капитан сделал знак, чтобы Дмитрий помолчал.

- Хорошо, сейчас вышлю.

- Прямо Чикаго – еще один грабеж заявляют. – Дежурный положил трубку.

- Рагулин! Знаешь, где Коровин живет? Сгоняй к нему, выясни что случилось, надо будет - тащи сюда.

В дежурку зашел сержант, на широком лице следы от подушки скривились от возмущения.

- Чего сейчас-то? До утра не подождет?

- Не подождет – через «02» прошло. Давай, дуй, я пока участкового подниму.

- Подождать придется, товарищ. – Обратился к Кабанову. – Вон у нас Коровина возле коровника ограбили. Сейчас участкового вызову, он вами обоими займется.

Надо валить. План Дмитрия потерпел крах. В местном «Чикаго», да еще возле коровника ограбленной могла быть только жертва неаккуратного опорожнения мочевого пузыря.

- Товарищ дежурный, угостите сигаретой, я пока на улице покурю.

- Да бери, говна не жалко. – Капитан протянул пачку со стола.

Выйдя следом за Рагулиным, Дмитрий прикурил от Коровьинской зажигалки. Бормоча проклятья в адрес всех социальных групп, Рагулин сел в «Приору» и умчался на помощь Коровину.

Кабанов заглянул в окно, дежурный записывал сообщение, левый кулак вмял щеку, глаз накрыла складка кожи.

На востоке побелело небо, в молочном свете прорисовывалось здание администрации, на траве набухли капли, зачирикали воробушки.

Далеко в Коровинском прикиде не уйдешь, из поселка одна дорога. Дмитрий взглянул на вросший в землю УАЗик, отбросил сигарету.

- Да говорю же, Борисыч, - наполнял перегаром дежурную часть Коровин. – Пошел к коровнику поссать, на меня из-за угла голый мужик. Одежда, говорит, мне нужна! Потом – бац! Я связанный, без пиджака и брюк, в одной майке, во рту тряпка. Кое-как развязался и домой!

- Рагулин! Где наш давешний заявитель? Веди его сюда живо!

Через пыльные стекла «буханки» Дмитрий наблюдал растерянного сержанта. Рагулин сбегал в одну сторону дороги, затем в другую, вернулся в отдел.

- А это еще кто такие? – прошептал Дмитрий.

К отделу подъехала черная «Приора», из дверей вышли трое мужчин, водитель остался. Самого высокого из троицы Дмитрий узнал. Семен сменил черную униформу на джинсовый костюм, двое других тоже не были похожи на работников живодерни.

- Санитары, твою мать!

Санитары остановились у крыльца, Семен зашел в отдел. Спустя минуту на крыльцо высыпали все участники ночных событий.

Теперь, если сунуться проверить УАЗик, не отобьешься. Кабанов застыл на коленях, держась за средние сиденья. Оставалось только молиться.

Через оконные щели донеслось:

- Он был здесь минут 30 назад! Далеко не ушел. Мы двинем на юг, сержант на север.

- Да, сейчас участковый подгребет и двинем.

- Меня возьмите!

- Иди домой, Коровин, проспись! А лучше мужиков собери, по селу пройдитесь, может, спрятался где.

- Связь держим по телефону.

Дмитрий осторожно выглянул. Санитары прыгнули в машину. Качнувшись на повороте, «Приора» унеслась обратно по дороге. Коровин деловым шагом пошел в ту же сторону. К отделу подошел полицейский, Борисыч махнул ему на служебный автомобиль, Рагулин уже сидел за рулем.

Кабанов вытер пот со лба, тряхнул лацканами пиджака.

- Пронесло.

Теперь Кабанову предстояло спланировать, как выбраться из коррумпированного поселка.

Уже совсем рассвело, дефилировать по поселку в грязном костюме на голое тело явный моветон. Кто-нибудь из местных позвонит в отдел, увидев подозрительного чужака, и привет, Рагулин! До ночи в «буханке» не просидишь, рвать когти надо именно сейчас, пока ищут пешего на окраинах поселка и нет общественного резонанса. Двести рублей и копеечный телефон – глядишь, кто позарится и подбросит в попутном направлении. Очень хотелось бы в северном. Если догадаются проверять транспорт на выезде, то шансов остаться целым намного больше при встрече с сержантом Рагулиным.

Борисыч в ожидании нового наряда печатает ориентировки, улица оживилась – сельчане задвигались по своим делам. Кабанов покинул свое убежище и, стараясь не суетиться, пошел в сторону по обочине дороги.

В нужную сторону скрипел рессорами «молоковоз».

- Братан, подвези до города! Заплачу – вот 200 рублей и телефон!

- Садись.

Повезло, значит, город на севере. Только знать бы еще расстояние до него.

- К полудню успеем?

- Сейчас сколько? – Пожилой водитель посмотрел на панель. На приклеенных к поверхности часах было 08-35.

- К 11 приедем.

Навстречу двигалась полицейская «Приора». Кабанов нагнулся завязать шнурок. Водитель покосился, промолчал. Коровин, похоже, не проявил должной активности. А Рагулин мчался сдавать наряд – сутки и так выдались слишком напряженными.

В городе попрощались.

- Мне на жиркомбинат.

- А я здесь вылезу. Спасибо!

Деньги водитель взял, а от телефона отказался.

До дома недалеко, пройдусь, подумал Дмитрий. Притворюсь бомжом. Он не мог знать, что притворяться уже не было необходимости.

В прибалдевшие за ночь от кислорода легкие проникли родные запахи. Солнце вышло на рабочую мощность, нагретый асфальт отражал автомобильные выхлопы в блеклое небо. Лишь навозий парфюм позаимствованного костюма напоминал о здоровой экологии родного края.

Кабанов вспотел, желудок пел серенады и плясал вприсядку. Хотелось есть, еще больше – пить. А уже потом – спать. Перед глазами плавали черные круги, мозг уходил в автономное плавание.

На ближайшей остановке южный человек торговал помидорами. Дмитрий достал видавший виды «Самсунг».

- Купи телефон, похмелиться надо.

Жилистый азиат скривил губы. Посмотрел в синие глаза вонючего русского алкаша.

- Дай посмотреть!

Длинные пальцы, поблескивая коричневыми ногтями, повертели мобильник. Убедившись в работоспособности, азиат осчастливил:

- Сто рублей.

С такой суммой прибодрившийся Кабанов зашел магазин. В зале сразу попал под опеку субъекта неопределенного пола в куртке с нашлепками «Охрана». Под бдительным присмотром Дмитрий положил в корзину батон хлеба, бутылку кефира и бутылку минералки. Кассирша, сморщив мордашку и стараясь не дышать, пробила чек, сдала 20 рублей.

Вонючий детина в пиджаке на голое тело – в карманах по бутылке, в руке батон – забрел во двор, присел на лавку в тени. Организм сначала получил жидкость, потом еду, потом отдых. Спящего Дмитрия, раскинувшего руки на лавке и светящего кубиками пресса, будить никто не решился.

Проснувшись, Дмитрий секунду удивлялся пиджаку, крошкам на брюках. Встряхнул головой, события прошлых суток предстали перед глазами. Нужно срочно идти домой, через верхний балкон спуститься к себе в квартиру, переодеться и идти в полицию.

Кабанов застегнул пиджак и пошел на остановку. В полупустом автобусе посмотрел на часы кондуктора – 15-25, расплатился последними деньгами.

В родном дворе знакомая бабулька выгуливала болонку. Вздорная собака затявкала, бросилась на вонючего незнакомца. Поводок резко натянулся, соседка чудом не упала носом в асфальт. Питомица была названа Жулей и парой нецензурных синонимов. Бабулька подбежала вслед за собакой, подслеповато всмотрелась:

- Дима! Ты во что это превратился! Несет от тебя!