Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
«Это не просто ссора, — подумал Кристер Мальм. — Это развод».
Молчание нарушил Микаэль:
— Хорошо, давайте я в последний раз приведу свои аргументы. — Он не сводил глаз с Эрики. — Это не означает, что я бросаю «Миллениум». Мы слишком много вкалывали, чтобы все бросить.
— Но теперь тебя в редакции больше не будет — воз придется везти нам с Кристером. Ты хоть понимаешь, что по собственной инициативе отправляешься в ссылку?
— Это второй момент. Эрика, мне необходим перерыв. Я выдохся и сейчас просто ни на что не гожусь. Может быть, оплаченный отпуск в Хедестаде — это как раз то, что мне надо.
— Вся эта история — чистое сумасшествие, Микаэль. Ты мог бы с таким же успехом начать работать на уфологов.
— Знаю. Но мне платят чуть ли не два с половиной миллиона, чтобы я год просиживал штаны, и бездействовать я не собираюсь. Это третий момент. Первый раунд против Веннерстрёма окончен — он победил, послав меня в нокаут. Второй раунд уже начался — он будет стараться окончательно потопить «Миллениум», поскольку понимает, что пока существует журнал, существует и редакция, осведомленная о его проделках.
— Я это знаю. Вижу это по ежемесячным изменениям доходов от рекламы в последние полгода.
— Вот именно. Поэтому мне необходимо уйти из редакции. Я для него — красная тряпка. У него насчет меня крыша поехала. Пока я на месте, он свою кампанию не прекратит. Наша задача — подготовиться к третьему раунду. Чтобы иметь хоть малейший шанс в борьбе против Веннерстрёма, мы должны отступить и выработать совершенно новую стратегию. Нам необходимо найти некое орудие борьбы. Это и станет моей задачей на ближайший год.
— Все это я понимаю, — произнесла Эрика. — Возьми отпуск. Поезжай за границу, поваляйся месяц на испанском побережье. Поизучай личную жизнь испанок, отдохни, посиди у себя в Сандхамне и посмотри на волны.
— Но когда я вернусь, ничего не изменится. Веннерстрём добьет «Миллениум», ты же понимаешь. Мы сможем ему помешать только в том случае, если разузнаем о нем что-то полезное для нас.
— И такую информацию ты предполагаешь найти в Хедестаде.
— Я просмотрел газетные статьи. Веннерстрём работал на Вангера с шестьдесят девятого по семьдесят второй год. Он сидел в штабе концерна и отвечал за стратегические капиталовложения. Ушел он очень поспешно. Мы не можем исключить того, что у Хенрика Вангера на него действительно что-то есть.
— Но если он что-то сделал тридцать лет назад, мы едва ли сможем сейчас это доказать.
— Хенрик Вангер обещал дать интервью и рассказать все, что знает. Он одержим мыслями о своей исчезнувшей родственнице — похоже, это единственное, что его вообще интересует, и если ему потребуется сдать Веннерстрёма, вполне вероятно, что он это сделает. Мы в любом случае не можем упускать такой шанс — он первый, кто сказал, что готов публично облить Веннерстрёма грязью.
— Даже если ты вернешься с доказательствами того, что девушку задушил Веннерстрём, мы не сможем их использовать. Прошло слишком много времени. Он уничтожит нас в суде.
— Такая мысль приходила мне в голову, но, увы! — в то время, когда она исчезла, он учился в Стокгольмском институте торговли и не имел никакого отношения к концерну «Вангер». — Микаэль помолчал. — Эрика, я не брошу «Миллениум», но нам важно представить дело так, будто я его бросил. Вы с Кристером должны продолжать выпускать журнал. Если удастся… если вам представится возможность заключить мир с Веннерстрёмом, сделайте это. А это получится, только если меня не будет в редакции.
— Ладно. Положение поганое, но я думаю, что ехать в Хедестад для тебя все равно что хвататься за соломинку.
— А у тебя есть идея получше?
Эрика пожала плечами:
— Нам бы следовало сейчас взяться за поиски источников. Выстраивать материал заново и на этот раз делать все по уму.
— Рикки, об этом материале надо забыть.
Эрика сидела, положив руки на стол, и теперь в отчаянии уткнулась в них головой.
Снова заговорив, она поначалу старалась не встречаться с Микаэлем взглядом:
— Я чертовски зла на тебя. Не за то, что написанный тобой материал оказался ошибочным — тут моя вина не меньше. Не за то, что ты оставляешь должность ответственного редактора — в настоящей ситуации это разумное решение. Я могу принять то, что мы представляем это как разрыв или борьбу за власть между тобой и мной — это логично, если нам надо заставить Веннерстрёма поверить в то, что я безобидная фифочка, а вся угроза исходит от тебя.
Она сделала паузу и решительно посмотрела ему в глаза:
— Но я думаю, что ты ошибаешься. Веннерстрём не поддастся на блеф. Он будет и дальше стараться потопить «Миллениум». Разница заключается лишь в том, что с этого момента сражаться с ним мне придется одной, и ты знаешь, что сейчас ты нужен в редакции больше, чем когда-либо. Хорошо, я готова воевать с Веннерстрёмом, но меня ужасно злит то, что ты с легкостью покидаешь корабль. Ты бросаешь меня в самый трудный момент.
Микаэль протянул руку и погладил ее по волосам:
— Ты не одна. У тебя есть Кристер и остальные.
— Янне Дальмана можешь исключить. Кстати, думаю, мы напрасно взяли его на постоянную работу. Он знающий сотрудник, но от него больше неприятностей, чем пользы. Я ему не доверяю. Всю осень он злорадствовал. Не знаю, надеялся ли он занять твое место или просто у него психологическая несовместимость с остальными сотрудниками.
— Боюсь, что ты права, — сказал Микаэль.
— Что же делать? Выгнать его?
— Эрика, ты главный редактор и основной владелец «Миллениума». Если его надо выгнать, гони.
— Мы еще никого не увольняли, Микке. А теперь ты даже это решение перекладываешь на меня. Мне стало неприятно приходить по утрам в редакцию.
Тут Кристер Мальм неожиданно поднялся с дивана:
— Если ты хочешь успеть на поезд, нам надо шевелиться.
Эрика запротестовала, но он поднял руку:
— Подожди, Эрика, ты спрашивала мое мнение. Я считаю, что ситуация у нас хуже некуда. Но если дело обстоит так, как говорит Микаэль, — что он слишком устал от всего этого, — то ему действительно надо ехать, ради самого себя. И мы должны его отпустить.
Микаэль и Эрика смотрели на Кристера с изумлением, а он смущенно косился на Микаэля.
— Вы оба знаете, что «Миллениум» — это вы. Я совладелец, и вы всегда были со мной честны. Я очень люблю журнал и все с ним связанное, но вы ведь могли бы запросто заменить меня любым другим главным художником. Однако вас интересовало мое мнение. Вы с ним считались. Что же касается Янне Дальмана, то я с вами согласен. Если тебе, Эрика, надо его выгнать, я возьму это на себя. Надо только найти вескую причину.
Сделав паузу, он продолжил:
— Я согласен с тобой: очень неудачно, что Микаэль исчезает именно сейчас. Но думаю, у нас нет выбора. — Он посмотрел на Микаэля. — Я отвезу тебя на вокзал. Мы с Эрикой продержимся, пока ты не вернешься.
Микаэль медленно кивнул.
— Я боюсь того, что Микаэль не вернется, — тихо произнесла Эрика Бергер.
Драган Арманский разбудил Лисбет Саландер, позвонив ей в два часа дня.
— В чем дело? — сонно спросила она.
Во рту у нее ощущался привкус смолы.
— Речь идет о Микаэле Блумквисте. Я только что говорил с нашим заказчиком, адвокатом Фруде.
— И что?
— Он позвонил и сказал, что мы можем бросить дело Веннерстрёма.
— Бросить? Я ведь уже начала этим заниматься.
— Хорошо, но Фруде в этом больше не заинтересован.
— Так просто?
— Ему решать. Не хочет продолжать, значит, не хочет.
— Мы же договорились о вознаграждении.
— Сколько ты потратила времени?
Лисбет Саландер задумалась.
— Около трех праздничных дней.
— Мы договаривались о потолке в сорок тысяч крон. Я выставлю ему счет на десять тысяч; ты получишь половину, этого вполне достаточно за потраченные напрасно три дня. Ему придется заплатить за то, что он все это затеял.
— Что мне делать с собранным материалом?
— Там есть что-нибудь серьезное?
Она снова задумалась.
— Нет.
— Никакого отчета Фруде не просил. Придержи пока материал, на случай, если он одумается. А если нет, то просто выбросишь. На следующей неделе у меня для тебя будет новая работа.
После того как Арманский положил трубку, Лисбет Саландер еще некоторое время посидела с телефоном в руках. Потом она вышла в гостиную, подошла к рабочему углу, посмотрела на записи, прикрепленные булавками к стене, и на кипу бумаг, которая собралась на письменном столе. Пока что ей удалось раздобыть в основном газетные статьи и тексты, скачанные из Интернета. Лисбет взяла бумаги и швырнула их в ящик стола.
Брови ее хмурились. Жалкое поведение Микаэля Блумквиста в суде представляло интересную загадку, а бросать начатое дело Лисбет Саландер не любила.
