Мэри Кларк - Никто не знает

— Скажите, а что с хозяином того дома?

— Он мертв, миссис Шеридан. Заколот насмерть. На первый взгляд похоже на неудавшееся ограбление. Но по правде говоря, там едва ли можно было как следует поживиться, судя по обстановке в доме.

Глава 47

Было уже за полночь, когда Касси дотащилась наконец до своего номера совершенно без сил. Обход соседей ничего не дал. Марка не видел никто.

У Венди сдали нервы, она дошла до истерики, и ей дали успокоительное. Касси сидела с ней, пока она не уснула. Касси не знала, кого ей больше жалеть: мать, у которой пропал ребенок, или Винсента, чувствовавшего ответственность за исчезновение брата. На парня больно было смотреть. Касси спросила, не заночевать ли ей у них. Но Винсент от ее предложения отказался.

— С нами все будет в порядке, — старался храбриться Винсент. — Я смогу позаботиться о маме.

— Смотри сам, но мне ничего не стоит остаться и поспать на кушетке.

— Нет. Лучше мне побыть с мамой. Хоть что-то сделаю сегодня, как надо.

Она ушла, а он остался сидеть один на протертом диване.

Во дворе Касси задержалась поговорить с помощником шерифа Греггом.

— Мы продолжим прочесывать окрестности сегодня вечером, а завтра утром начнем искать в каналах, что есть в округе.

— Покажите мне, где здесь канал. Я пойду его поищу.

Помощник шерифа покачал головой:

— Мы уже прошлись по берегу канала. Даже с фонарями больше сегодня уже не сделать. Вы не знаете окрестностей, и нам не хочется, чтобы кто-то пострадал.

— Но мы же не можем оставить малыша где-то одного ночью, — упрашивала Касси.

— Сегодня не получится сделать больше, — тихо и терпеливо повторил Грегг. — Патрульные машины будут курсировать здесь всю ночь, а утром мы активизируем поиск.

Касси возвращалась к себе в гостиницу, и на душе у нее было так неспокойно, что даже подташнивало. Как-то раз, тогда еще маленькая, Ханна потерялась в магазине. Девочка незаметно отошла и затерялась, и Касси на всю жизнь врезалось в память, как она металась, словно безумная, среди стоек с одеждой и звала дочь. Через несколько минут Ханна отыскалась. Продавщица появилась перед Касси с малышкой на руках. Эти несколько минут показались Касси вечностью. Даже спустя годы от этого воспоминания у нее все сжималось внутри. Она поблагодарила Бога, что ей никогда не приходилось засыпать, не зная, где находится Ханна.

Касси было все равно, что они в этот час могли уже спать. Она твердо решила, что позвонит домой. Джим взял трубку сразу же.

— Я тебя не разбудила?

— Нет. Мне попался интересный детектив, и хочется его дочитать.

— Как Ханна?

— Хорошо.

— А что она делает?

— Что за вопрос, Касси? Она спит, конечно.

Может быть, ей не стоило изливать душу мужу, с которым они жили врозь, но вместе было прожито столько лет, и своего ребенка они любили одинаково сильно. И она рассказала историю о пропавшем ребенке единственному человеку, которому ее дочь была так же дорога, как и ей.

— Ну и ну. Тяжелое дело. Господь, помоги той женщине.

— Джим, вдруг пропала бы Ханна. Ты можешь себе такое представить?

— Нет. И даже думать об этом не хочу. Не могу представить жизнь без нее.

— И я тоже. — Голос ее прервался, слезы вот-вот готовы были пролиться.

Усталой и вконец расстроенной, ей было очень плохо одной в этом номере гостиницы за сотни миль от тех, кого она продолжала любить.

— Не плачь, милая.

Милая. Как ей не хватало этого слова. Не хватало их близости.

— Джим, я все испортила, да?

— В этом участвуют двое, Касси.

Она проглотила комок в горле и задала трудный вопрос:

— Ты думаешь, у нас есть еще возможность все уладить?

Она отчетливо услышала тяжелый вздох на другом конце линии.

— Как по-твоему, Джим? — наступала она.

— Не знаю, Касси. Правда, не знаю. Но только в одном уверен, что я женился, чтобы у меня была жена и я видел ее, а не ее работу.

Больно, но откровенно. И, по крайней мере, категоричное «нет» она не услышала. Засыпая, Касси всей душой желала, чтобы у них с Джимом снова все было хорошо.

Глава 48

Уснуть ему не удавалось. Доносившийся из соседней запертой комнаты кашель мог кого угодно свести с ума. Ему хотелось избавиться от мальчишки, но он должен был получить назад кольцо. Из кармана рубашки, висевшей на стуле в углу комнаты, он достал сложенную страницу, вырванную из справочника. Если ответит мать, он просто повесит трубку. Он должен говорить только с мальчиком.

— Алло?

Ему повезло.

— Хочешь получить назад своего братишку?

— Кто говорит? — спросил Винсент.

— Тебе знать это не нужно. Главное для тебя — знать, что твой брат у меня, а у тебя находится то, что требуется, чтобы его вернуть целым и невредимым.

— Что вам нужно?

— Мне нужно то кольцо.

— Какое еще кольцо?

— Не надо притворяться. Со мной, парень, этот номер не пройдет. Мы оба знаем, о чем речь.

— У меня кольца нет.

— Мне некогда с тобой в игры играть. И твоему братишке тоже не до игр.

— Как Марк?

— С ним все в порядке. Но он жутко кашляет.

— У него муковисцидоз. Ему нужно его лекарство и процедуры.

— Все в твоих руках, Винсент. Отдай кольцо, и твой братец вернется домой и получит все, что ему нужно.

— Откуда вы узнали, как меня зовут?

— Да ты ведь ни дать, ни взять телезвезда. Послушай, нет у меня больше времени заниматься болтовней. Хочешь увидеть брата, возвращай кольцо.

В трубке молчали.

— Винсент.

— Ладно, — решительным тоном ответил Винсент, — у меня его сейчас нет, но я смогу его достать.

— Когда?

— Завтра.

— Идет. Ты знаешь, где теннисные корты на Сиеста-Бич?

— Да.

— Заверни кольцо в пластиковый мешок и засунь под мусорный бак в углу корта. И чтоб к полудню оно там было.

— Хорошо. И тогда я получу брата?

— Ты его получишь, когда я скажу, — отрезал он, — и вот еще что. Ты, кажется, парень смышленый, так не наделай глупостей. Если вздумаешь связаться с полицией, твоему брату не жить.

Повесив трубку, он набрал на компьютере «муковисцидоз», и машина нашла ему более сорока пяти сайтов. Досада и возмущение его росли, и было отчего: не желая того, он обеспечил себе еще одно осложнение. Марк Бейлер мог умереть. Вероятность этого была велика.

Глава 49

Жара и влажность уже были нестерпимы, когда Рейндж Буллок приехал раньше обычного в центр телевещания. Елена Грегори заранее передала ему тезисы вопросов, которые намеревалась с ним обсудить, так что от предстоящего разговора ничего приятного ждать не приходилось.

Секретарь президента компании еще не пришла, и Рейндж прошел через приемную и постучал в открытую дверь кабинета Елены.

— Входи, Рейндж.

Исполнительный продюсер сел, куда указала Елена. Она сразу перешла к делу, не тратя время на предисловие.

— Мы собираемся официально объявить Валерию Делейни специальным корреспондентом рубрики «Закон и порядок». Она уже на протяжении нескольких месяцев выполняет эту работу и заслужила это назначение.

— Мне казалось, планировалось дождаться, как разрешится вопрос с иском против Касси.

Елена постучала ручкой по своему большому письменному столу.

— План изменился. Контракт с Валерией заканчивается, а, по словам ее агента, к ней проявляют интерес в Эй-би-си и Си-би-эс. Если она не получит этот пост, она уйдет, а мы, Рейндж, не хотим ее лишиться.

— А как же Касси?

Елена тяжело вздохнула:

— Ситуация не из приятных. Но так складываются обстоятельства. Боюсь, что нам придется вообще с ней расстаться.

— И кто же сообщит ей об этом? — спросил Рейндж. Он хорошо помнил, что сам дал «добро» на оглашение имени Мэгги Линч, и все еще беспокоился, как бы ему самому не вылететь со службы.

— О Валерии я ей скажу, — ответила Елена, — но подожду говорить об увольнении, пока не завершится дело с иском.

Глава 50

Его наказал Бог за вчерашнюю ложь, не иначе. А сегодня ему на самом деле нездоровилось. Но когда Брайан позвонил и снова сослался на плохое самочувствие и заикнулся о том, что не придет на студию, редактор и слышать не хотел ни о чем подобном. «Санкоуст ньюз» требовалось в срочном порядке сделать репортаж о пропавшем мальчике на Сиеста-Ки. Основная часть выпуска будет представлена материалами, относящимися к надвигающемуся урагану. Была объявлена эвакуация, и редактор утреннего выпуска надрывался, стараясь поскорее отправить свои съемочные группы на выезд. Надо было успеть снять жителей Сарасоты, заколачивающих свои дома, перед тем как уйти с пути безжалостной в своей ярости «Жизели». На службе в такой обстановке должны были быть все.