Тесс Герритсен - Гиблое место
— Пока вы еще не вошли, должен вас предупредить, — сказал Фейи. — Зрелище не из приятных.
— Ясное дело, — кивнул Габриэль.
— Нет, я имею в виду, их трудно опознать.
— Обезображены? — спросил Габриэль так спокойно, что шериф нахмурился.
— Да, можно и так сказать, — наконец ответил Фейи и открыл дверь.
Джейн с порога заглянула внутрь домика номер восемь. И сразу заметила кровь, пугающие полосы и пятна крови, которой была забрызгана вся стена. Не говоря ни слова, она шагнула в комнату и, увидев незастеленную кровать, поняла, откуда взялась вся эта кровь.
На голом сосновом полу возле кровати лежал мужчина. Он упал навзничь. Лысоватый, слишком полный, в черных брюках, белой рубахе и белых хлопчатобумажных носках. Но именно его лицо — или, вернее, отсутствие такового — приковало внимание Джейн. Она смотрела на убитого с нескрываемым ужасом. Лицо было уничтожено.
— Такое бывает в состоянии аффекта, если вы хотите знать мое мнение о том, на что смотрите, — произнес седой мужчина в возрасте, одетый в гражданское. Он как раз выходил из ванной комнаты. Казалось, мужчина явно потрясен тем, что увидел. — Иначе зачем бить молотком по лицу? Все кости, все зубы раздроблены. Теперь это просто кровавое месиво. — Вздохнув, он приветственно поднял руку в окровавленной перчатке. — Я доктор Дрейпер.
— Судмедэксперт? — спросил Габриэль.
Дрейпер отрицательно покачал головой.
— Нет, сэр, просто местный коронер. У нас в штате Вайоминг нет своей судмедэкспертизы. Патологоанатом прибудет из Колорадо.
— Они прибыли, чтобы установить личность погибшей, — пояснил шериф Фейи.
Джейн смотрела на открытую дверь ванной, но была не в силах двинуться дальше. Габриэль первым направился к дверному проему. Какое-то время он стоял, не говоря ни слова, и у Джейн от страха сжалось все внутри. Потом она медленно подошла ближе и испугалась, увидев собственное отражение в зеркале — бледное, настороженное лицо. Габриэль подвинулся, и тогда Джейн увидела душевую кабинку.
Мертвая женщина сидела, привалившись спиной к заплесневелому кафелю. Ее голые ноги были раздвинуты, и лишь сорванная и упавшая наискось клеенчатая занавеска кое-как прикрывала ее наготу. Голова женщины свесилась на грудь, лицо было скрыто под космами волос. Черных волос, заляпанных кровью и мозгами. Слишком длинные волосы. У Мауры не такие.
Джейн отметила про себя и другие детали. Золотое обручальное кольцо на левой руке. Полные бедра, изрытые целлюлитом. Большая черная родинка на предплечье.
— Это не она, — сказала Джейн.
— Вы уверены? — спросил Фейи.
Джейн села на корточки, пытаясь рассмотреть лицо женщины. В отличие от мужчины, у этой жертвы лицо не было обезображено. Удар, нанесенный сбоку, пробил череп, но убийца этим ограничился. Джейн с шумом выдохнула, чувствуя огромное облегчение после неимоверного напряжения, сковавшего все ее тело.
— Это не Маура Айлз, — произнесла Риццоли, поднялась и оглянулась посмотреть на убитого. — А это точно не тот мужчина, которого мы видели на записи видеонаблюдения в гостинице.
— Значит, ваша подруга все еще в списке пропавших.
«И это куда лучше, чем в списке погибших», — подумала Джейн. Только теперь, когда худшие опасения остались позади, Риццоли смогла окинуть место преступления взглядом профессионального полицейского. Теперь она отмечала подробности, которые раньше упустила. Застоявшийся запах сигаретного дыма. Лужицы от растаявшего снега и следы ботинок топтавшихся здесь сотрудников правопорядка. И еще одна деталь, которую ей следовало бы заметить сразу, как только она вошла в дом: переносная детская кроватка, задвинутая в самый дальний угол.
Джейн поглядела на Фейи.
— Здесь был ребенок?
Шериф кивнул.
— Девочка. Месяцев восемь-девять, по словам социального работника. Ее забрали в детский приют.
Джейн вспомнила женщину, которая встретилась им по пути. Теперь понятно, зачем на месте преступления социальный работник.
— Значит, ребенок жив, — догадалась она.
— Да. Убийца ее не тронул. Ее так и нашли в кроватке. Подгузники, правда, намокли, но в остальном все с ней было в порядке.
— После того как она пролежала одна день или даже два?
— В кроватке валялись четыре бутылочки с детским питанием, все пустые. Так что проголодаться она не успела.
— Но она наверняка кричала, — заметил Габриэль. — Неужели никто не слышал?
— В «Круге Б» эти люди были единственными постояльцами. Как вы, наверное, заметили, домишко стоит на отшибе. Изоляция хорошая, окна закрыты. Снаружи ничего и не слышно.
Джейн снова подошла к убитому. Посмотрела на лицо, настолько изуродованное, что едва походило на человеческое.
— Он не сопротивлялся, — заметила Риццоли.
— Убийца, вероятно, застал его врасплох.
— Ну, женщина — это понятно. Она была в ванной и могла не слышать, что кто-то вошел. Но мужчина? — Джейн обращалась теперь к Фейи. — Дверь не взломана?
— Нет. Все окна закрыты на задвижки. Жертвы либо оставили дверь открытой, либо сами впустили убийцу.
— И мужчина так растерялся, что даже не стал защищаться? Даже когда ему пытались размозжить голову?
— Меня это тоже беспокоит, — подхватил доктор Дрейпер. — Никаких ран, свидетельствующих о самозащите. Он просто впустил убийцу, повернулся к нему спиной, и его вырубили.
Стук в дверь заставил всех обернуться. В домик заглянул заместитель шерифа.
— Мы только что получили подтверждение по номерным знакам. Машина зарегистрирована на имя человека, данные которого совпадают с данными убитого. Это Джон Поумрой, из Ангельского Дола, штат Айдахо.
В комнате повисла тишина.
— О боже, — проговорил доктор Дрейпер. — Опять эти люди.
— Какие люди? — спросила Джейн.
— Они называют себя Собранием. Что-то вроде религиозной общины в Айдахо. В последнее время они перебираются в округ Саблетт. — Коронер посмотрел на Фейи. — Эти двое, должно быть, направлялись в новый поселок.
— Нет, не туда, — возразил заместитель шерифа.
Доктор Дрейпер удивленно поглядел на молодого человека.
— Вы так уверенно говорите, Мартино.
— Потому что я был там на прошлой неделе. В долине — ни живой души. Все снялись и откочевали на зимние квартиры.
Фейи, нахмурив брови, посмотрел на убитого.
— Тогда зачем эти двое приехали в город?
— Во всяком случае не для того, чтобы попасть в Лучший Мир, — заметил заместитель шерифа Мартино. — Дорога туда еще с субботы закрыта. И не откроется до весны.
17
«Пей, пей, пей», — мысленно твердила Маура, снова и снова упрашивая Арло пить воду. Эта мантра не позволяла ей сдаваться. В каждую чашку она добавляла щепотку соли и ложку сахара — получалось что-то вроде «Гаторейда»[9] для бедных. Его нужно было накачивать жидкостью, чтобы артериальное давление не упало и чтобы почки не переставали работать. При этом приходилось то и дело менять подстеленные тряпки, пропитавшиеся мочой, но это хороший знак. Если бы моча перестала вырабатываться, это было бы первым признаком бактериального шока, и тогда Арло обречен.
Возможно, он все равно обречен, думала Маура, глядя, как Арло глотает последние две таблетки антибиотика. Амоксициллин бессилен перед инфекцией, буквально пожирающей его ногу, толку от него сейчас не больше, чем от заклинаний. Маура уже чувствовала запах начинающейся гангрены, видела расползающийся край омертвевшей ткани у него на лодыжке. Еще день, самое большее два, и, если она хочет сохранить ему жизнь, у нее не останется выбора.
Ногу придется отрезать.
«Но разве я смогу на это решиться? — размышляла Маура. — Ампутировать ногу без анестезии?» Она знает анатомию. И может найти подходящие инструменты, пошарив в кухнях и гаражах. Все, что ей на самом деле понадобится, — острые ножи и стерилизованная пила. Но не механическая часть предстоящей операции пугала ее. Нет, от одной мысли о том, какие будут вопли, ее ладони покрывались потом, а желудок сводило судорогой. Она представляла, как упорно пилит кость, а ее пациент при этом визжит и корчится от боли. Представляла ножи, скользкие от крови. И как Элейн и Грейс — больше ведь некому — будут удерживать Арло.
«Поторопись же, Дуг, скорее приведи кого-нибудь нам на помощь, — молила она про себя. — Потому что мне кажется, я не смогу этого сделать. Не смогу мучить этого человека».
— Боль дикая, — прошептал Арло. — Надо еще лекарств.
Маура опустилась на колени рядом с больным.
— Боюсь, у нас больше нет перкоцета, — сказала она. — Зато остался тайленол.
— Не помогает.
— Скоро принесут кодеин. Элейн пошла на дорогу за своей сумочкой. Она говорит, у нее был целый флакон. Этого хватит, чтобы продержаться, пока за нами не приехали.
