Джеймс Грант - Золотой остров

— Попробуйте на этот раз помедленней. Вместо того, чтобы оставаться внизу до предела, подождите, пока не окажетесь в правильном положении, потом тяните, пока считаете до десяти, и затем медленно поднимайтесь вдохнуть.

Я сделал глубокий вдох Поттер, обернувшись к камню, проделал то же, и вновь я последовал за ним. Мы налегли на канат. Я считал секунды, и на поверхность оба вынырнули одновременно.

— И еще раз. — Мы вновь ушли под воду. На этот раз мне показалось, что перед тем, как ослабить хватку, руки ощутили движение. Вынырнув, я увидел Поттера, вода стекала с его лица, обращенного ко мне.

— Он стронулся! Тяните ровней в этот раз. Ровное усилие вместо одного сильного рывка.

Глубоко вдохнув, мы вновь погрузились в воду. На этот раз движение было отчетливым. Опять всплыли.

— Теперь должно пойти. — Еще раз под воду. Камень ничто не держало, и мы оттащили его на несколько футов в сторону. Когда мы встали опять, Поттер был радостен, как мальчишка.

— Мы одолели его! Стойте тут, я пойду взгляну.

Он нырнул, я стоял неподвижно, слишком озабоченный опасностью утонуть, чтобы ощущать торжество момента. Поттер появился в нескольких футах в стороне.

— Оно там! — закричал он. — Я видел его. Я видел золото!

Я двинулся к берегу. Поттер подплыл ко мне и помог выбраться. Мы стояли у кромки воды и смотрели друг на друга, восторженная ухмылка по-прежнему расплывалась на лице Поттера. Ощутив себя в безопасности на суше, я почувствовал, что тоже могу оценить значение ситуации. Мы все обменялись рукопожатиями, словно были закадычными друзьями.

— Лучше начинать сразу, — сказал оживленно Поттер. — Я пойду подлезу.

— Нет. — Мы оба обернулись и посмотрели на Делейни. — Я пойду.

— Ты не в подходящей форме, — сказал я. Он посмотрел на меня, глаза его ярко сияли. На секунду я был озадачен, а затем понял, что его скрутила древняя болезнь — золотая лихорадка. Я пожал плечами Поттер колебался лишь на мгновенье дольше, затем тоже признал глубину чувств Делейни пожатием плеч.

— Бери поменьше, — сказал Поттер. — Бери за раз по слитку и тащи к берегу, а мы сможем сложить их в короба.

Делейни, казалось, не слышал. Он уже входил в реку. Добравшись до валуна, он глубоко вдохнул и исчез под водой.

После я никогда не мог решить, устроил ли Бем для нас ловушку, или просто судьба отвернулась от Делейни. Массивный, размером с дом валун покоился на этом месте сотни, возможно, тысячи лет. Может быть, он был подмыт еще когда Бем впервые увидел его, и кусок скалы был намеренно подложен под его край. Возможно, камень действительно был положен лишь с целью предохранить отверстие от случайных пловцов, и миллионы галлонов воды, омывавших его на протяжении тридцати лет, размыли под ним ложе реки.

Я никогда этого не узнаю. Стоя на берегу и глядя на сияющую поверхность воды, скрывшую Делейни, я краем глаза уловил какое-то движение. Посмотрел вверх, но ничего не увидел. Внезапно я заметил легкое дрожание Массивная плоская передняя часть валуна двигалась, медленно двигалась вперед. Я услышал свой пронзительный крик, выкрик имени Делейни. Затем глыба тяжело упала вперед и вниз. Вода всплеснула и вскипела, а грохот отозвался эхом в ущелье. Вода вокруг глыбы стала розовой.

Я долго стоял там, глядя на неприступную могилу Делейни. Потребовалась бы тонна взрывчатки, чтобы добраться до него. Или до золота. Затем я медленно оделся, глядя на спокойную поверхность воды. Закончив, поднял руку в лишенном значения жесте, затем повернулся и пошел к месту, где стояли Поттер и ослы. Взяв поводья первого, я направился обратно вниз по ущелью. Через несколько секунд я услышал, как Поттер последовал за мной.

Глава семнадцатая

Я вернулся в отель, чтобы увидеть Броша. Поттер остался в баре — я сказал ему, чтобы ждал, пока я не вернусь. Было маловероятно, что он поступит иначе. По крайней мере на данный момент, он утратил энтузиазм, столь долго питавший его.

Я не вполне сознавал, почему я хотел видеть Броша. Из чувства незавершенности дела, полагаю. Или слабой надежды, что где-то попутно я покончу с чем-то. Со всем.

Брош взглянул на меня поначалу с любопытством. Я не наделял его особой чувствительностью, однако он сразу догадался, что произошло.

— Кто мертв?

— Делейни

— А Поттер?

— Он в городе. Не думаю, что он представляет угрозу. Во всяком случае, для меня.

— Возможно, вы правы.

Я немного подумал и задал ему вопрос:

— Вы знали, кто он был?

— Кто был? Не понимаю.

Я сообразил, что маловероятно, чтобы Брошу была известна истинная история похищения золота, рассказанная Альтманом.

— Вы знаете, что произошло в горах Клаузенкопфа?

— Я знаю, что золото было похищено, знаю, кто в этом участвовал, и мне известно, что многие погибли у хранилища. Оставались Шнайдер, Альтман, Бем и еще один, нераспознанный. Я заключил, что все, кроме Бема, мертвы. Он был единственным, кто меня интересовал. Затем я обнаружил, что жив и Альтман, и стал присматриваться к этому делу более внимательно. Я ничего не знал, конечно, о Корсике. Следы моих поисков терялись в Италии тридцатилетней давности. Когда я начал наводить справки об Альтмане, то вскоре обнаружил, что им интересовались и другие. Это были Поттер и Делейни. А затем вы. Тогда я познакомился с вашей бывшей женой. Это позволило мне быть довольно хорошо информированным.

— Вас не интересовало, откуда Поттер узнал, кто был Альтман?

— Да, я интересовался. Я подумал вначале, что он состоял на службе у Бема. Позже я понял, что это не так. Теперь я тоже не… ах, подождите. Вы предполагаете, что он был четвертым?

Я кивнул и затем вкратце пересказал, что поведал мне Поттер в ущелье. Брош внимательно слушал.

— Очень хорошо. Мне не нравятся оборванные концы. А Бем еще жив?

— Да, и лучше, если вы сейчас сообщите мне, кто он такой.

Он улыбнулся, однако в лице его было мало юмора:

— Я не буду более оскорблять вас недоверием. Очевидно, меня интересовал все эти годы не простой сержант вермахта. Бем был и остается более крупной величиной. Тогда он был полковником — молод, конечно, для такого звания, но в то время появлялось много вакансий. Правда, и без этого он обладал блестящими способностями и достиг бы вершин, выиграй немцы войну. Самых вершин. В конце концов, старая гвардия была обречена на смерть или отстранение от дел в последующие двадцать лет, что бы ни произошло. И среди тех, кто сменил бы их, был Бем. Это его настоящее имя. Курт Бем. Очень значительный человек. И безжалостный. Он делал любое дело, о котором его просили, если в этом виделась возможность личного продвижения. А это значило, что он был персонально ответствен за сотни смертей и за многие тысячи, совершенные по его прямым приказам. Не только евреев — представителей всех рас, но только евреи кажутся заинтересованными в подобного рода делах.

Он опять улыбнулся без тени юмора.

— Не впадайте, как прочие, в типичное заблуждение — мы не охотимся на них ради мести. Мы готовы простить, по крайней мере некоторых из них. Нет, наша концепция много глубже. Мы убеждены, что покуда остаются в живых люди, которые грезили этими страшными идеями, они останутся угрозой неприкосновенности и безопасности каждого мужчины, женщины и ребенка на этой планете.

— Я думал, что звездный час неонацистов пришелся на шестидесятые.

— Вы опять заблуждаетесь, мистер Стануэй. Неонацисты, с их маскарадами и шествиями, никогда не были серьезной угрозой. О да, они, конечно, привлекали внимание прессы, но никогда не представляли серьезной угрозы демократии.

— В чем же тогда проблема?

— В том, что настоящие нацисты превыше всего желают одного: мирового господства. Они по-прежнему этого хотят, и чтобы достичь его, будут делать все что угодно, союзничать с кем угодно. Помогать всем, кто может и осуществляет подрыв демократии, которой все мы остаемся верны. Лишь недавно, в начале 1970-х, мы начали подозревать, что их вклад в развитие международного терроризма гораздо значительней, чем это казалось. Мы начали расследование и во многих случаях обнаружили связи. Связи между террористами и известными нам источниками нацистских денег. Террористы почти никогда не догадывались о происхождении денег и о мотивах людей, их предлагающих. Им была нужна поддержка, и это было единственным, что имело для них значение.

— Почему? Какая связь между целями террористов и целями людей, которых вы разыскиваете?

— Прямой, конечно, никакой. Они лишь используют имеющуюся живую силу. Выгодная и хорошо проверенная тактика. Потом, когда цель будет достигнута, уничтожить террористов будет несложно.

— Какова их цель и как это несложно уничтожить?

— Цель — мировое господство. Это не изменилось. А вы думаете, что несколько горсток террористов, разбросанных по всему свету, смогут противостоять расе, которая попыталась и была близка к тому, чтобы почти устранить целый народ с лица земли? Подумайте, мистер Стануэй, долго бы протянули сегодняшние террористы, если бы к ним не относились с заботой и очевидным вниманием? Конечно же, нет. Они могут быть сметены в течение недель, дней даже.