Линкольн Чайлд - Танец смерти
Развив спринтерскую скорость, они одолели почти полмили. Пендергаст остановился возле последнего ряда машин, стоявших в нескольких десятках ярдов от забора. Забор был изготовлен из тех же тяжелых стальных труб. Агент вынул из кармана ключ, открыл дверцу видавшего виды «шевроле» и жестом пригласил Смитбека на заднее сиденье. Пендергаст уселся за руль, повернул в зажигании ключ. Двигатель зарычал.
– Держитесь, – сказал он и повернул рычаг.
Фургон, набирая скорость, пошел на забор.
– Подождите, – воскликнул Смитбек. – Вам этот забор не свернуть. Мы... черт!
Он отвернулся, защищая руками лицо от неминуемого катастрофического столкновения.
Раздался громкий звон, машина дрогнула, однако продолжила движение вперед. Смитбек поднял голову, опустил руки. Сердце колотилось как бешеное. Оглянулся и увидел, что часть забора отлетела, оставив после себя ровное прямоугольное отверстие.
– Трубы были заранее подрезаны и поставлены на место, – объяснил Пендергаст. Сейчас он двигался гораздо медленнее. Он сделал несколько поворотов по городским улицам, одновременно снимая парик и шелковым платком стирая с лица грим. Ни черного «мерседеса», ни полицейских автомобилей не было видно.
– Помогите мне переодеться.
Смитбек пересел на переднее сиденье. Под дешевой курткой из полиэстера обнаружились белая рубашка и галстук.
– Подайте, пожалуйста, пиджак.
С вешалки на переднем сиденье Смитбек снял прекрасно отутюженный пиджак. Пендергаст быстро надел его.
– Так вы спланировали все заранее? – спросил Смитбек.
Пендергаст свернул на 138-ю улицу.
– От подготовки в таком деле зависит, останетесь ли вы в живых.
Смитбек понял, в чем состоял план.
– Выходит, вы заманили парня – того, что гнался за нами, – в такое место, откуда он был не в состоянии нас преследовать. Стоянку не объехать.
– Почему же? Объехать можно, только придется три мили плутать по городским улицам. – Пендергаст взял северное направление и выехал на автостраду Шеридан.
– Так кто же, черт побери, это был? Человек, который, по вашим словам, пытался меня убить?
– Я ведь вам сказал: чем меньше будете знать, тем лучше для вас. Хотя должен признать: высокоскоростная гонка и использование огнестрельного оружия – слишком грубо для него. Возможно, понял, что упускает шанс, и разъярился. – Пендергаст взглянул на Смитбека. – Ну, мистер Смитбек? Удовлетворены?
Смитбек задумчиво кивнул.
– Но почему меня? Что я сделал?
– К сожалению, на этот вопрос я и сам не знаю ответа.
Сердце Смитбека только сейчас начинало сбавлять темп. Он чувствовал себя выжатой тряпкой. Раньше ему приходилось бывать в переделках с Пендергастом. В душе понимал, что без необходимости агент ничего не сделает. Карьера в «Таймс» впервые показалась Смитбеку не столь уж важной.
– Дайте, пожалуйста, ваш мобильник и кошелек.
Смитбек удовлетворил его просьбу. Пендергаст положил их в бардачок и протянул Смитбеку дорогой кожаный бумажник.
– Что это?
– Ваше новое удостоверение личности.
Смитбек открыл бумажник. Денег там не было, только карточка социального страхования и водительские права.
– Эдвард Мердхаус Джонс? – прочитал он.
– Верно.
– Да, но Джонс... Это же банально.
– Специально. Чтобы вам не составило труда запомнить это имя... Эдвард.
Смитбек сунул бумажник в задний карман.
– Как долго будет это продолжаться?
– Надеюсь, что недолго.
– Что, по-вашему, означает «недолго»? День или два?
Пендергаст промолчал.
– Куда, черт побери, вы меня везете?
– В Ривер Оукс.
– Ривер Оукс? Психушка для миллионеров?
– Вы теперь больной сын банкира с Уолл-стрит. Нуждаетесь в отдыхе, релаксации, некотором лечении и изоляции от безумного мира.
– Постойте. Я не хочу в психушку.
– Ривер Оукс – роскошное заведение. У вас будет отдельная комната, высококлассная пища, элегантная обстановка. Местность очень красивая. Жаль, что сейчас нападало два фута снега. Там имеются гидромассажные ванны, библиотека, игровая комната. Полный комфорт. Заведение размещается в бывшем особняке Вандербильта, в графстве Ольстер. Директор – милый человек. Он будет чрезвычайно заботлив, уверяю. Самое важное, что убийца вас там не достанет. Извините, но больше я ничего не могу сказать.
Смитбек вздохнул.
– Директор все обо мне знает?
– Он располагает информацией, которая ему понадобится. Вас будут лечить. Гарантировано особое отношение.
– Насильственных мер не будет? Смирительной рубашки? Шоковой терапии?
Пендергаст слегка улыбнулся.
– Ничего подобного, верьте мне. Вас оближут с ног до головы. Одна часовая беседа в день, только и всего. Директор полностью информирован, у него есть все необходимые документы. Я купил одежду, которая, думаю, вам подойдет.
Смитбек немного помолчал.
– Высококлассная еда, говорите?
– Причем в неограниченном количестве.
Смитбек подался вперед.
– А Нора? Она будет беспокоиться.
– Как я и говорил, ей скажут, что редакция послала вас в специальную командировку. К тому же, ей сейчас не до того. Она так занята выставкой, что о вас ей некогда будет думать.
– Если меня хотят убить, то и она может быть в опасности. Нужно предупредить ее.
– Заверяю вас, в данный момент Норе ничто не угрожает. А вот если вы будете рядом, пострадает и она, и все потому, что вы – запланированная жертва. Вы должны скрываться для ее же блага. Чем дальше вы будете, тем безопаснее для нее.
– Это крах моей карьеры, – простонал Смитбек.
– В случае безвременной кончины ваша карьера пострадает еще больше.
Смитбек чувствовал, как оттопыривается задний карман с бумажником. Эдвард Мердхаус Джонс.
– Извините, но мне все это очень не нравится.
– Нравится или нет, но я спасаю вам жизнь.
Смитбек не ответил.
– Вам все ясно, мистер Смитбек?
– Да, – сказал Смитбек. На душе у него было скверно.
Глава 22
Нора Келли попыталась отключиться от шума, царившего в выставочном зале, и сосредоточиться на ящике с песком. С одной его стороны лежали предметы, которые требовалось расставить, – скелет с найденными при нем бесценными золотыми украшениями, нефритом, монохромной керамикой, костью, резными раковинами. С другой стороны ящика стояла фотография самой могилы, сделанная через несколько минут после поразительного открытия. Похоронена была принцесса Чак Ксель из племени индейцев майя. Норе требовалось в мельчайших подробностях восстановить могилу к выставке «Священные образы».
Раздумывая над работой, Нора чувствовала за спиной тяжелое дыхание раздраженного охранника, крайне недовольного тем, что его сняли с обычной работы – из сонного зала Океанических птиц – и бросили в дикий муравейник зала Священных образов. Детина переминался с ноги на ногу и театрально вздыхал, побуждая ее поторапливаться.
Торопиться, однако, было нельзя: это же один из главных экспонатов выставки. Хрупкие артефакты требовали исключительного внимания и осторожности. Она еще раз попыталась отрешиться от рева электродрелей и визга пил, криков и беготни кураторов, дизайнеров и ассистентов. Мало того, в который раз уже шла проверка усовершенствованной системы безопасности: проверяли работу новых датчиков. То есть творился полный бедлам.
Нора начала с костей: укладывала их на песке, сверяясь с фотографией. Покойницу-принцессу не положили на спину, как это принято на Западе. Ее колени подтянули к лицу, сложили впереди руки и завернули в красивые вязаные одеяла. Постепенное гниение заставило скелет раскрыться, и кости беспорядочно развалились на дне могилы. Вот этот беспорядок Нора и пыталась дотошно воссоздать.
Затем очередь дошла до найденных в могиле предметов. Нора надела матерчатые перчатки и взяла самый большой предмет – тяжелое нагрудное украшение из природного золота в виде ягуара, окруженного рельефно вырезанными фигурами. Она подняла его и замерла от восторга: ее ослепил блеск золотых изгибов. Осторожно положила украшение на грудь скелета. Обвила шейный позвонок золотым ожерельем. Надела на фаланги пальцев с десяток золотых колец. Череп украсила золотая тиара с нефритами и бирюзой. Осторожно полукругом расставила горшки с жертвоприношениями в виде полированных нефритов, бирюзы и блестящего черного обсидиана. Затем дошла очередь до сделанного из обсидиана ножа длиною в фут. Зубчики режущей поверхности были все еще очень остры. Если не поостеречься, можно сильно порезаться.
Она помедлила. Последний предмет – нефритовая маска, стоящая миллионы. Выточена из единого совершенного куска темно-зеленого нефрита. На место глаз вставлены рубины и белый кварц, зубы сделаны из бирюзы.
