Эд Макбейн - Преступная связь
— Я понял.
«Ну выкладывай же», — подумал он.
— Лисица, несмотря на свой юный возраст, была очень хитра. И полагала, что сможет уговорить змею отдать ей все яйца. Кстати, вы знаете, что змеи откладывают яйца? В испанском языке «змея» — женского рода. Возможно, именно потому, что змеи откладывают яйца. Точно не могу сказать. Кулебра. Даже самец змеи, как в нашей истории, все равно зовется кулебра. Странно, правда?
— Да.
— Змея настолько похожа на мужской половой орган, а по-испански она женского рода. Очень странно.
— Мистер Морено, начало вашей истории чрезвычайно интересно...
— О, дальше будет еще интереснее. Хитрая молодая лисица... Я уже говорил, что она и молодая, и хитрая одновременно? Хитрая молодая лисица пришла к мудрой змее и попросила ее отдать ей все яйца, дабы обеспечить себя до конца жизни.
Проблема в том, что змея уже достаточно обеспечена. Но лисица весьма настойчива, сами понимаете. Она очень хочет заполучить яйца...
— Не так уж сильно, как может показаться, — перебил Эндрю.
— Возможно. Но змея знает кое-что, чего не знает лисица. В этом лесу лисица больше змеи и считает, что размеры решают все. Она думает, что может запросто проглотить змею. Но змея сумеет очень легко перехитрить лисицу.
— Как? — поинтересовался Эндрю.
— Возьмет и сама съест свои яйца.
«Он угрожает, что прекратит поставки кокаина, — сообразил Эндрю. — Не будет кокаина, не будет и сделки с китайцами».
— Если змея поступит таким образом, — произнес он, — она накажет сама себя.
— Ну почему? Лисица со временем снова проголодается. А яйца будут всегда. И можно будет договориться в другой раз.
— История так и кончается?
— Вся прелесть моей истории в том, что и лисица, и змея могут сами дописать финал.
— Скажите какой? Нормальным языком.
— Нормальным языком. Вы предлагаете мне отдать то, что у меня уже есть, в обмен на часть чего-то, чего пока нет, да и будет ли, неизвестно.
— Я предлагаю вам треть огромного нового рынка. Здесь и за границей. Рынок готов, надо только руку протянуть. Все, что от нас требуется...
— Слушайте, — прервал его Морено. — Нас здесь никто не слышит, можно говорить совершенно открыто.
— Так и говорите открыто.
— На мой взгляд, ваше предложение состоит в следующем. Мы поставляем кокаин, китайцы поставляют героин. Ваши люди в Италии обрабатывают оба наркотика и распространяют в Европе и США. И вы предлагаете делить доходы на три равные части.
— Абсолютно верно.
— Но видите ли, у меня уже имеется сеть распространения в Америке и за границей. Мне не нужны ни вы, ни китайцы, чтобы...
— Но у вас нет «лунного камня».
— А он мне и не нужен. У меня есть кокаин. Кроме того, «лунный камень» — никакая не новинка.
— Открытые границы — вот новинка.
— Мы уже работаем в Европе с кокаином. Закрыты границы или открыты — нам наплевать. Крэк еще не завоевал рынка, но Европа всегда немного отстает. Когда откроются границы...
— Когда откроются границы, настанет время «лунного камня». За ним будущее.
— И прошлое тоже, да? Смешайте с кокаином немного героина, вот вам и «лунный камень». Это уже делали в конце восьмидесятых.
— Верно, — согласился Эндрю. — А еще раньше ширялись иголкой в руку. Но на дворе девяностые годы! Я пытаюсь продать вам будущее, черт вас возьми!
Морено выразительно поглядел на него.
— Кстати, — продолжал Эндрю, — пока мы беседуем о будущем, почему бы вам не задуматься о настоящем ваших клиентов?
— Да? А зачем?
— Потому что в один прекрасный день они могут обнаружить, что иметь с вами дело смертельно опасно.
— Ну и черт с ними, — отмахнулся Морено. — Я привезу вместо них своих людей.
— В таком случае придется перенести решение проблемы на улицы.
Морено снова взглянул на него.
— Мы сильнее вас, — продолжал Эндрю. — И не только в этой части «леса». В нашем бизнесе мы работаем гораздо дольше.
— Ерунда. У нас крепкие связи с ямайскими группировками по всей территории Соединенных...
— Мы здесь не в ковбоев играем. Ямайские группировки! Кто боится этих дилетантов? Или вы думаете, что я испугаюсь громил? В конце концов, вы кто — профессионал или чертов любитель? Я веду речь о таких деньгах, каких никто из нас в жизни не видел. Уже сейчас кокаин приносит в Европе доходы в четыре раза выше, чем здесь, а крэк у нас еще в новинку. Крэк можно курить, Морено, вот почему он так популярен в Штатах. Люди не хотят пользоваться шприцами — они боятся СПИДа. И нюхать кокаиновый порошок они тоже не хотят — кому захочется, чтобы у него отвалился нос? Они хотят курить. Возьмите сигареты. Против курения принимают законы, на табак повышают цены, на пачках пишут предупреждения, а люди все равно курят. Хорошо, хотите знать, почему им так нравится лакировать крэк героином? Потому что тогда они дольше летают. Сколько длится улет после крэка? Две-три минуты. А потом начинается отходняк, и ты чувствуешь себя куском дерьма. А если лакирнуть героинчиком, а потом затянуться, то балдеешь целых три часа.
— Я уже сказал: вы не открыли Америки, — парировал Морено. — Даже до появления крэка люди разогревали в фольге кокаиновый порошок и героин, а затем всасывали смесь через соломинку.
— И это что, лучше, чем «лунный камень» размером с полкусочка сахара? Который можно купить по доллару за порцию и курить до посинения? Если мы станем поставлять «лунный камень» в больших количествах, его будет курить вся страна. Что я предлагаю вам, Морено, — пинок под зад? Я предлагаю вам больше денег, чем...
— И все же я вижу определенную долю риска.
— Поверьте, доля риска вырастет значительно больше, если вы...
— Я имею в виду коммерческий риск. Никто не даст гарантии, что тот или иной вид наркотика обязательно станет популярным. «Лунный камень» известен давно...
— Но не в таких количествах.
— Кроме того, многие любители крэка предпочитают сами смешивать свою дозу. Можно достать очень хороший «китайский снег», семидесятипяти— и даже девяностопроцентный.
— Конечно, но почем? А порция крэка стоит семьдесят пять центов!
— Не спорю, крэк сейчас дешев.
— Мы начнем торговать «лунным камнем» по доллару, а когда он приживется, поднимем цены до какого угодно уровня.
— Если он приживется.
— Если нет, я отдам вам свою долю в сделке, идет?
— Вы настолько уверены?
— Да, уверен.
Морено погрузился в задумчивое молчание.
— Итальянцы обеспечивают перевозку в оба конца? — наконец, спросил он.
— В оба.
— И берут на себя обработку?
— Более того. Обработку, распространение по Европе, доставку товара к нам для распространения в Америке. Вам не придется делать ничего нового. Только получить в подарок треть огромного рынка, который мы...
— Шестьдесят процентов, — объявил Морено.
— Невозможно.
— Меня устраивает только такой вариант.
— На это никто не пойдет.
— Тогда сделка не состоится. Очень жаль.
— Я пришел сюда, готовый предложить вам...
— Шестьдесят процентов от общей прибыли. Вы с китайцами можете разделить между собой остальные сорок процентов, как вам угодно.
— В знак моей доброй воли, я готов был поднять вашу долю до сорока вместо первоначальных тридцати процентов. Но...
— Если я упаду ниже пятидесяти пяти, я пойду на убытки.
— Сорок пять, и по рукам.
— Пятьдесят. Ниже я не опущусь.
Эндрю тяжело вздохнул.
— Договорились, — объявил он, и они обменялись рукопожатием.
— Вы действительно мудрая старая змея, — улыбнулся Эндрю.
— А вы — хитрая молодая лисица, — вернул улыбку Морено.
Про себя Эндрю уже подписал испанцу смертный приговор.
* * *Наступила последняя среда января.
Когда она вышла из здания школы, к ней подошел незнакомый мужчина. Сара не знала, сколько времени он дожидался ее. Он явно не походил на ненормального, к тому же обратился к ней по имени.
— Здравствуйте, миссис Уэллес, — сказал он. — Меня зовут Билли. Мне поручили подвезти вас.
Часы показывали десять минут пятого.
Она сама не знала, почему она безропотно согласилась. Эндрю не позвонил во вторник, как обещал — или угрожал. А сегодня пожалуйста — машина и презентабельный молодой человек по имени Билли, который предупредительно распахнул перед ней дверцу, а затем уселся на водительское место. Повернув ключ зажигания, он сказал:
— Я ждал начиная с трех часов. Я не знал, когда вы выйдете.
Она промолчала. Не спросила, ни кто послал машину, ни куда они едут, просто откинулась на кожаную спинку сиденья и уставилась в темноту вечернего города, густой стеной обступившую машину. Судя по значку на панели, лимузин назывался «Линкольн-континенталь». Странно, но ей хотелось сразу же позвонить Майклу и наврать ему про очередное учительское собрание, после которого она вернется домой не раньше половины девятого-девяти.
— Мне вас очень точно описали, — заметил Билли.
