Марк Олден - Гайджин
Пятеро японцев и корейцев, застыв за спиной де Джонга, наблюдали, как он молча изучал свою черную книжку. Минуту спустя он отложил книжку, перевернув ее обложкой вверх, надел наушники и включил рацию. Он ослабил галстук, давая время рации прогреться. Затем, настроившись на определенную частоту, он сразу же повел передачу. Он стучал ключом в заученном ритме, глаза его смотрели прямо в пустое серое море.
Поступило подтверждение приема радиограммы.
Он переключился на прием. Используя оставленные на столе радистом карандаш и блокнот, де Джонг быстро записывал принимаемую радиограмму японскими иероглифами. Бегло просмотрев принятое сообщение, он подтвердил его и выключил рацию.
Перевернув свою книжку с шифром, он начал декодировать принятую радиограмму. Внимательно прочитав расшифрованную радиограмму, он сунул ее и записную книжку назад во внутренний карман пиджака. Он связался с субмариной, находящейся в трех милях от Укаи. Он лично знал ее командира и ожидал от него быстрой реакции. Но командир хотел уяснить для себя, чего хочет де Джонг, а это значило, что он будет связываться с Японией. Так же кто-то должен был, в свою очередь, связаться с бароном Канамори, который подтвердил бы некоторые кодированные слова в радиограмме де Джонга. Весь процесс мог занять довольно много времени. Все, что оставалось де Джонгу — это ждать. И надеяться, что никто на судне ничего не заподозрит.
Укаи теперь совсем остановился. Под пушками якудзы первый помощник, остававшийся в рубке, объявил команде, что случилась поломка двигателя. Капитан Пукхан и вахта машинного отделения сейчас как раз занята устранением поломки. Все должны оставаться на своих местах. Даже таинственный полковник должен был купиться на эту маленькую ложь. Но, так как он был очень недоверчив, долго это продолжаться не могло. Де Джонг знал, насколько подозрительным был полковник.
Пара уколов ножом — и капитана Пукхана не пришлось больше упрашивать, он выболтал все, не останавливаясь. Человек в каюте номер два был полковник Такео, грубый, жестокий офицер Кемпей-Тай, который встречал де Джонга в его первую поездку в Японию шесть лет назад и с тех пор стал его злейшим врагом. Такео, который завидовал успехам де Джонга как секретного агента. Который пытался устранить его несколько раз и мог бы в этом преуспеть, если бы не барон Канамори. Такео, который упорно отказывался называть его по японскому имени: Ямага Разан.
Де Джонг оставил рацию и подошел к окну, выходящему на палубу и каюты. Он держался чуть правее, чтобы его не было видно снизу. Когда де Джонга приняли в Кемпей-Тай, Такео пришел в бешенство. Бог свидетель, де Джонг заслуживал почтения в десять раз больше, чем имел. Но Такео относился к тем японцам, которые питают патологическую ненависть ко всему неяпонскому. В день его принятия в ряды секретной полиции Такео бросил ему в лицо:
— Я поклялся кровью, что убью тебя до того, как кончится эта война.
Де Джонг всегда будет оставаться чужаком, грязным выкидышем чуждого лона. Он — крыса, которая в поисках защиты вползла в задницу барона Канамори, но когда-нибудь ее везение кончится. Ни один гайджин в мире не достоин находиться среди японцев.
Де Джонг не ответил. Ответить означало предупредить, но не в традициях японцев было предупреждать врага, и он не хотел нарушать эту традицию. Де Джонг давно уже в своем сердце обнажил меч против Такео. Кроме того, нет в мире лекарства, чтобы вылечить дурака.
Поездка де Джонга на «Укаи» была для Такео шансом, который, по словам покойного капитана Пукхана, он давно уже искал. Лучше убрать гайджина вдали от глаз его друзей, чем делать это в Японии. За помощь Пукхан и его команда будут вознаграждены героином и благосклонностью секретной полиции. А сколько из команды готовы окунуть руки в кровь де Джонга? Все. На него у них всегда был зуб.
Когда убрать де Джонга? Капитан Пукхан сказал, что сегодня вечером. В столовой судна. Наркотик в еду, потом обезглавить. И никаких расследований по поводу смерти гайджина не будет, уж здесь полковник Такео постарается. В Японии его сказку примут за чистую монету. Гайджин дезертировал в вооруженные силы Великобритании в Китае. Разумеется, с героином барона. Чтобы успокоить Пукхана, голова которого шла кругом, Такео пообещал ему по возможности скоро ликвидировать и барона.
А что касается гайджина, так не предупреждал ли Такео всегда, не говорил ли о нем все это время? Вот почему он лично сопровождал иностранца по Японскому морю. Печально, но надо признаться, что Такео не смог предотвратить побег англичанина, гори этот гайджин ясным огнем в самых жарких местах ада и рождайся он тысячу раз без глаз и языка за свое предательство.
И если бы не похоть Такео, план его мог бы вполне удаться.
Де Джонг отвернулся от окна и посмотрел на рацию. Касуми была в каюте номер два с Такео. Де Джонга угнетало то, что он послал ее туда. К несчастью, не было другой возможности отвлечь внимание Такео — он был неумен, но хитер и подозрителен. И любой другой путь мог привести к неудаче.
Как агент, де Джонг и раньше использовал женщин, но никогда об этом не задумывался. Почему же его так беспокоило то, что Такео мог сделать с этой девочкой?
Любовь. Активность желез, не более того. Секс с приправой сентиментальности. Так или иначе, но Касуми была ему небезразлична. Она заставила его задуматься, сможет ли он и дальше жить в одиночестве, узнав ее. Он не знал, как и почему так получилось, но она ему понравилась. Одному Богу известно, что управляло им. Тянуло ли его к ней? Да. Не по его воле, а по карме. И он должен был вырвать ее из лап Такео чем быстрее, тем лучше.
Он сел за стол радиста и в рассеянности начал выстукивать невключенным ключом рации сообщение, которое он только что отправил. И чем дольше сидит он за этим столом, тем дольше приходится страдать Касуми в руках Такео. Де Джонг поднялся и начал прохаживаться по рубке.
Хватит думать о ней. Хватит представлять, как она стучит в дверь Такео, быстро смахивая слезу, как входит в его каюту, потому что де Джонг пообещал ей отослать ее письмо родителям.
Он прохаживался по рубке и смотрел на каюты. Ярость охватывала его.
Только через тридцать пять минут пришел ответ от барона. В течение всего этого времени ни один из находящихся в рубке рулевого управления не проронил ни слова. Тишина обволакивала каждую мысль и действие гайджина.
Де Джонг расшифровал сообщение барона, полученное через субмарину, и молча прочитал его.
— Очень даже здорово, — сказал он и встал.
Его якудзы были наготове и ловили каждое его движение.
Он вытащил ключи капитана Пукхана из нагрудного кармана своего твидового пиджака и бросил их первому помощнику. Смешно было видеть, как ключи отскочили от груди корейца, вывалились из его корявых пальцев, когда он неловко попытался схватить их и не смог, как неуклюже он согнулся чтобы поднять их с пола. Над входом в рубку рулевого управления висела ракетница. Де Джонг снял ее, удостоверился, что она заряжена, и сунул в карман пиджака. Не поворачиваясь, он приказал первому помощнику следовать за ним. Он улыбнулся, когда дюжий кореец бросился выполнять его команду.
* * *Ответа не, последовало. Первый помощник еще раз постучал в дверь каюты номер два. На этот раз он дождался ответа. Изнутри послышалась ругань полковника Такео, который был недоволен тем, что его прервали, и требовал, чтобы его больше не беспокоили. Зайди позже. Первый помощник назвал себя, сказав, что капитан приказал ему принести два сообщения в каюту полковника. Сообщения были для гайджина от барона Канамори. Их передали на «Укаи» с подводной лодки.
Такео ничего не ответил, затем спросил, зашифрованы ли эти радиограммы. Первый помощник сказал, что да и что он ничего не может понять в них. Только колонки цифр, и ничего больше. Капитан подумал, что полковнику, может быть, было бы интересно взглянуть на них перед тем, как он передаст их гайджину. Такео согласился. Он попросил подсунуть их под дверь и заодно спросил, где находится гайджин.
— Он в столовой, пьет чай, — ответил первый помощник.
— Он умрет сегодня ночью, — сказал Такео, — вы сегодня все хорошо поработаете. Если кет, ты мне за это ответишь. А теперь давай подсовывай эти бумажки под дверь и проваливай.
Первый помощник присел на корточки, протолкнул радиограммы, которые дал ему гайджин, под дверь, и взглянул на де Джонга. Поймав взгляд первого помощника, гайджин указал ему на палубный кран в нескольких ярдах справа. Он проследил своими холодными голубыми глазами за корейцем, который потащился, исполняя его приказ, к крану. Так же услужлив был кореец, когда по его приказу прошел в каюту капитана, вынес оттуда закрытый солдатский сундучок с оружием и бросил его за борт.
