С. Линни - Возвращение из Эдема
Дверь в глубине коридора, за которой располагалась лаборатория, открылась, и оттуда вышел еще один коренастый охранник. Он тоже кого-то конвоировал. Этот парень с короткими черными волосами был на вид старше Дэниела. Наверное, он уже успел окончить колледж.
Охранники недовольно переглянулись, и Дэниел понял, что произошла серьезная накладка.
Быстро опомнившись, он бросил проходившему мимо парню:
– Меня зовут Дэниел.
– Джими, – ответил тот.
Тип в халате толкнул Дэниела в спину с такой силой, что тот едва удержался на ногах, и приказал:
– Заткнись!
Открыв дверь в лабораторию, он запихнул Дэниела с ребенком на руках внутрь и захлопнул дверь у них за спиной.
Женщина-ученый ждала их. Похоже, она была чем-то встревожена.
– Сначала мальчишка, – только и сказала эта особа.
Дэниел посчитал за благоприятный знак то, что Джими только что вышел отсюда живой.
Тип в халате подтолкнул Дэниела к креслу.
– Потом можно будет выйти на улицу? – спросил мальчик.
– Что? – встрепенулась врач. – Там слишком холодно.
– Вы мне всегда разрешали, – взмолился Дэниел. – У меня есть куртка. Вы дали слово.
– Там холодно и темно, – повторила она.
– Вы дали слово, – настаивал Дэниел, глядя на жуткое кресло. – Пожалуйста. Это все, что у меня есть.
Женщина сдалась и нехотя промолвила:
– Ладно, хорошо.
Отобрав у Дэниела малышку, второй верзила пихнул его в кресло. Но мальчик ухватился за подлокотник и остался стоять, стараясь не расплакаться. В ответе женщины прозвучало что-то вроде: «Какое это имеет значение?»
Осторожно забравшись в кресло, Дэниел положил на место руки и ноги. Впервые тот факт, что тип в халате привязывает его, наполнил мальчика чувством беспомощности и даже клаустрофобии. С ним могут сделать все, что только им угодно, и никто об этом никогда не узнает.
Дэниел оглянулся на маленькую девочку. Та вырывалась как бешеная. Здоровенный охранник с трудом удерживал ее в руках.
Поймав на себе взгляд Дэниела, малышка протянула к нему ручонки и прохрипела:
– Наяль!
Мальчик ничем не мог помочь не только ей, но и себе самому.
К нему приблизилась врач, как обычно, держа на подносе иглу для забора крови. Она положила этот поднос на другой, закрепленный на пыточном кресле. Пробирок было слишком много. Дэниел испугался. Что будет, если у него не осталось столько крови?
Врач осмотрела его правую руку, покрытую многочисленными следами от уколов, затем левую, тоже усеянную маленькими красными оспинками. С лица женщины не сходила недовольная гримаса. Взяв короткий резиновый жгут, она перетянула руку Дэниела выше локтя и стала мять ее, ища нетронутую вену.
Когда врач взяла иглу, Дэниел отвернулся. Женщина впервые не смогла попасть в вену, ничего не сказала и снова принялась мять руку. Дэниел беззвучно заплакал.
Она даже не попыталась его успокоить.
Дэниел постарался мысленно перенестись в другое место, стал думать о Джими, о том, кто он такой и что все это может значить. Врач наконец отыскала вену и стала забирать кровь, кровь, кровь. Это продолжалось ужасно долго. Конца этому не было. Дэниел почувствовал, что ему становится плохо. Он ощутил не только слабость, но и тошноту. Состояние было просто хреновое. Рука буквально горела. Боль оказалась жуткой. Но когда мальчишка уже думал, что это никогда не кончится, что вся его оставшаяся жизнь будет наполнена жгучей болью, женщина остановилась. Дэниел держал глаза закрытыми.
Его освободили от ремней, но он все равно не мог шелохнуться. Ему казалось, что он плавает, но все его тело настолько отяжелело, что мальчик не мог пошевелиться.
– Вставай! – рявкнул тип в халате.
Дэниелу было все равно.
Обойдя вокруг кресла, второй верзила толкнул мальчика с другой стороны. Наконец они вдвоем подняли пленника на ноги, и тип в халате повел его к двери. Пройдя всего несколько шагов, Дэниел потерял сознание и рухнул.
Придя в себя через несколько минут, он обнаружил, что по-прежнему валяется на полу. Девочка кричала и плакала, судорожно глотая воздух и захлебываясь в собственных слезах. Дэниелу отчаянно захотелось сделать кому-нибудь больно, забрать малышку и уйти. Но он с трудом смог сесть.
Девочка плакала долго. Затем умолкла.
Тогда врач подошла к Дэниелу, помогла ему сесть, прислониться к стене, предложила стакан апельсинового сока и спросила:
– Так лучше?
Дэниел молча отвернулся. Женщина кивнула верзилам, те подошли к нему, схватили за руки и подняли на ноги. Пока один из них его держал, второй подошел к креслу и расстегнул ремни на малышке, не подававшей признаков жизни.
Тип в халате подтолкнул мальчика к двери.
– Дайте девочку мне, – резким тоном произнес тот.
Похоже, верзила был только рад выполнить его просьбу.
Приняв маленькое тельце, Дэниел прижал его к груди правой рукой.
Затем он повернулся к врачу и требовательно заявил:
– Вы сказали, что мне будет можно выйти на улицу. Вы дали слово.
– Думаю, сейчас тебе лучше немного полежать, а потом пообедать, – сказала женщина. – Затем ты сможешь выйти на улицу. Обещаю.
Дэниел чувствовал себя хуже некуда, но держал девочку. Та хотя бы дышала. На этот раз, возвращаясь к себе в камеру, он с любопытством смотрел на другие запертые двери.
***26 февраля 2006 года, 06.06
Бухта Лефкон, остров Патмос
Джейме сидела в темноте, наблюдая за тем, как Константин, жених Бритты Санмарк, просыпается в своем маленьком белом домике, стоявшем на берегу бухты Лефкон. Сначала свет вспыхнул в спальне, затем в ванной. Окно спальни было занавешено, поэтому Джейме не смогла определить, один ли Константин дома.
Судя по всему, он принял душ и оделся, потому что, когда появился на кухне, его черные волосы и бородка были влажными. Константин успел надеть джинсы и серую футболку. Он зажег свет под кухонными полками, и Джейме удивилась, увидев профессиональный автомат для приготовления напитков, способный выдать кружку кофе или чая. Она позавидовала, как быстро он выбрал напиток, вставил в автомат кружку и получил готовый продукт.
Похоже, Константин был дома один. По крайней мере, больше он кофе ни для кого не готовил. Никто не присоединился к нему, когда он прошел через гостиную на маленькую террасу с видом на океан. Держа кружку обеими руками, Константин не спеша потягивал утренний кофе, устремив взгляд на погруженное в темноту Эгейское море.
Затем он вернулся в дом, взял на кухне булочки, уселся в гостиной на диване и принялся завтракать, читая книгу в мягкой обложке.
Джейме устроилась со всеми удобствами, укрываясь за каменной стеной на противоположной стороне улицы. Она уже закрепила маячок на мопед Константина, чтобы можно было следить за ним издалека. Ричардс старалась сохранять спокойствие. Ей очень хотелось позвонить Константину в дверь и спросить, где Бритта Санмарк. Впрочем, время для этого будет. Чуть позже.
Примерно в тридцать пять минут седьмого Константин поднялся, прошел на кухню, поставил тарелку в мойку и скрылся в ванной. Когда он десять минут спустя появился оттуда, Джейме удивленно подняла брови. Константин переоделся.
Теперь на нем была синяя антери – нательная монашеская рубаха, принятая в греческой православной церкви, довольно просторная в талии. Константин перетянул ее веревкой. У него не было ни скуфоса, плоской шапочки без полей, ни экзорассы, то есть верхней рясы. Это означало, что он семинарист или послушник, еще не принявший постриг.
Джейме покачала головой. Это была какая-то бессмыслица. Как мог жених Бритты Санмарк быть монахом, да еще и живущим в собственном доме? Впрочем, Ричардс ведь не знала, как выглядит Константин. Быть может, она следила не за тем домом!
Однако прежде, чем Джейме начала искать номера домов, чтобы исправить свою возможную ошибку, монах вышел на улицу, закинул за спину сумку, подобрал полы и сел на мопед.
Джейме убедилась в том, что у нее на дисплее появилась движущаяся точка. Затем, когда монах на мопеде скрылся за поворотом, она направилась к дому. Отмычка работала просто волшебно. Джейме без труда проникла внутрь через дверь террасы. Кем бы ни был хозяин дома, похоже, он не слишком беспокоился насчет того, что его могли ограбить или покопаться в личных вещах.
Это здание было типичным для Патмоса: прямоугольное, с побеленными стенами, комнаты отделены друг от друга перегородками с арками.
Первым делом Джейме нашла почту, лежавшую на кухонном столе. Вся корреспонденция была адресована Константину Созону. Отлично. Это именно тот дом. Взглянув на портативный пеленгатор, Джейме убедилась в том, что Константин уезжает все дальше и дальше. Она не хотела слишком долго задерживаться здесь, в то время как он, возможно, направлялся прямиком к мисс Санмар.
Джейме обвела взглядом стены и полки в поисках фотографий, ничего не нашла и быстро зашла в спальню. Кровать была заправлена. Джейме выдвинула единственный ящик деревянного прикроватного столика.
