Не видя зла - Екатерина Сергеевна Богушева
За что все это?..» В какой-то момент меня объял приступ безотчетной тревоги.
Хотелось сбежать, спрятаться, скрыться. Я снова чувствовала себя маленьким ребенком — слабым и беззащитным. Все повторяется: надежды сменяются разочарованиями, вера — отчаянием, страсть — болью.
Мне совсем не на кого опереться. Кругом люди, но я одна. Отчаяние вырвалось наружу, сбросило маску и обнажило хищный оскал. «Ты можешь встретить одиночество только в толпе людей.» Одиночество — ночной кошмар.
Сновидение, в котором ты гонишься за ускользающим от тебя человеком.
Кругом сотни, тысячи людей… Ты бежишь, расталкиваешь случайных прохожих.
А силуэт этого человека, похожего на тень, маячит где-то впереди. Ты зовешь его, но он не откликается. В ответ на твой зов он лишь ускоряет свой шаг
— Пошёл вон, Каримов. Моя дочь никуда с тобой не пойдёт
Туманский улыбаясь принял боевую готовность. Его ребята обступили нас с двух сторон, агрессивно настроенные и готовые отразить нападение. Как ни странно, люди Каримова ответили им той же монетой. Прикрывая своего босса, они казалось лишь ждали приказа, готовые атаковать в любой удобный момент.
Беременным женщинам вредно волноваться. Вот и я решила, что эти зрители совсем не подходят на роль свидетелей гладиаторских боёв, которые собирались устроить главы двух местных враждующих банд.
— Не твоя дочь, Палач, а моя жена и мать моих будущих детей
Каримов угловатой улыбкой дал ясно понять — отступать он не намерен. Что же, у меня было время, чтобы подумать над нашей ситуацией. Смело вышла вперёд
— Уверена здесь устраивать разборки не лучший вариант. Хорошо, я поговорю с тобой, Аслан. Папа не волнуйся.
Похлопала отца по плечу и подошла к Каримову. Вместе мы первыми покинули клинику, остальные следом за нами. Каримов предложил мне поговорить в его машине. И я согласилась, но, всё равно предупредила Влада Надумаешь заблокировать двери и увезти меня насильно, и Палач тебя пристрелит Каримов ничего на это не ответил, я залезла на заднее сиденье его белого внедорожника, он забрался следом, закрыл дверь.
Мы сидели друг напротив друга, я кожей чувствовала исходящее от него тепло… ауру знакомого, безумного сексуального притяжения. Надо заметить, что моё тело слишком сильно реагировало на его близость. Поэтому я предпочла отодвинуться от него, и первой начала наш трудный разговор:
— Итак, я тебя внимательно слушаю. Чего ты хочешь?
Каримов пожал плечами, и снисходительно улыбнулся
— Во-первых, здравствуйте, Владислава Ю… простите, Петровна
Мне не удалось спрятать улыбки, но я попыталась запретить себе смеяться:
— По-твоему, это та тема которую мы должны обсудить?
— По-моему, тебе пора перестать вести себя как маленький ребёнок. Я ни чем тебя не обидел, напротив, простил тебе все, что ты натворила. Во-вторых, я не прочь примириться с твоим батей. Он у тебя крутой мужик. А в-третьих…Как мы будем жить дальше?
— Ты свободно сможешь общаться с детьми, я не собираюсь препятствовать.
Каримов нахмурился…
— Это и так ясно. Я про нас сейчас говорю. Я люблю тебя. Признай, что тоже не равнодушна ко мне
Я пожала плечами — Какая нелепость, Каримов! Я к тебе ничего не чувствую, ты мне безразличе….
Я не успела закончить. С губ Аслана сорвалось пошлое словцо. Рывком притянув меня к себе, он впился страстным поцелуем в мои губы. Помимо воли я ответила с таким пылом, что Аслан от неожиданности почти упал назад, увлекая меня за собой, на сидение. Обхватив ладонью затылок, он целовал меня властно и ненасытно, и я отвечала бездумно, но с тем же жаром, пока вдруг не сообразила, что делаю.
С силой оттолкнув Аслана, я выскочила из машины. Лицо пылало. Он медленно вылез из машины, тяжело дыша и даже не пытаясь скрыть опасный блеск в глазах.
— Хочешь, чтобы я извинился?
Покраснев до ушей, покачала головой.
— Я могла бы сразу остановить тебя.
— Но не сделала этого.
Аслан шагнул ближе.
— Неужели я прав и твоя страсть ко мне все же существует?
— Нет!
Воскликнула в отчаянии, всей душой стремясь избавить себя от подобных подозрений.
— Нет?
Каримов недоверчиво усмехнулся, и глаза его заискрились.
— Что ж, посмотрим, посмотрим…
Посулил он тем низким мурлыкающим тоном, который так пугающе действовал на меня. И, улыбаясь, повернулся к вышедшей только что подошедшему к нам Палачу
— Твоя дочь, опасная девушка, такая же как и ты. Нравится тебе или нет, но мы женаты. И скоро станем родителями. Мне уже называть тебя тестем «папа»?
Палач сверкнул глазами, сжал кулаки и прорычал:
— Я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения, это ваше личное дело. Но, если ты собираешься обидеть мою дочь или причинишь моей девочке боль, я тебя просто уничтожу. В порошок сотру. Понял меня, «сынок»?
Подошла к отцу, взяла его под руку — Поехали перекусим? Я что-то проголодалась…
…. День клонился к вечеру. Я сидела в гостиной у камина и пила чай с липой и мёдом. Ела конфеты. Туманский уехал на сходку. Боги, никогда наверное не привыкну к этим их фразам и словечкам. Со мной только Борзый остался. Мы сидели у камина и играли в карты. Я проигрывала уже в третий раз, и это лишь подстегивало меня на новую игру.
— Лада Петровна вы снова проиграли. А давайте на деньги сыграем?
Я рассмеялась — Ты хочешь разорить моего отца?!
Борзый остался верен себе. Усмехнулся, пожал плечами — Почему бы и нет
Мы сидели до позднего вечера, за окнами стемнело, а мне жутко захотелось спать. Борзый остался сидеть в гостиной, я же направилась в свою комнату.
Приняла душ, переоделась и забралась в постель. Когда неожиданно, мой мобильный телефон запиликал, неизвестный номер… я решила ответить:
— Да
— Лада, это я
— Вик?
— Да… я соскучился
— Я тоже
— Хочу увидеть тебя. Ты где?
— Я… тут столько всего произошло… Я сейчас у Туманского
Виктор удивлённо прошипел в динамик телефона:
— Он что, нашёл тебя??!! Я приеду за тобой…
— Нет-нет. Стой, всё не то чем кажется. Вик, я тебе потом всё объясню.
— Давай увидимся, ты на даче?
— Да
— Дело в том, что я никогда не бывал в этом месте. Палач о нём никому не говорит. Я приеду, скажи как мне добраться до вас?
Я быстро продиктовала ему адрес и Вик отключился. Подбежала к зеркалу, причесалась. Слегка подкрасила глаза, переоделась. Вик приехал через двадцать минут. Позвонил
— В доме кроме тебя есть ещё кто-то?
Я поспешно ответила:
— Да, отец вернулся один, охрану отправил что-то решить.
И ещё двоих
