Стюарт Вудс - Доплыть до Каталины

— Импровизировать? Как это делается?

— Вот так, — сказала она, — для начала…

— Очень хорошее начало. Каков же основной курс?

— Ты не готов к главному курсу.

— Думаю, скоро буду готов.

— И я тоже так думаю, — закричала она. — До чего же хороший ученик!

— Стараюсь из всех сил.

— Давай, а не то придется повторить курс снова.

— О, господи, — простонал Стоун, — не думаю, что я в состоянии повторить курс.

— Посмотрим, — отозвалась она.

28

Было около одиннадцати, когда, Стоун, опустошенный сексуальными утехами и совершенно обессилевший, отвез Барбару Тирни назад к Марина Дел Рей. Не успели въехать на стоянку, как, едва дыша, она прикрыла рот рукой.

— О, черт! — проговорила она.

— Что такое?

— Друг вернулся. Там стоит его «порше». — Что мне делать? Я не могу показаться на борту, поскольку провела ночь в городе.

— Гм, — сказал Стоун, пытаясь помочь. Внезапно у него появилась идея. — Отчего бы тебе не забежать в магазин и не купить себе шорты или что-то в этом духе. Переоденься и скажешь, что ты вышла прогуляться. — Он дал ей двести баксов.

— Ты умница! — сказала она. — Слава богу. Послушай, тебе лучше поскорее исчезнуть, пока кто-либо не увидел нас вместе. — Она наклонилась и поцеловала его, потом порылась в сумочке, нашла клочок бумаги и написала номер телефона. — Можешь по нему звонить, — сказала она, передавая бумажку, — но только днем и…

— Если подойдет мужчина, повесить трубку.

— Верно.

— Прежде, чем ты уйдешь, — попросил он, — удовлетвори мое любопытство.

— А именно?

— На днях я находился в свечном магазине, и, кажется, видел тебя отъезжающей в «мерседесе». — Чей был автомобиль?

— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказала она. — Пока. — Она выскочила из машины и побежала по направлению к магазину.

Прежде, чем отъехать, Стоун записал номерной знак «порше», на котором было написано БОЛЬШИЕБАКСЫ. Он вынул мобильный телефон и набрал номер Рика Гранта.

— Лейтенант Грант.

— Рик, это Стоун.

— Привет. Мне пообещали еще до начала ланча дать сведения по регистрации судна.

— Кое-что еще. Не мог бы ты уточнить для меня номерной знак автомобиля и номер телефона?

— Конечно.

— Там написано: БОЛЬШИЕБАКСЫ. — Он продиктовал номер телефона.

— Ну, это не отнимет много времени.

— Как насчет ланча?

— Нет вопросов. Увидимся через час на углу Грэнж и Мелроуз. — Он объяснил Стоуну, как туда добраться.

— Хорошо.

— К тому времени у меня будет информация по судну.

— До встречи. — Стоун разъединился и поехал в сторону Биверли Хиллс.

Они снова устроились в саду. Стоуну нравилось обедать на свежем воздухе, что редко случалось с ним в Нью-Йорке.

— О'кей, — сказал Рик, вытаскивая записную книжку, — номера, которые ты мне дал, зарегистрированы на Мартина Барона, проживающего на Биверли Драйв в Биверли Хиллс. Он является главой некой фирмы под названием Финансовые Услуги Барона. Номер телефона, который ты мне дал, записан не на Барона. Он относится к добавочному номеру, приписанному Марина Дел Рей. И обозначает принадлежность к судну.

— Как насчет «Паломы»?

— Корабль гораздо интереснее. Он зарегистрирован на имя Абалоне Фишерис, производителя консервированных морепродуктов.

— Что ж тут такого интересного? — спросил Стоун.

— Я вытянул кое-что насчет Абалоне из финансовых отчетов. Это консервы, не спорю, но также и крупный холдинг. Он владеет, помимо прочих бизнесов, двадцатью двумя процентами акций банка Сэйф Харбор. Кроме того, ему принадлежит семьдесят пять процентов Финансовых Услуг Барона. Сам Мартин Барон владеет оставшимися двадцатью пятью процентами.

— Консервный завод владеет банком и финансовой кампанией?

— Ты не понимаешь. Тебе приходилось слышать об Уоррене Баффетте?

— О самом богатом американце? Конечно.

— Его главный холдинг — Беркшир Хасэвэй — текстильная фабрика. Много лет назад он купил компанию, а также инвестировал многие другие компании, такие как «Кока-кола», и сейчас владеет миллиардами.

— Да? А кто владеет Абалоне Фишерис?

— Онофрио Ипполито и Дэвид Стармак. Это их версия Беркшир Хасэвэй.

— Аааааа.

— Вот я и подумал, что тебе все это понравится.

— Кажется, всякий раз, когда я переворачиваю очередной камень, под ним оказывается Ипполито.

— Почему ты интересуешься судном?

— Когда твои ребята обнаружили машину Аррингтон возле побережья, за рулем была девушка, и та же самая девушка, по-моему, живет на борту «Паломы». Она — игрушка в руках Мартина Барона, который, кстати, женат. Сможешь что-либо раскопать насчет Барона?

— Смогу, если на него заведено дело.

— Благодарю. — Стоун вытащил из кармана заранее приготовленные сотенные бумажки и вложил их в карман куртки Гранта. — Кое-что за услуги.

— Спасибо.

— Кстати, вчера я оказался на Стрипе возле магазина деликатесов Винсента Манкузо. Могу поклясться, что там что-то происходит.

— Я сообщу об этом кому следует, — сказал Грант. — Стоун, меня беспокоит одна вещь.

— Что именно?

— Что было нужно Манкузо в твоем гостиничном номере?

— Это и меня беспокоит.

— Ты переехал туда из дома своей подружки, верно? Секретарши Калдера?

— Так точно.

— Кто еще мог знать, что ты переехал туда?

— Моя секретарша, Дино и мой друг — адвокат из Нью-Йорка.

— Ни Дино, ни твой друг-адвокат, не могли упомянуть об этом кому-то, кто знает Манкузо, как думаешь?

— Совершенно исключено.

— Тогда остается девушка.

Стоун покачал головой.

— Я думал об этом. Скорее всего, Манкузо с его приятелем проследили за нами по пути в отель.

— О, я чуть не забыл, — сказал Грант, сунув руку в карман, — здесь фото Манкузо.

Стоун взглянул на фотографию.

— Сейчас он старше и полнее, но это точно тот самый парень, который сидел за баранкой «линкольна» и следовал за мной накануне ночью.

— И ты считаешь, он вел тебя до отеля?

— Да, так оно, скорее всего, и было.

— Нет, не так.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сказал, что сменил машину в агентстве по аренде и просил агента говорить, что он отвез тебя в аэропорт, если кто-либо будет спрашивать.

— Верно, — заметил Стоун. Ему не понравилось, к чему клонил Рик.

— Предположим, что он сделал, как ты просил, тогда «хвост» автоматически отпадает, не так ли?

— Нет, в случае, если Манкузо проследил за мной до агентства и видел, как я уехал на седане.

— Ты чувствовал за собой «хвост»?

Стоун покачал головой.

— Если бы это было так, я бы сказал, что Манкузо всего за сутки резко улучшил технику преследования.

— Тогда остается девушка.

— Мне трудно в это поверить.

— Думаешь, девушка в связи с Калдером?

— Она была, сама рассказала мне.

— О'кей, итак, она бывшая подружка Калдера и работает на него. Он — основа ее существования?

— Насколько мне известно.

— Как долго ты с ней знаком?

— Несколько дней.

— Где ты полагаешь, проходит граница ее лояльности?

— Она ясно дала понять, что главный приоритет для нее — Калдер, но также знает, что я не собираюсь ему навредить. Бог мой, я ведь стараюсь найти его жену.

— Калдер видит в этом угрозу, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что он постарался выдворить тебя из города, разве не так?

— Да, верно.

— Стало быть, он думает, что твое присутствие в Лос-Анджелесе — не в его интересах.

— Похоже, что так.

— Если он так думает, то почему бы Бетти тоже не быть того же мнения?

— Звучит убедительно, — сказал Стоун, в душе не желая допустить эту мысль.

— Позволь мне задать тебе еще один вопрос: где ты был, когда Манкузо находился в твоем гостиничном номере?

— Я был на курорте, расположенном в пустыне.

— Один?

— Нет.

— Кто был с тобой?

— Бетти Саусард, — ответил Стоун.

— И чья была идея отправиться туда?

— Бетти.

— Стоун, я считаю, ты позволяешь пенису мыслить за тебя, — сказал Рик, — но не забывай о том, что у пениса нет мозгов.

29

Стоун встретился с Бетти Саусард в итальянском ресторанчике под названием Валентино. Он намеревался заехать за ней домой, но она настояла на встрече именно в ресторане. У входа она обняла и поцеловала его. Вскоре их проводили к столику, и они заказали себе напитки.

— Как дела? — спросила она.

— Не скажу, что хорошо, — ответил Стоун. — Я все время толкусь на одном и том же месте. Вот и думаю, а не собрать ли мне шмотки и вернуться в Нью-Йорк.

— Я буду чувствовать себя брошенной, — потягивая Мартини, сказала она.

— Спасибо на добром слове, но все, что я делаю, это ловлю свой хвост и не могу решить эту головоломку.