Михаил Март - Мрачный коридор
— Не валяй дурака, выкладывай!
— Грета Веймер — врач из психушки Хоукса. Ушла в отпуск две недели назад. Снимала эту квартиру. В день исчезновения Лионел Хоукс встречалась с ней в ресторане. Они беседовали два часа и ушли вместе. Такова картина. Так она выглядела пятнадцатого. Но сейчас вся моя теория пошла прахом.
— Почему?
— Потому что я был уверен, что на мысе Бич-Гроут погибла Грета Веймер, а ты находишь ее труп в городе в кошмарном доме, где живут отбросы.
— Ты уверен, что на мысе погибла другая женщина?
— Лионел была курящей, а погибшая нет.
— Томпстон подтвердил это?
— В том-то и дело.
— Что тебе известно о Грете Веймер?
— Ничего. Необходимо выяснить, в каких отношениях были Грета Веймер и Майк Хоукс. Человек, который был ее покровителем и посещал ее в этом доме, очень смахивает по описанию на Хоукса.
— Если Томпстон подтвердит, что обе женщины погибли в один день, то с Хоукса придется снять обвинение. Натворить столько дел, имея алиби, невозможно.
— Я тоже так думаю. Никак не могу заставить себя мыслить трезво. Хоукс застилает глаза. Надо разбираться в деле так, будто его не существует. Его фигуру нужно обезличить. Некто Икс, который попадает под подозрение. Но не больше. Ком обрастает снегом, людей вокруг этой истории становится все больше и больше. А мы зациклились на Хоуксе.
Сойер встал и, подойдя к столу, начал разгребать бумаги.
— Похоже на то, что она действительно была врачом.
— Это я уже проверил. Но как убийца или кто-то еще проник в ее квартиру? Ключи найдены у мертвой в кармане. Обычно ключи выдаются в одном экземпляре.
— Сделать дубликат несложно. Если ее посещал любовник, то она наверняка обеспечила его ключами.
— Звучит как обвинение. По-твоему, все остальные из ее окружения исключаются.
— А она была хорошенькой!
Я взглянул на лейтенанта. Кит держал в руках рамку на подставке.
— Да, мне ее описали. Официант хорошо запомнил Грету Веймер.
— Интересно другое: вторая рамка пустует. Кто-то, кого ты называешь Иксом, свою фотографию спер! Предусмотрительный тип. Нужно обладать завидным хладнокровием, чтобы убить человека, а потом поехать к нему домой и уничтожить там следы своего пребывания.
Я подошел к столу, где хозяйничал Сойер.
Он положил рядом две одинаковые рамки. Одна пустовала, во второй красовалась женщина лет тридцати с волевым красивым лицом, черными глазами и ровным носом. Ничего не скажешь, красивая дама, но она была брюнеткой, а не блондинкой и ничего общего с описанием девушки из ресторана не имела.
— Послушай, Кит. Женщина, которую вы обнаружили сегодня, похожа на эту?
— Трудно сказать. Ее лицо изуродовано кислотой. Но волосы те же, уши похожи. В общем, она могла быть такой.
— Тогда я ничего не понимаю.
— О чем ты?
— Вот что. Ты получишь завтра результаты исследования, и мы все обсудим, а сейчас я не готов к разговору.
— Опять секреты?
— Я прошу тебя об одном. Сдай ключи в прокуратуру, но не говори им о дверях, к которым подходят ключики. Пусть сами ищут. Следствию это не поможет, но они могут спугнуть нам крупную рыбу.
— Ты решил, что я так и буду плясать под твою дудку?
— Но не ты же нашел эту квартиру. Считай, что нас здесь не было.
8К усадьбе Хоуксов я добрался около десяти вечера. Всю дорогу я отгонял от себя мысли о Грете Веймер. Мне необходимо забыть о ней на некоторое время, чтобы в нужный момент суметь все разложить по полочкам. Сейчас, пока в голове каша, думать об этом бессмысленно.
Дорога от шоссе до усадьбы не освещалась, и я ехал с включенными фарами. Когда я выехал на поляну, то попал на остров, где продолжался день и никогда не наступала ночь.
Стоянка машин, ворота — все было освещено множеством фонарей, на которые днем я не обратил внимания. Яркая зелень сада светилась, как изумруд на черном бархате.
Я не стал оставлять машину на стоянке, а решил проехать на территорию. Раз уж Хоукс решился терпеть меня в своем доме, то уж моя машина не станет большой помехой. Затормозив у ворот, я позвонил и стал ждать.
Гилберт появился на освещенной аллее через минуту — очевидно, старик ждал меня и не ложился спать.
— Сожалею, что припозднился, Гилберт, — сказал я, когда он подошел к воротам.
— Не беспокойтесь обо мне, сэр. Где вы желаете поставить машину? — спросил он, открывая ворота.
— Лучше всего возле дома.
— Как будет угодно.
Я въехал на территорию и открыл ему дверцу.
— Садитесь, это не школьный садик, и дорога не близкая.
Немного смутившись, Гилберт закрыл ворота и неохотно сел в машину. Неужели Хоукс бросает старика здесь, когда возвращается домой? Наверняка.
Когда мы вышли из машины, дворецкий остановился у багажника.
— Нет-нет, Гилберт, вещей у меня нет, а зубная щетка всегда лежит в нагрудном кармане вместе с авторучкой. Мои пути непредсказуемы.
— Ваша комната готова, сэр.
— Хорошо, вы мне ее покажете, а после этого я хотел бы осмотреть усадьбу, здесь так светло, что нет смысла тратить время днем на местные достопримечательности.
— Как будет угодно.
Некоторая сдержанность дворецкого мне не понравилась, утром он казался более приветливым. Сейчас он походил на заводной манекен. Заладил одно и то же: «Как будет угодно!» Складывалось впечатление, что старик получил инструкции после моего отъезда.
Гилберт поднялся по ступеням и достал ключи. Дверь в дом была заперта на замок. Такую отмычкой не откроешь.
— Мистера Хоукса нет дома?
— Нет, сэр. Рокки повез его на вокзал. Хозяин уезжает в Лос-Анджелес по делам. Он сказал, что вернется через день или два.
— В котором часу его поезд?
— Точно не знаю. В десять с минутами.
Мы вошли в холл, Гилберт запер за нами дверь и указал мне на лестницу.
— Зачем вы запираетесь?
— Распоряжение доктора. Он приказал запирать дверь в любое время суток, если она остается без присмотра.
— Опасаетесь привидений?
— Хозяин нам уже рассказал о своей находке?
— Да. Чудеса! Но ведь у миссис Хоукс есть свои ключи.
— Совершенно верно, но их нет больше ни у кого. И, если в доме появятся новые вещи, то не останется сомнений в том, что здесь побывала хозяйка.
— Логично.
Мы поднялись на второй этаж, и Гилберт открыл передо мной дверь одной из комнат.
— Думаю, сэр, вам здесь будет удобно.
Когда я вошел, то усомнился в его словах. Кровать под балдахином занимала места больше, чем вся моя квартира. Я не привык к роскоши, но, очевидно, на несколько дней мне придется смириться с излишествами.
— Вы будете ужинать, сэр?
— Благодарю, Гилберт, но я сыт. Мне бы хотелось прогуляться и обдумать кое-что. В саду тихо и тепло. Лучшего места не придумаешь.
— Хорошо, сэр. Хозяин сказал, что вы можете распоряжаться всем, чем угодно, и прислуга обязана вам подчиняться.
— Надеюсь, что не доставлю вам много хлопот.
Гилберт сопроводил меня вниз и открыл мне дверь.
— Кто, кроме вас, сейчас находится на территории усадьбы?
— Служанка и сторож, сэр. Их комнаты в домике, который стоит в саду за оранжереями. Джозеф живет на первом этаже. Сейчас он спит и сменит меня, когда я уйду отдыхать. Второй этаж занимают Майра и горничная Дэби. Но Дэби получила отпуск и уехала к родным в штат Вермонт. Если вы желаете поговорить с Майрой, то я вас провожу.
— Не беспокойтесь. Если у меня возникнет такое желание, то я загляну к Майре.
Гилберт остался стоять на пороге, а я побрел по аллее в сторону гаража. Помимо фонарей, которые стояли друг от друга в трех шагах и яркими пучками лучей освещали гравийные дорожки, в небе висел желтый блин луны. Ее мягкий свет сделал верхушки деревьев похожими на волны океана, которые слегка покачивались под слабым ветерком.
В окне над гаражом света не было. Рокки должен вскоре вернуться, и я решил дождаться его, но не снаружи, а внутри. Я поднялся на второй этаж и толкнул дверь. Она открылась, на такую фанерку не имело смысла вешать замок.
Я вошел в небольшую комнатушку с покатым потолком. Луна висела над самым окном, и не имело смысла включать свет. В студенческие годы я жил так же, только мой письменный стол был завален книгами, а не деталями от мотоцикла.
На самодельных полках у кровати валялось несколько книжек в мягких обложках. Рокки увлекался детективами, а не наукой. Я взял одну из них и пролистал. Из страниц выскочила закладка и упала на пол. Я поднял ее и понял, что это не закладка, а фотография. Подойдя к окну, я рассмотрел ее. На снимке красовался портрет Лионел Хоукс, точно такой же я видел в ее спальне. Такая женщина стоит того, чтобы ее фотографии хранить при себе. Что ж, в его возрасте можно влюбляться в девушек с обложки. В свое время я был влюблен в Риту Хейворд, и ее фотография висела над моей кроватью. Кинозвезда была так же недосягаема для меня, как и Лин для Рокки. Но человек должен иметь какие-то идеалы.
