Тед Белл - Между адом и раем
— Нашел что-нибудь? — спросил он.
— Возможно, — сказал Конгрив. — Ты часто играешь в гольф, Росс?
— В гольф? — Сазерленд застыл от удивления. Он знал, что его бывший начальник ненавидит физические упражнения, но тем не менее является яростным фанатом гольфа. Росс не мог представить более неподходящего времени для обсуждения этой темы. — Вообще-то не особенно, но могу сыграть разок-другой, шеф.
— Жаль, восхитительная игра. Я немного помешан на ней. Часто не сплю по ночам из-за того, что не попадаю в лунку с первого удара. Я мечтаю… но неважно. Подойди-ка на секунду.
Сазерленд приблизился. Шеф стоял перед увеличенной распечаткой карты острова Эспаньола. Сейчас в западной части острова находится Гаити, а в восточной — Доминиканская Республика.
— Алекс, естественно, искал маленький остров, — сказал Конгрив, глядя на карту. В руке у него была лазерная указка.
— Да, остров Собаки наверняка должен представляться маленьким.
— Но у меня есть догадка, что нам нужно искать крупный остров, — сказал Конгрив, и красная полоска света передвинулась вдоль карты. — Здесь нужно искать. На этом участке острова Эспаньола.
— Но Блэкхок говорил об острове Собаки, — возразил Сазерленд. — Почему он конкретно не указал в письме на остров Эспаньола? Ведь тогда это название уже было!
— Можно только догадываться, — сказал Конгрив. — Но взгляни на этот абзац: «Будь осторожна, дорогая супруга! Тому, кто подходит на лодке к скалистому побережью, грозит смертельная опасность. Cave Canem! Зубы ее настолько остры, что могут разорвать тебя на куски». Он даже указывает, чего именно надо опасаться: Cave Canem!
— Извини, у меня с латынью проблемы.
— Берегись собаки, — перевел Конгрив. — Сдается мне, что зубы собаки — это острые наросты, образованные мертвыми кораллами вдоль берега. Достаточно острые, чтобы пробить днище лодки.
Указав пальцем на юго-восточную оконечность Доминиканской Республики, Конгрив сказал:
— Я говорил об этой береговой линии, Росс. Здесь есть город Ла-Романа, где производят сахар. Там тысячи акров плантаций сахарного тростника, огромный перерабатывающий завод. В производстве занято около трехсот тысяч работников. Все производство принадлежит семье Хилло.
— Я наслышан о них. Но как все это…
— Пожалуйста, терпение. Эту сахарную империю — самую большую в мире — контролируют двое братьев — Пепе и Пакеро Хилло. Оба известные спортсмены. Они увлекаются поло, охотой, рыбной ловлей и, конечно же, гольфом.
— Гольфом?
— Да, гольфом. Они соорудили одно из самых знаменитых в мире полей для игры в гольф. Поле носит старинное название, данное скалам, простирающимся вдоль береговой линии той оконечности острова.
Конгрив повернулся к Сазерленду и, улыбнувшись, поднял кружку чая.
— Они назвали поле для гольфа «Dientes de perro», — сказал Хок.
— И что это значит?
— А значит это, мой дорогой инспектор Сазерленд, — «Зубы собаки».
Он взял черный фломастер и поставил на поле семьи Хилло жирный крест.
— Истинный Бог, ты разгадал загадку, — сказал Сазерленд, широко улыбнувшись.
— Может быть, — задумчиво протянул Конгрив, выпустив табачное облако. Его глаза горели от счастья. — Может быть.
20
Стокли Джонс ждал Хока прямо у секции таможенного досмотра. Сток, бывший полицейский из Нью-Йорка, знал Хока уже пять лет. Как раз со времени его похищения. Гангстеры из Нью-Джерси угнали «Бентли» Хока, застрелили шофера и похитили Алекса. Сток пробежал шесть пролетов горящей лестницы, чтобы спасти Хока из огненной ловушки, в которой бандиты оставили его умирать, — на верхнем этаже заброшенного склада в Бруклине, в районе Гринпойнт.
Удивительно, но в молодости Стоку светила перспектива оказаться за решеткой. Судья из Южного Бронкса поставил его перед выбором: либо — каталажка, либо — флот США.
Сток выбрал последнее и попал в центр подготовки «морских котиков» в Сан-Диего. В Санта-Каталине, где «морские котики» проводили учения, у него открылись способности диверсанта — прыгать с парашютом, плавать под водой на большие расстояния и работать подрывником. Он стал специалистом по уничтожению водных целей и по проведению операций захвата. Сток завершил флотскую карьеру в должности командира легендарного шестого отряда — элиты «морских котиков», сверхсекретного антитеррористического подразделения.
Не стоит говорить, что, когда Сток покинул ВМФ и пошел служить в полицию Нью-Йорка, он был одним из самых крутых новобранцев. Он работал на Хока, но в сердце всегда оставался моряком.
— Господи, — сказал Сток, — вот это загар! Поджаренный, как цыпленок. Что ты там делал, на этих островах?
— Ну, скажем, успел перехватить немного солнца во время работы, — ответил Хок. Он взял сумку и последовал за Стоком.
— Ну, готовься к перемене широты, босс, — сказал Сток, — потому что твоя тощая задница может запросто здесь отмерзнуть!
Алекс предполагал, что будет прохладно, но от леденящего воздуха у него прямо-таки перехватило дыхание. Декабрь в Вашингтоне обычно был сырым и прохладным, но нынче стоял настоящий мороз. Под обгоревшим летным костюмом у него были лишь шорты и футболка с надписью «Королевский флот», а на ногах — шлепанцы. Незадача, подумал он.
— Ну, рассказывай, босс, как прошел полет?
— В начале потрясло немного, ну а так все в порядке. Потом расскажу подробнее.
— Сейчас поедем прямо в Госдепартамент, — сказал Сток. — Конч позвонила на сотовый, говорит, это срочно. Сказала, чтобы я немедленно тащил твою задницу туда.
Сток открыл двери черного «Хаммера» и сел за баранку.
Хок сел на пассажирское сиденье. Он съежился от холода.
— Ну ладно, департамент так департамент, — сказал он. Его слова превратились в белые облачка пара. — Поехали уже.
— Да, пора, — Стокли вырулил с парковки.
— У меня есть шансы немного согреться, Сток?
— Померзни чуток, брат, — ответил Сток.
— Я уже замерз, как ледышка, могу тебя уверить, — проклацал зубами Алекс.
— Что у тебя с рукой? — спросил Сток, заметив повязку.
— Порезался, когда брился, — сказал Хок.
Стокли посмотрел на него, ничего не сказав. Как брякнет что-нибудь, подумал он. Любит пошутить, только шутки какие-то дикие.
— Бодро выглядишь, — сказал Хок, устроившись поудобнее на сиденье, когда навстречу заструился теплый воздух. — Судя по всему, держишь себя в форме. Новый дом уже обставил?
— Да, там столько напичкано всякой высокотехнологичной ерунды! Черт, столько мониторов, что и на каждый монитор есть свой монитор, наверное! Знаешь, как они называют этот дом? «Оукс».
— Так он называется уже двести лет.
— Ну, я думаю, стоит сменить название. Будем называть его «Мониторы». Там их куда больше, чем дубов.
— Это идея.
— Ну, каковы твои планы? Померзнешь ночь здесь или вернешься на Багамы?
— Сегодня побуду здесь, — ответил Хок. — Первая ночь в новом доме. Надеюсь, Пелхэм послал за цветами? Вики, возможно, присоединится вечером ко мне.
— Вики? Ты все еще возишься с этой цыпочкой? Ну ты даешь!
— Что ты имеешь в виду? — спросил Алекс у Стока, когда тот свернул к подземной стоянке. У шлагбаума машину остановил охранник, посмотрел документы Хока и, улыбнувшись, махнул рукой.
— Я имею в виду, что ты ничего не смыслишь в женщинах. — Сток припарковал «Хаммер» и заглушил двигатель. — Например, наверху тебя ждет замечательнейшая женщина, которая влюблена в тебя по уши. А ты все гоняешься за какой-то Вики.
— Ну и что?
— А что Конч?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, может быть, ты и в этом направлении еще работаешь, если понимаешь, о чем я.
— Я так не поступаю, Сток, — ответил Алекс, потянувшись к дверной ручке. — Это не по-джентльменски.
— Не по-джентльменски? Точно, ты ведь настоящий джентльмен!
— Идешь со мной?
— Нет, меня в это здание как-то не тянет. Все эти учтивые белые люди с галстуками в горошек и все такое. Они пугают меня, будто привидения.
— Ну, а я собираюсь встретиться с парочкой учтивых привидений, я ведь здесь как раз за этим, — сказал Хок, улыбнувшись. — Постараюсь пробыть в их компании не дольше часа. Можешь пока сходить куда-нибудь, перекусить.
21
Привидения, вот и я.
Хок все еще улыбался, вспоминая, как Стока озадачило слово «привидения». Подъехал лифт. Он протянул именную табличку двум серьезного вида пехотинцам, стоящим у рамки металлоискателя, и прошел в лифт.
Доехав до верхнего этажа — самого сердца царства привидений, — Хок обменялся приветствием еще с двумя морпехами, поднеся ладонь к виску. На лицах охранников отразилось удивление. Хок глянул на свой гардероб и вспомнил, в чем дело. Эти моряки, судя по всему, не привыкли к посетителям в шлепанцах.
