Крис Юэн - Прибежище
– Тогда зачем вы все это рассказываете?
Зеегер вздохнул:
– В конечном итоге тот мужчина, с которым Лена встречалась, нашел себе другую девушку. Моложе, чем Лена. Я испытал огромное облегчение. Но дочь не вернулась домой. Она… во всем обвинила меня. И стала встречаться со следующим типом. С таким, которого, она знала это наверняка, я точно буду ненавидеть. И опять он оказался намного ее старше. И опять она в него влюбилась. Они уже были помолвлены. – Тут Эрик взглянул на меня. На Ребекку. – А два месяца назад этого парня, за которого Лена собиралась выйти замуж, убили.
Воцарилось молчание. Я решил его прервать:
– Смерть произошла в результате несчастного случая?
Эрик повернулся к Андерсону. Мощный американец подвигал нижней челюстью, как будто жевал жвачку.
– Упомянутый персонаж был англичанином. Его нашли в квартире, которую Лена снимала в Лондоне. В районе Примроуз-Хилл. – Андерсон повысил голос, и чудовищный американский акцент теперь заполнял весь маленький салон самолета. – Его отравили. Цианидом. Убийца не оставил никаких следов и отпечатков пальцев. Никаких реальных улик. Чисто сработал.
– Свидетели есть? – спросила Ребекка.
– Ни одного. – Андерсон опустил руки с толстыми пальцами на край стола. – Лена была там, когда он умер. Они вместе пили водку. Но в водку оказались подмешаны седативы. И они оба отрубились намертво.
Ребекка покачала головой:
– Но это все равно не объясняет, почему Лена оказалась на острове Мэн и почему теперь пропала.
– Ее туда отправили. Спрятали там, – сказал Эрик.
– От кого?
– От убийцы. От людей, на которых работал этот убийца. – Лицо Эрика приняло болезненное выражение. – Нам поступали… угрозы. – Он обернулся к Андерсону.
У меня возникло впечатление, что он не может определиться, какой объем информации стоит нам выдать.
– Угрозы были в зашифрованном виде, – пояснил Андерсон, пожав плечами. – Но все вполне реальные. Мы отнеслись к ним очень серьезно. У меня было твердое убеждение, что Лене угрожает опасность, пока она остается в Лондоне. Мы решили, что смерть этого парня – предупреждение нам.
– А как насчет полиции? – спросил я.
– Мы не могли доверить им ее охрану.
– А что они вообще говорят?
Андерсон не ответил. Эрик просто отвернулся.
– Постойте-ка. – Ребекка чуть подалась вперед. – Уж не хотите ли вы сказать, что полиция не знает, что Лена находилась здесь?
Руки Эрика сжались в кулаки.
– Мы стремились обезопасить мою дочь.
– Но она, по крайней мере, в Лондоне-то с полицией беседовала?
– Вы должны понять… Я был готов сделать что угодно, чтобы она оказалась в безопасности.
– И кто же ее отсюда выкрал? – спросил я. – Те люди, которые угрожали ее убить?
– Мы считаем именно так. – Косточки на кулаках Эрика побелели.
– Ну, тогда извините.
Зеегер вскинул голову:
– Все гораздо хуже, чем вам представляется.
– Чем хуже?
– Человека, которого они убили, звали Алекс Тайлер. Возможно, вы о нем слышали.
Я покачал головой:
– Он был главарем организации, которая называет себя «Группой зеленого освобождения». Они считают себя экологами, защитниками окружающей среды. Им так нравится. Я же называю их террористами. – Эрик помолчал, дожидаясь, пока реакция на его слова проявится на наших лицах. – Теперь вы, может быть, поймете, что это означает для меня. Что это означает для моей дочери.
* * *Лены здесь не было. Лукас проверил во всех комнатах. Дважды. Сама квартира оказалась не слишком большой. Гостиная с открытым проходом в кухню в одном конце, угловой диван и телевизор – в другом и скромный обеденный стол посередине. Тесный маленький кабинет: письменный стол, офисное кресло и ноутбук. Спальня с двуспальной кроватью, платяной шкаф и прилегающая ванная комната.
И никакой Лены. Ни намека на ее присутствие.
Лукас передохнул, опершись руками на кухонную стойку. В висках стучало. Ему было жарко, он весь вспотел. Спина и шея покрылись липким потом. Лукас отнял руки от стойки и увидел, что они оставили на черном граните влажные отпечатки.
Новых идей у него не было. И выбора тоже.
В кабинете имелся телефон. Лукас заметил его и автоответчик, стоявший рядом. Он медленно прохромал через гостиную и упал в мягкое офисное кресло. Погладил грязным пальцем кнопки набора.
Лукас помнил номер Андерсона. И знал, что следует ему позвонить. Но этот звонок будет означать, что он провалил порученное дело. Подставил мистера Зеегера.
Мужчина помедлил. Спросил себя, что еще можно сделать. Спросил также, что бы попытался сейчас предпринять Питер.
И ответ тут же нашелся. Тот парень с перевязанной рукой! Может, удастся выяснить, как его зовут и еще какие-нибудь подробности. Их может оказаться достаточно, чтобы Андерсон смог ими воспользоваться.
В углу кабинета стоял серый металлический шкаф для документов. Там могли оказаться всякие нужные бумаги – счета, банковские справки, личные письма. Но Лукас хорошо разбирался в гаджетах, не зря же он компьютерный гений. Так что первым делом Лукас открыл ноутбук.
Машина была дешевой и тяжелой. И работала очень медленно. Жесткий диск вибрировал и жужжал, гудел и пощелкивал. Оперативная система трехлетней давности.
Экран засветился синим. В центре появилась иконка. «Пользователь-1». Лукас щелкнул клавишей. Экран опустел. Потом на нем появилась заставка. Фотография. Тот самый парень и женщина. Стоят, обняв друг друга. Улыбаются. Смеются в объектив камеры.
Лукас оттолкнулся от стола. Поднял руки, прижал их ко лбу.
В груди словно взорвался небольшой заряд.
Лукас узнал эту женщину.
Да и как он мог ее не узнать?
И эта фотография изменила все.
Глава 21
Я вполне понимал, насколько важно все то, что рассказал нам Эрик. И еще я узнал эту их эмблему, золотой тюльпан. Он был вышит на рубашке пилота и нарисован на хвостовом стабилизаторе самолета. Эта эмблема украшала множество заправочных станций по всей Европе и за ее пределами, а также нефтяные вышки, танкеры, грузовики-цистерны. А главное – обтекатели мотоциклов в гонках на приз «ТТ» и болидов «Формулы-1». «СуперЗед Ойл» – одна из ведущих мировых нефтехимических корпораций. И по тому, как с нами разговаривал Эрик, у меня сложилось впечатление, что он один из ее высших руководителей.
– Чем именно вы занимаетесь? Какая у вас должность? – спросил я Эрика.
– Должность?
– Ну да, в компании. В «СуперЗед».
Зеегер даже не моргнул.
– Я не работаю в «СуперЗед», Роб. Я и есть «СуперЗед». Я владею этой компанией.
Вот теперь я понял все. Эрик говорил, что он богатый человек, но истина заключается в том, что он вообще выходит за все рамки понятия «богатый». По сравнению с годовым оборотом его компании ВВП многих стран, вероятно, выглядит просто смешным.
Ничего удивительного, что ему так не нравился жених, которого выбрала для себя Лена. Роль Алекса Тайлера как одного из лидеров во всех кампаниях зеленых, должно быть, стала для Эрика источником вечных беспокойств. Но еще большее беспокойство, очевидно, ему доставлял страх, что Лена интересует Тайлера только в свете того, как бы, используя девушку, доставить неприятностей ее отцу.
– У вас не возникло подозрений, что это Тайлер стоит за всеми угрозами в адрес вашей дочери?
– Вначале да, возникли, – ответил Андерсон.
– А теперь?
– А теперь мы выяснили, что имеем дело с группой диссидентов, отколовшихся от его организации. И полагаем, что отношения Алекса с Леной были искренними.
– Они ведь собирались пожениться, верно? – включилась в разговор Ребекка.
Андерсон сделал паузу.
– Вряд ли деятельность группы носила легитимный характер. Парень был отнюдь не святой. Но со временем, как мы считаем, он начал меняться. И полагаем, что нашлись такие члены его организации, которым эти изменения не понравились.
– И что? Они убили Тайлера?
– Может быть.
– И теперь вы думаете, что они захватили Лену?
– Это вполне возможно. Поэтому мы так обеспокоены.
Ребекка присвистнула.
– Вы назвали их террористами, – обратилась она к Эрику. – Насколько радикально они настроены?
Зеегер прикрыл глаза.
– Эти люди способны на ужасные вещи.
– Они с вами уже связывались?
– Нет. Но если вы полагаете, что они будут требовать выкуп, вы заблуждаетесь. В их понимании мои деньги – грязные. И они их не интересуют. Эти мерзавцы желают только одного – навредить мне.
– А почему об этом ничего не было в прессе? – спросил я. – Не припоминаю, чтобы хоть что-то читал о смерти Тайлера.
Эрик поджал губы, как будто я сказал нечто неприличное.
– На раннем этапе расследования было несколько сообщений в прессе. Мы не могли это остановить. Но потом моя компания приложила огромные усилия, чтобы все это оставалось в тайне.
– Хотите сказать, вы замяли эту историю, – сказала Ребекка.
