Джон Гришэм - Апелляция
Фиски не удержались от того, чтобы переглянуться. Тони намазал маслом хлебец и откусил его.
— Законных клиентов? — спросила Дорин, тут же пожалев о том, что не промолчала.
Тони нахмурился и продолжил жевать, а проглотив еду, сказал довольно жестко:
— Все, что мы делаем, Дорин, законно. Начнем с того, что мы соблюдаем требования этики и наша основная цель — очищать суды, а не засорять их. И все наши действия подвергаются тщательной проверке. Эта кампания будет напряженной и привлечет много внимания. Но мы не допустим ошибок.
Пристыженная, она взяла нож и принялась за рулет.
Тони продолжал:
— Никто не может ставить под сомнение законную юридическую работу и справедливое вознаграждение, которое исполнитель получает от клиентов, как большое, так и маленькое.
— Разумеется, — сказал Рон. Он уже думал о чудесной беседе со своими партнерами в предвкушении роста бизнеса.
— Я не вижу себя как жена политика, — сказала Дорин. — Знаете, все эти кампании, на которых нужно выступать с речами… Я никогда об этом не думала.
Тони улыбнулся, излучая обаяние. Он даже усмехнулся:
— Можете делать столько, сколько считаете нужным. С тремя маленькими детьми, я полагаю, вам и так будет чем заняться дома.
За зубаткой с кукурузными оладьями они договорились встретиться снова через пару дней, когда Тони будет здесь проездом. Они пообедают еще раз и примут окончательное решение. Ноябрь еще далеко, но ведь так много нужно сделать.
Глава 12
Когда-то она смеялась над тем, как совершала на рассвете ненавистный маленький ритуал, садясь на велотренажер и уезжая прочь. Она ехала в никуда, а солнце тем временем поднималось все выше и освещало ее маленький спортзал. На публике она являлась с угрюмым лицом в наводящей ужас черной мантии, поэтому иногда задавалась вопросом, что подумают люди, если увидят ее на велотренажере, в старых тренировочных штанах, с растрепанными волосами, опухшими глазами и лицом без грамма косметики. Но это было давно. Теперь она просто следовала заведенному порядку, не особо беспокоясь о том, как выглядит или что могут подумать другие. Больше всего ее волновало то, что она поправилась на пять фунтов за праздники и на одиннадцать с момента развода. Нужно было прекратить набирать вес, прежде чем начать его терять. Теперь, в пятьдесят один год, эти лишние фунты изо всех сил держались за нее, отказываясь исчезать так же быстро, как в молодости.
Шейла Маккарти не была «жаворонком». Она ненавидела утро, ненавидела вставать с постели, не выспавшись, ненавидела бодрые голоса ведущих утренних передач по телевизору, ненавидела пробки по пути на работу. Она не завтракала, потому что ненавидела пищу, которую обычно едят на завтрак. Она ненавидела кофе. Она всегда втайне терпеть не могла тех, кто получал удовольствие от напряжения по утрам, — бегунов, сумасшедших любителей йоги, трудоголиков, гиперактивных мамаш с детьми школьного возраста. В молодости, будучи окружным судьей в Билокси, она часто назначала слушания на 10.00 утра — неслыханное время. Но это был ее суд, и она сама устанавливала правила.
Теперь она была одной из девяти, и суд, в котором она несла службу, отчаянно цеплялся за традиции. Иногда она могла позволить себе заявиться к обеду и работать до полуночи, как и предпочитала, но в основном ее ждали на работе к 9.00 утра.
«Проехав» мимо, она начинала покрываться потом. Сожжено восемьдесят четыре калории. Меньше чем полстакана мятного мороженого с шоколадной крошкой от «Хааген-Дац» — ее главного соблазна. Над тренажером висел на кронштейне телевизор, и она смотрела и слушала, как местные жители причитали над последними дорожными авариями и убийствами. Потом, в третий раз за двенадцать минут, на экране появился ведущий прогноза погоды и рассказал о снегопаде в Скалистых горах, потому что дома на небе не было ни облачка, по поводу которого можно пофантазировать.
Одолев две мили и израсходовав 161 килокалорию, Шейла остановилась выпить воды и вытереться полотенцем, а затем перебралась на беговую дорожку и продолжила тренировки. Она включила Си-эн-эн, чтобы быстро ознакомиться с национальными сплетнями. После того как было сожжено 250 килокалорий, Шейла прекратила заниматься и отправилась в душ. Час спустя она вышла из квартиры, занимавшей два этажа, села в ярко-красный спортивный кабриолет «БМВ» и отправилась на работу.
Верховный суд штата Миссисипи отвечает за три округа — северный, центральный и южный, от каждого из которых избирается по три судьи. Срок службы судей — восемь лет, без каких-либо ограничений. Судейские выборы проходят в «тихие» годы, когда не проводится выборов в местные органы власти, на законодательные либо другие должности, имеющие значение для всего штата. Получив место один раз, судья, как правило, не расстается с ним очень долго, обычно до смерти или добровольного выхода на пенсию.
Выборы являются беспартийными, все кандидаты баллотируются как независимые. Законы о финансировании кампаний ограничивают взносы на уровне не более 5000 долларов от физических лиц и 2500 долларов от организаций, включая комитеты поддержки кандидата и корпорации.
Шейла Маккарти получила назначение девять лет назад с помощью дружелюбно настроенного губернатора после смерти ее предшественника. Она баллотировалась одна и сейчас, разумеется, тоже планировала одержать очередную легкую победу. Не было ни малейших намеков, ни слухов о том, что у кого-то могут быть виды на ее место.
За девять лет она пересидела лишь трех других судей, так что большинство членов адвокатской коллегии штата продолжали считать ее относительным новичком. Изучение ее письменных заключений и результатов голосования по делам озадачивало как либералов, так и консерваторов. Она была умеренна, стремилась к консенсусу, не являлась ни сторонницей строгого соблюдения законов, ни судебной активисткой, зато практически вела себя как спортсмен, участвующий в беге с препятствиями и, как говорили многие, решала вопрос положительно, прежде чем могла найти для этого законодательную базу. Вообще Шейла была влиятельным членом суда. Она могла помочь найти компромисс между четырьмя убежденными консерваторами (а их в суде всегда было четверо) и либералами, из которых большую часть времени на работе присутствовали двое, а иногда ни одного. «Четыре справа» и «два слева» означало, что у Шейлы было два товарища в центристском лагере, хотя при таком упрощенном анализе юристы часто ошибались, пытаясь предсказать исход процесса. Большинство дел в реестре не поддавалось классификации. Как можно проявить либеральные либо консервативные взгляды при громком грязном разводе или споре о границах владений между двумя компаниями — поставщиками лесоматериалов? Многие дела решались при соотношении голосов 9 к 0.
Верховный суд работает в Доме суда Кэрролла Гартина в центре Джексона, через улицу прямо напротив Капитолия штата. Шейла припарковалась на своем привычном месте у здания. Она в одиночестве поднялась на лифте до четвертого этажа и вошла в кабинет ровно в 8.45. Пол, старший секретарь, необыкновенно привлекательный двадцативосьмилетний холостяк гетеросексуальной ориентации, к которому она питала особую симпатию, вошел к ней буквально через несколько секунд после ее появления.
— Доброе утро, — сказал Пол. У него были длинные темные волнистые волосы, а в ухе красовался маленький бриллиант. Полу каким-то непостижимым образом удавалось всегда носить трехдневную щетину, но не более того. Карие глаза. Она часто думала о том, что Пол мог бы рекламировать костюмы от Армани в модных журналах, которые повсюду лежали в ее квартире. И на самом деле она так усиленно занималась спортом во многом из-за Пола, хотя и не хотела себе в этом признаваться.
— Доброе утро, — холодно ответила она, делая вид, как будто его не замечает.
— У вас слушание по делу Стердиванта в девять.
— Я знаю, — бросила она, разглядывая его зад, когда он выходил из кабинета. Джинсы с потертостями. И задница, как у модели.
Он вышел, она провожала его глазами до последнего шага.
Вместо него появилась секретарша. Она закрыла дверь, вытащила маленький набор для макияжа, и когда судья Маккарти была готова, ее быстро привели в порядок. Короткие волосы, по бокам длиной чуть выше ушей, наполовину светло-русые, наполовину седые, которые теперь подкрашивались по два раза в месяц за 400 долларов, были уложены и сбрызнуты лаком.
— Каковы мои шансы с Полом? — спросила Шейла, не открывая глаз.
— Немного молод для тебя, тебе не кажется?
Секретарша была старше ее и уже почти девять лет занималась тем, что приводила людей в порядок. Она продолжала пудрить Шейлу.
— Конечно, молод. Но в этом вся соль.
— Не знаю. Я слышала, он очень увлечен этой рыжей девицей, что работает у Олбриттона.
