Крис Муни - Комната мертвых
— Отпечатки кроссовок совпадают с другими следами, которые вы нашли в лесу?
— Нет, не совпадают.
Дарби уставилась на топографическую схему, думая о человеке, который огнем проложил себе путь внутрь дома и освободил Шона Шеппарда. Если стрелок входил в группу, на которую она наткнулась в лесу, то почему он стоял так далеко в стороне от остальных?
— Это все, что у меня есть, — заключил Рэнди. — Хочешь осмотреть улики сама или предпочтешь, чтобы это сделал я?
— Я хочу взглянуть на одну из стреляных гильз сорокового калибра для «смит-и-вессона».
Он протянул ей пакет. Рэнди поместил каждую стреляную гильзу в отдельный пакет и пронумеровал таким образом, чтобы они соответствовали местоположению на топографической схеме.
«Господи, этот педант ничего не упустит!»
Дарби поддела гильзу кончиком ручки и стала внимательно рассматривать ее. Она оказалась подходящего размера, и на ней не было никаких необычных отметок или штамповки.
— Я хочу, чтобы вы проверили каждую на масс-спектрометре.
И Дарби рассказала Рэнди о микромаркировке. Потом она взглянула на часы. Без четверти четыре.
— Мы с Марком не уйдем, пока не закончим, — заверил ее Рэнди. — Я знаю, что это сейчас важнее всего.
— Я всего лишь хотела узнать, который час. Мне нужно позвонить кое-куда.
— Словом, если мы понадобимся, ты найдешь нас здесь.
— Отличная работа, Рэнди!
— Ерунда. Не стоит благодарности.
26
Дарби сидела за столом в своем кабинете и печатала на компьютере, который благодаря любезности комиссара полиции Чадзински имел прямой выход на Информационную систему уголовного правосудия Управления полиции Бостона. Ею же пользовались и детективы из отдела по расследованию убийств, и патрульные.
Она отыскала архивные ссылки на дело об убийстве Донни и Сью Шеппард. Подробностей преступления не приводилось. Она взглянула на дату: «13 апреля 1983 года». Дела об убийствах, совершенных до восемьдесят пятого года, не переводились в электронную базу данных. Сами же бумажные папки и физические вещественные доказательства хранились в трейлерах, стоящих в Гайд-парке. Дарби подняла трубку телефона. Дежурный сержант, ответивший на ее звонок, пообещал доставить дела и вещественные улики в лабораторию не позднее завтрашнего полудня.
Поиск с помощью «Гугл» показал, что «TCP» действительно означает «Технологические системы Рейнольдса». Компания обосновалась в городе Уилмингтон, штат Вирджиния. Если верить ее веб-сайту, то «TCP» и впрямь была одним из ведущих разработчиков технологии микромаркировки.
Дарби просидела на телефоне более получаса, пока ее перебрасывали от начальника одного департамента к другому. Каждый раз ей приходилось представляться заново и объяснять причины своего звонка. И всякий раз собеседник переадресовывал ее очередному вышестоящему начальнику. В конце концов на другом конце линии оказался вице-президент и после долгой дискуссии соединил ее с начальником отдела микромаркировки, женщиной с приятным голосом по имени Мадейра Джеймс.
Дарби вновь пустилась в объяснения по поводу того, кто она такая и что ей нужно. Джеймс попросила ее подождать. Через десять минут она наконец вернулась на линию.
— Простите, что заставила вас ждать, мисс МакКормик, но мне нужно было собрать кое-какие материалы, а также поговорить с некоторыми людьми. Все мы здесь, откровенно говоря, не на шутку встревожены предположением, что наши микромаркированные прототипы могут оказаться замешанными в деле об убийстве.
— Вполне вас понимаю.
— Вы не могли бы еще раз продиктовать код, который вы обнаружили на пуле?
Дарби выполнила ее просьбу.
— Ладно, — сказала Джеймс. — Начнем с нижнего ряда цифр. Вы говорите, «В4М6»? Этот код соответствует опытной партии боеприпасов, которую мы испытывали… одну секундочку… да, шестнадцатого января прошлого года. Из моих записей следует, что патроны были использованы во время внутренней — домашней, так сказать, — демонстрации.
— Вы имеете в виду демонстрацию для руководящих работников компании?
— Очень может быть. Большие ребята не прочь время от времени проверить, на что расходуются их деньги. В демонстрации, скорее всего, принимала участие какая-то из правоохранительных структур. Мы пытаемся привлечь всех заинтересованных лиц к сотрудничеству, чтобы показать им, насколько новая технология облегчит проведение баллистической экспертизы. Естественно, представители оружейного лобби всеми силами сопротивляются нововведению.
— Мне нужно знать имена тех, кто присутствовал на демонстрации.
— Я не располагаю сведениями такого рода. Они хранятся под замком в другом конце здания.
— И вы не можете получить к ним доступ?
— Во всяком случае, не сейчас: «хранилище», как мы его называем, вот-вот закроется на ночь. Мне придется заполнить бланк заявки на получение доступа к этой информации, и его должны будут подписать несколько человек, включая президента компании. Понимаю, что вы сочтете такую процедуру бюрократической волокитой — и будете правы! — но главная причина заключается в том, что мы опасаемся промышленного шпионажа. На рынке микроштамповки работают четыре конкурирующие компании. И правительство остановит свой выбор только на одной из них. В перспективе речь идет о сотнях миллионов долларов, поэтому, надеюсь, вы понимаете, почему мы принимаем повышенные меры предосторожности.
— Первый ряд, «ГЛК18». Это код модели «Глок-18»?
— Да, так сказано в моих записях.
— Что вам известно о ручном стрелковом оружии, мисс Джеймс?
— Боюсь, совсем немного. Я задействована скорее в технологической части разработки.
— Пистолет «Глок-18» невозможно купить на территории США.
— Понимаю, к чему вы клоните. На практике мы испытываем различные типы боеприпасов к разному стрелковому вооружению — пистолетам, дробовикам, снайперским винтовкам и тому подобным штукам. Приобретение некоторых из них законным путем запрещено. Это касается, например, полуавтоматического оружия, поэтому сотрудники различных правоохранительных органов предоставляют нам его напрокат, скажем так. С точки зрения закона, здесь все чисто.
— А как насчет ФБР? Оно тоже предоставляло вам оружие?
— Да. Бюро выступает сторонником микроштамповки. Оно хочет быть уверенным, что ее можно нанести на любой вид боеприпасов. Если мне не изменяет память, однажды они даже принесли нам пистолет под названием… «Бар…»…
— «Барак», — подсказала Дарби. Она знала, что этот пистолет двойного действия[11] изначально предназначался для Сил Обороны Израиля, а теперь состоял на вооружении израильской полиции. — Когда вы сможете предоставить мне этот список имен?
— Я сегодня же заполню бланк разрешения и завтра с самого утра начну с ним работать. Если хотите, могу переслать вам копии подписанных страниц с результатами. Как можно с вами связаться?
Дарби продиктовала женщине номера своих телефонов и адрес электронной почты. Поблагодарив ее, она повесила трубку, собираясь заглянуть к баллистикам, чтобы узнать, не засветился ли «Глок-18» в убийствах на местном или национальном уровне, как вдруг ее телефон зазвонил снова.
— Дарби МакКормик слушает.
— Мисс МакКормик, меня зовут Чарли Скиннер. — Голос мужчины звучал так, словно его душили колючей проволокой. — Я директор исправительного учреждения «Седар Джанкшн» штата Массачусетс. Мне нужно поговорить с вами о человеке, который убил вашего отца.
27
Дарби осталась стоять, глядя на капли дождя, стекающие по оконному стеклу кабинета, но сердце ее резко ускорило свой ритм.
Тут завибрировал ее пейджер.
— Мисс МакКормик? Вы меня слышите?
— Слышу.
Она взглянула на экран пейджера. Звонили из оперативной дежурной части.
— Вы можете разговаривать или, может быть, мне перезвонить завтра?
— Нет, мистер Скиннер, я хотела бы поговорить с вами прямо сейчас. — У нее вдруг перехватило дыхание. — Но не могли бы вы подождать минуту? Не кладите трубку, пожалуйста.
— Разумеется. Не спешите.
Она перевела Скиннера в режим ожидания и набрала номер кабинета Купа.
— Окажи мне любезность, — попросила она, когда он поднял трубку. — Мне только что сбросили на пейджер вызов из оперативной дежурной части, а я разговариваю по телефону. Позвони им, узнай все, что они хотели мне сообщить, и переговори с детективом. Встретимся у тебя в кабинете, когда я закончу.
Дарби вернулась к прерванному разговору со Скиннером.
— Спасибо, что подождали, мистер Скиннер.
— Прошу вас, называйте меня Чарли. Я уже в таком возрасте, что вполне мог бы быть вашим дедом. Мисс МакКормик, я звоню, потому что Джон Иезекииль хочет поговорить с вами.
