Андреас Вильгельм - Проект "Вавилон"
— О чем вы думаете, Питер? — спросила Штефани. — Вы сегодня такой молчаливый.
— Мы ни на шаг не продвинулись в наших исследованиях. А тут еще эта история отнимает у нас драгоценное время.
— Какая история?
— Легенда о бешенстве. Ни у одного из нас нет достаточной квалификации в этом вопросе, а к нам придет посторонний человек, который, вероятно, разбирается в этом куда лучше всех нас вместе взятых. Сейчас нам придется как-то выкручиваться. Я боюсь, что в этой игре мы можем только проиграть.
— Не будьте пессимистом, Питер. — Патрик прикурил сигарету. — Сегодня мы втроем против одного. Вы еще раз просматривали тот материал, который подготовили для нас?
— Честно говоря, нет.
— Тогда положитесь на нас со Штефани, — Патрик ткнул пальцем в папку: — У нас есть чем занять его на некоторое время. Помните, как мэр назвал его: в конце концов, он простой лесничий.
— Надеюсь, вы не недооцениваете его. А вот и он, — Питер кивком указал в сторону дверей.
Патрик встал и поприветствовал широкоплечего мужчину крепким рукопожатием.
— Доброе утро, месье Левазье. Профессора Лавелла вы уже знаете. Позвольте представить Штефани Крюгер. Она биолог и приехала из Лондона, чтобы помогать нам в работе.
— Доброе утро.
— Присаживайтесь. Хотите чаю или кофе?
Фернанд Левазье сел за столик.
— Нет, спасибо. Я хотел бы поговорить о ваших исследованиях.
— Конечно. Вы уже подготовили для нас метеорологическую сводку?
— Нет, мэр Фавель передал вашу просьбу в соответствующий отдел и потом лично свяжется с вами. Как обстоят дела с исследованиями?
Патрик достал папку.
— Как вы, наверное, уже заметили, территория огорожена, и забор растянут на многие километры. Методом выборочных анализов менее крупных животных мы хотим установить возможные пути распространения заражения. И картина, увы, удручающая. По всей территории на наиболее значимых участках мы разложили приманку для лис, — Патрик достал из папки внушительную топографическую карту, которая была просто испещрена всевозможными линиями, буквами и отметками. Более того, в нижнем левом углу карты красовалась заметная печать ООН, — но это устраняет всего лишь симптомы.
Лесничий не придал карте должного внимания.
— То есть вы считаете, что именно лисы являются распространителями заболевания?
— К сожалению, да.
Патрик выудил из папки очень красочные глянцевые фотографии большого формата, на которых отчетливо было видно несколько околевших лис. Их тушки были очень хилыми и вызывали отвращение.
— Одно мы уже сейчас можем сказать наверняка: это очень типично для бешенства.
— А вы уже установили, откуда в наш район пришли эти животные? Как вы знаете, лисы в наших краях не водятся.
От удивления Питер приподнял бровь и незаметно стал наблюдать за выражением лица Патрика. Но тот совершенно не выглядел взволнованным. Даже наоборот: он как ни в чем не бывало продолжал свой доклад.
— Вы совершенно правы, месье Левазье. Но, как ни странно, лисы, оказывается, местные. Сам читал про то, что в двадцатые годы все лисы в этой местности были истреблены. А вот в этих документах речь идет о том, что восемь лет назад сюда искусственно стали привозить лис целыми семьями, чтобы таким образом восстановить биологическое равновесие.
— Я очень хорошо знаю и эти документы, и проект по возвращению лис.
— Так вот, — Патрик собрал бумаги, и убрал их в папку, — видимо, сегодня этот баланс решил отомстить.
— Эти документы были сфальсифицированы мной лично.
Патрик опешил и несколько минут молча смотрел на собеседника.
Фернанд Левазье наклонился ближе к исследователям.
— Проекта по заселению наших лесов лисами никогда не существовало.
Питер почувствовал, как в нем закипает злость. Сейчас он хотел бы принять участие в чем угодно, только не в этом разговоре.
— Вы лично знакомы с нашим мэром, господином Фавелем, — продолжил лесничий, — он очень хотел сделать не только город, но и леса вокруг Сен-Пьер-дю-Буа привлекательными для туристов. Именно поэтому мне и пришлось сфабриковать этот проект, чтобы придать нашим лесам статус заповедника и не дать мэру орудовать там.
Питер заметил, как Патрик обменялся весьма многозначительными взглядами со Штефани.
— И до сих пор ситуация ничуть не изменилась. В наших краях нет и не было никаких лис. Именно поэтому тут и не может быть эпидемии бешенства. К сожалению, при подготовке материала вы немного промахнулись.
— Несмотря на то что вы руководствовались благой целью, месье Левазье, — вмешалась Штефани, — ваш поступок я расцениваю как подлый и недостойный!
Лесничий хотел было что-то возразить, но она непоколебимо продолжила:
— Несмотря на вашу информацию, наши находки не имеют с этим ничего общего. Пусть никто и не занимался возвращением лис. Ну, и что из этого? Может, они пришли из центральной зоны или вообще через Пиренеи из Испании. Как бы то ни было, сейчас они здесь. И наша задача теперь выяснить, каким образом они проникли сюда и куда направляются.
— Мадам Крюгер, мне не хотелось бы возражать вам, — сказал Левазье, — но на расстоянии пятидесяти километров в любую сторону я знаю здесь каждую травинку, — он веселился от души, но взгляд так и оставался очень строгим, — поверьте мне. Если я говорю, что здесь нет лис, значит, их нет!
Потом Левазье обратился ко всем:
— Вы сбережете свои и мои нервы, если честно признаетесь, что привело вас к нам и что вы ищите на горе Архивариуса.
— Гора Архивариуса? — спросил Питер. — Что это такое?
— Так мы называем ту гору, которую вы оградили забором.
Лесничий показал ее на карте.
— Неужели этого нет в ваших документах? Так гора называется в просторечии. А теперь скажите, какую игру вы затеяли?
— Послушайте, это уже ни в какие рамки не лезет, — дала отпор Штефани. — Какое право вы имеете так открыто обвинять нас во лжи? Неужели вы чувствуете себя настолько неловко от того, что мы узнаем о вашей «империи» то, чего вы сами раньше не замечали? Если вы хотите работать с нами заодно или хотя бы получать от нас информацию, то потрудитесь говорить в другом тоне!
В душе Патрик снял перед ней шляпу. Она превосходно вошла в роль, сыграла ее мастерски и сумела самым лучшим образом выйти из сложившейся ситуации. А кроме того, — это он заметил только сейчас — Штефани выглядела чертовски привлекательно, особенно когда волновалась.
Неожиданно лесничий встал, опершись обеими руками о стол, и наклонился к исследователям. Его голос звучал приглушенно, но очень убедительно:
— Мадам, месье! Прошу прощения за свой тон и слова. Но я не отступлюсь. Я хочу знать, что вас привело сюда, и я непременно выясню это! Хорошего дня.
— Боюсь, мы нажили себе врага, — сказал Питер, когда лесничий удалился и они втроем поднялись в кабинет.
— Хм… да, кажется, он настроен решительно, — согласился Патрик.
— Надеюсь, он не пойдет на отчаянные действия, о которых ему придется пожалеть.
— Не думаю, — ответил Патрик, — как бы то ни было, сегодня мы уличили его в подделывании документов. И если он что-то предпримет — заповеднику конец.
— Странно, неужели он настолько глуп, чтобы так легко раскрыть перед нами свои карты?
— Думаю, — сказала Штефани, — это была не глупость, а расчет. Он хотел дать нам понять, что он-то может защищать свои интересы, даже если они и не совпадают с интересами мэра. В определенном смысле это было предложение с его стороны.
— Может, мы сможем использовать это в своих целях?
Штефани открыла дверь кабинета.
— Давайте на время забудем про лесничего. Прежде чем вы расскажете мне о результатах вашей поездки в Париж, об истории возникновения масонства и о поисках господином Веймарским архивов Лютера, я хочу кое-что показать вам.
Она подвела их к столу, на котором уже были разложены бумаги с рисунками, математическими выражениями и числовыми рядами. Во время дальнейшего рассказа Штефани указывала на отдельные изображения:
— Здесь вы видите точный рисунок символа, который мы нашли на полу перед проходом. Итак, маленькие значки разделены на четыре группы и расположены вокруг большого круга так, что все вместе это представляет собой большой квадрат. Мы видим двенадцать различных символов, каждый из которых повторяется трижды. Всего здесь тридцать шесть знаков, повторяющихся несколько раз.
— А что это за значок, в правом верхнем углу? — спросил Патрик.
— Тридцать седьмой символ выбивается из общего ряда, правда? Появляется он здесь только один раз, — пояснила Штефани, — кроме того, он нарушает симметрию расстановки остальных знаков. Может быть, это своего рода ключ, я не знаю.
