Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним
Джек посмотрел на своего клиента. Татум наклонился к Джеку и тихо прошептал:
– У меня и компьютера-то даже нет.
– Кто отправил сообщение? – спросил судья.
– Мы не знаем. Оно было послано из одного из копировальных центров деловых бумаг Майами, которые сдают компьютеры внаем кому угодно в почасовом графике. Тем не менее я считаю, что это сообщение вполне логично связано с увечьями, нанесенными потом мистеру Коллетти мистером Найтом. Как хорошо известно суду, мы действуем в условиях, продиктованных довольно необычным завещанием. Наследников шестеро, но получить наследство может только один. И единственный способ оказаться победителем в «игре», как это названо в сообщении, – либо пережить своих соперников, либо вынудить их отказаться от своих прав на наследство. Мистер Коллетти утверждает, что именно эту цель и преследовал избивший его мистер Найт. Это была возмутительная попытка вселить страх в других наследников и заставить их, а особенно мистера Коллетти, выйти из игры.
– Дерьмо собачье, – сказал Татум на ухо Джеку.
– Мистер Найт! – воскликнул судья. – Еще одно подобное выражение – и я привлеку вас к ответственности за неуважение к суду.
– Выражение? Да мой собственный адвокат едва расслышал его.
Джек шикнул на него, понимая, что постоянный шепот в «суде шепота», должно быть, обострил у судьи чувство слуха. А может быть, просто его слуховой аппарат был включен на полную мощность.
– Извините, ваша честь, – сказал Джек.
Судья бросил на него сердитый взгляд и снова обратился к адвокату Коллетти:
– Какое возмещение ущерба вы требуете?
– Мистер Коллетти еще не имел возможности оценить все свои легальные оптации. В данный момент мы просим суд отдать запретительный судебный приказ, который дозволил бы мистеру Найту общаться с другими наследниками только через своего адвоката. Кроме того, мы просим, чтобы суд запретил мистеру Найту приближаться к другим наследникам менее чем на пятьсот ярдов, за исключением случаев слушаний дела в суде или присутствия личных представителей.
– Хорошо, – ответил судья. – Мистер Свайтек, что мистер Найт имеет сказать в свое оправдание?
Джек начал было подниматься, но Татум схватил его за руку и прошептал:
– Я сам хочу ответить.
– Нет, мы же договорились…
– Не важно, о чем мы договорились. Я хочу дать показания.
– Мистер Свайтек, пожалуйста.
Джек в смущении посмотрел на судью, потом снова взглянул на своего подзащитного, который страстно желал высказаться.
– Ваша честь, мне нужно несколько минут на то, чтобы поговорить с моим клиентом.
– Хорошо. Но помните, что я отвел всего один час на это слушание. Каждая минута, которую вы употребите на болтовню с вашим клиентом, будет потеряна для предоставления вами своей аргументации. Мы сделаем перерыв на пять минут, – добавил он, ударив молотком.
– Всем встать! – скомандовал судебный пристав.
Джек и все остальные стояли, глядя, как судья Парсонс выходит через боковую дверь.
– Пойдем поговорим. – взял своего клиента за руку.
Они быстро прошли по проходу между рядами стульев через заднюю дверь в коридор. Джек отыскал свободную комнату около лифтов, затащил туда Татума и закрыл дверь.
– Клянусь, я не трогал Коллетти.
– Я сказал тебе сегодня утром, когда Коллетти подавал на нас жалобу, что это не имеет никакого значения.
– Это имеет значение для меня, – возразил Татум, повышая голос.
– Для целей, которые преследует данное слушание, твоя невиновность не имеет значения.
– Ты видел лицо Коллетти? – спросил Татум саркастически. – Работа хренового любителя. Если бы это сделал я, то скажу тебе одно: он не стал бы сегодня утром включать свой компьютер, чтобы прочитать сообщение, присланное ему по электронной почте. Прошло бы не меньше недели, прежде чем он смог бы вспомнить собственное имя, не говоря уже о пароле.
– На этом мы и построим нашу защиту, Татум? Это то, что ты хочешь сказать судье?
– У меня нет необходимости говорить это судье. Я хочу сказать ему, что не делал этого.
– А теперь послушай меня. Если ты пойдешь на место для дачи показаний, тебя подвергнут перекрестному допросу. Адвокат Коллетти сможет повесить на тебя все, что угодно.
– Ничего такого, с чем я не смогу справиться.
– В самом деле? А ну-ка попробуй отвертеться от такого вопроса. – Джек подошел поближе, играя роль адвоката Джерри, задающего вопросы. – Мистер Найт, первый раз вы встретили мистера Коллетти на чтении завещания Салли Феннинг? Неделю назад, во вторник, правильно?
– Правильно.
– Не прошло и двух недель после того, как мистер Коллетти познакомился с вами, и он оказался в кабинете неотложной помощи.
– Я не направлял его туда.
– Мистер Найт; поскольку вы являетесь наследником по завещанию Салли Феннинг, я полагаю, что вы однажды встречались с ней, это так?
– Да, один раз.
– Когда?
– За несколько недель до того, как она умерла.
– Вы хотите сказать – за несколько недель до того, как ее убили, не так ли?
– Да, это одно и то же.
– Итак, вы встречаете ее один раз в своей жизни, и две недели спустя ее убивают выстрелом в голову.
– Ну и что?
– Позвольте мне спросить вас, сэр: сколько других людей умерли или попали в больницу через две недели после единственной встречи с вами?
Татум искоса посмотрел на Джека.
– До хрена, если посчитать.
– Хороший ответ, Татум, – сказал Джек, кончив играть роль адвоката заявителя.
– Дерьмо все это, Джек. Я просто хочу встать и сказать судье, что я этого не делал.
– Так дело не пойдет. Мне очень жаль, но, если ты начнешь давать свидетельские показания, адвокат Коллетти подвергнет тебя допросу с «пристрастием». Не успеешь ты понять, что происходит, все в зале заседаний уже будут знать, чем ты раньше зарабатывал на жизнь, будут знать о твоей встрече с Салли Феннинг и о том, что она пыталась нанять тебя, чтобы ты пустил ей пулю в лоб. Итак, если ты не хочешь оказаться первым в списке подозреваемых в убийстве Салли, я предлагаю тебе следовать моим советам.
Татума обуревали страсти, но Джек был намерен добиться своего.
– Что ты точно хочешь, чтобы я делал?
– Держи свои тайны при себе. Не давай никаких показаний. Мы примем без прений запретительный приказ.
– Что это за хреновина?
– Я постараюсь извлечь из этого как можно больше пользы. Я скажу судье, что мистер Найт начисто отвергает выдвинутые против него надуманные обвинения и у него нет никакого желания приближаться менее чем на пятьсот ярдов к другим наследникам. Так что запретительный приказ мы примем без возражений.
Татум подошел к окну и смотрел на парковку внизу.
– А знаешь, мне незачем говорить им о своей встрече с Салли.
– Если ты выйдешь на место для дачи показаний, то нанесешь себе вред и тебе придется искать другого адвоката.
Татум грустно засмеялся:
– Тео предупреждал меня, что ты мастер что надо.
– Тео и мне много чего рассказал о тебе. И вот мы оба здесь. Что из этого получится?
Татум отвернулся от окна и посмотрел на Джека:
– Прекрасно. Примем без возражений. Но ты должен понять одну вещь.
– Что именно?
– Если этой комнатной шавке Джерри Коллетти достанутся все деньги, я вышибу дух из вас обоих.
– Я не боюсь угроз, Татум.
Татум широко улыбнулся своему адвокату и похлопал его по плечу:
– Шутка, дружок.
Джек не ответил на его улыбку. Он открыл дверь и направился в зал заседаний.
20
Джеку показалось, что за ним следят, и он был прав.
После слушания дела о наследстве он попрощался с Татумом в дверях зала заседаний и поехал в своей машине один. Все его перемещения по разбитому, покрытому колдобинами асфальту вплоть до огороженной парковки в точности повторяли двое мужчин. Младший шел петушиным шагом, переваливаясь с боку на бок и выставив вперед подбородок. Он рассматривал свое отражение во всех затемненных окнах машин, мимо которых они проходили, словно в его голове бесконечно проигрывалась одноименная песня из кинофильма «Шафт». Более пожилой слегка сутулился, а на его лице застыло угрюмое выражение человека, озабоченного неразрешимыми проблемами, над которыми он был вынужден работать ночами и бесконечно стучать по клавишам компьютера. Даже если бы Джек не знал Рика Ларсена, он и так догадался бы, что это он – детектив-ветеран, занимающийся расследованием убийств. Друзьями они не были, но оба питали уважение друг к другу. Много хороших полицейских годами шли на то, чтобы выражать сомнение в пользу ответчика, которого защищал Джек. Они знали, что отец Джека сам был полицейским до того, как пойти долгой дорогой политического деятеля, которая дважды выводила его на пост губернатора. История личных отношений Джека и Ларсена была более сложной. Еще молодым детективом Ларсен занимался делом Тео Найта в составе группы полицейских, которые в конечном счете подвели невинного человека под статью, предусматривающую смертную казнь. И лишь когда анализы ДНК вернулись, Ларсен сообщил Джеку – неофициально, разумеется, – что его сомнения в виновности Тео были отвергнуты старшими начальниками по причине его молодости и неопытности.
