Кровь отверженных - Слотер Карин
– Гм, – в голосе Сары почувствовалось смущение. – Он красивый мальчик. Думаю, он давно ведет активную половую жизнь.
– Да ведь ему только-только исполнилось шестнадцать.
– Джеффри, – Сара заговорила с ним, как с идиотом. – Ко мне приходят десятилетние девочки, у них еще и менструации не начались, а они интересуются, как защититься от нежелательной беременности.
– Господи! – вздохнул он. – Не рановато ли с утра слушать подобные вещи?
– Добро пожаловать в мой мир, – усмехнулась Сара.
– Да.
Он взглянул на висевшую на стене школьную футболку, стараясь вспомнить, что чувствовал в возрасте Марка Паттерсона, когда казалось, что весь мир распахнут перед тобой. Хотя вряд ли Марку знакомо подобное чувство.
Джеффри не нравилась подобная беспомощность. Ему бы надо быть сейчас в Гранте, выяснить, что и как. Или хотя бы присмотреть за Леной. Джеффри казалось, что она стоит на краю, но до вчерашнего дня он не сознавал, что она вот-вот скатится в пропасть.
– Джефф? – сказала Сара. – Что с тобой?
– Я беспокоюсь о Лене, – сказал он.
Эти слова прозвучали привычно. Он беспокоился о Лене с тех пор, как десять лет назад нанял ее на работу. Сначала его беспокоило то, что она слишком агрессивно ведет себя в патруле – хватает всех подряд, словно от этого зависит ее жизнь. Затем беспокоился, что, став детективом, Лена часто рискует – подталкивает подозреваемых к краю пропасти. Ну а теперь как бы ей самой в эту пропасть не угодить. Он не сомневался в том, что она скоро взорвется. Оставалось лишь ответить, когда это произойдет. Сейчас он вдруг понял, что этот страх владел им с самого начала: когда Лена взорвется?
– Было бы странно, если бы ты не беспокоился, – сказала Сара. – Почему бы тебе не снять ее с активной работы?
– Потому что это ее убьет, – ответил он.
И это было правдой: Лене ее работа была необходима как воздух.
– Что-нибудь еще?
Джеффри вспомнил разговор с Леной в автомобиле. Она не слишком была уверена в том, что он поступил правильно, когда выстрелил в Дженни.
– Я… – начал он, не зная, как об этом сказать. – Когда я с Леной вчера разговаривал…
Он снова запнулся.
– Да?
– Похоже, она не слишком уверена насчет того, что произошло.
– Ты имеешь в виду выстрел? – раздраженно спросила Сара. – Что именно она сказала?
– Дело не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала.
Сара пробормотала что-то, похожее на ругательство.
– Она играет с тобой, чтобы досадить мне.
– Лена не такая.
– Именно такая, – огрызнулась Сара. – И всегда была такой.
Джеффри несогласно покачал головой.
– Думаю, она просто не уверена.
Сара снова тихонько выругалась.
– Прекрасно!
– Сара, – Джеффри старался ее успокоить. – Не говори ей ничего, ладно? Так ты сделаешь только хуже.
– С какой стати я буду ей что-то говорить?
– Сара…
Он потер заспанные глаза. Лучше сменить тему.
– Послушай, я сейчас собираюсь в больницу….
– Это просто выводит меня из себя.
– Знаю, – сказал он. – Ты это продемонстрировала.
– Я просто…
– Сара, – прервал он. – Мне действительно пора идти.
– Послушай, – сказала она более спокойным тоном, – я ведь не просто так тебе позвонила. У тебя есть минута?
– Конечно, – сказал он, насторожившись. – В чем дело?
Он услышал, как она глубоко вздохнула, словно собираясь прыгнуть с обрыва.
– Я хотела узнать, вернешься ли ты сегодня.
– Если вернусь, то поздно.
– Может, тогда завтра вечером?
– Если вернусь сегодня, то завтра мне возвращаться будет не надо.
– Ты специально разыгрываешь тупость?
Он прокрутил в голове их разговор и улыбнулся, сообразив, о чем Сара пытается его попросить. Интересно, обращалась ли она раньше к кому-то с подобной просьбой?
– Я никогда не отличался сообразительностью, – сказал он.
– Верно, – согласилась она и рассмеялась.
– Итак?
– Дело в том… – начала Сара и вздохнула.
Он слышал, как она бормочет:
– Господи, как глупо.
– Что ты говоришь?
– Я говорю… – она снова остановилась. – Завтра вечером я ничем не занята.
Джеффри потер подбородок, чувствуя, что улыбается. Подумал, что никогда в этой комнате не чувствовал себя таким счастливым. Разве только в тот день, когда ему позвонили из Оберна и сообщили, что он может бесплатно учиться в колледже, если каждую субботу будет выходить на футбольное поле.
– Вот как? И я – тоже, – сказал он.
– Тогда… – Сара явно надеялась, что остальное он скажет за нее.
Джеффри уселся на кровать и подумал, что скорее в аду замерзнет котел, чем он ее выручит.
– Приходи ко мне, – выговорила наконец она. – Часов в семь, хорошо?
– Зачем?
Он слышал, как скрипнул ее стул. Джеффри представил, как она закрыла глаза руками.
– Боже, ты просто несносен.
– Зачем я должен прийти?
– Я хочу тебя видеть, – сказала она. – Приходи в семь. Я приготовлю ужин.
– Погоди…
Судя по всему, она все предусмотрела. Готовить Сара не умела, а потому предложила:
– Я закажу что-нибудь в «Альфредо».
Джеффри снова улыбнулся.
– Увидимся в семь.
В детстве Джеффри наделал много глупостей. У него было двое закадычных друзей, живших на той же улице. Джерри Лонг увлекался созданием взрывных устройств, а Бобби Бланкеншипу нравилось слушать грохот, сопровождающий процесс взрыва. Их троица много раз рисковала жизнью, пока природа не взяла свое: на смену этому увлечению пришли девушки.
В одиннадцатилетнем возрасте они за домом Джеффри взрывали в стальном барабане маленькие сигнальные ракеты, изготовленные из бутылок. К двенадцати годам барабан был помят во всех местах и стал похож на лицо Бобби Бланкеншипа, прозванного Прыщ. Когда друзьям стукнуло по тринадцать, Джерри Лонгу дали кличку Опоссум, потому что, когда барабан наконец-то взорвался, кусок шрапнели едва не снес ему макушку. Он лежал во дворе Джеффри, как дохлый опоссум, пока Джин Харрис не вызвала «скорую помощь». Его отвезли в больницу, а полиция запугала до смерти Джеффри и Прыща.
Джеффри обзавелся прозвищем позднее. Тогда он начал обращать внимание на девушек, и – что еще важнее – они начали заглядываться на него. Он играл в футбол, как и Опоссум с Прыщом, и они были популярны в школе, потому что в тот год их команда выигрывала. Джеффри первым из троицы поцеловал девушку и первым потерял невинность. За эти достижения он был удостоен прозвища Ловкач.
Когда Джеффри впервые привез Сару в Силакаугу, он так нервничал, что ладони его потели. Они с Сарой только-только стали встречаться, и Джеффри думал, что по сравнению с Опоссумом и Прыщом Сара стоит на более высокой ступени социальной лестницы. Что уж говорить о нем самом! Силакауга была маленьким южным городком. В отличие от Хартсдейла, здесь не было колледжа, и профессора тут не водились. Большинство местных жителей работало в промышленности – на текстильных фабриках или в мраморных каменоломнях. Джеффри не считал их отсталыми и невоспитанными, однако думал, что вряд ли Сара почувствует себя комфортно в такой компании.
Сара не относилась к числу людей, которых местные жители называли «книжниками». Она была врачом. Ее семью можно было бы причислить к «синим воротничкам», однако Эдди Линтон умел зарабатывать деньги. У семьи имелась недвижимость на берегу озера, они даже сдавали в аренду помещения во Флориде. Сара к тому же отличалась умом, он у нее был природный, не заимствованный из книжек. Такая женщина не станет подавать мужу тапочки и ставить на стол горячий обед, когда он вернется с работы домой. Если уж на то пошло, то скорее Сара могла ожидать от Джеффри подобных поступков.
Милях в шести от дома Толливера располагался магазин под вывеской «Кэт'с». Джеффри, как и прочие жители городка, частенько туда наведывался. Там можно было купить все что угодно, – молоко и табак, бензин и рыболовную наживку. В тесанном вручную деревянном полу было много щелей и сучков, и в том, кто спотыкался, немедленно узнавали пришлого человека. Низкий потолок пожелтел от никотина и многочисленных протечек. Входную дверь обрамляли холодильники, набитые мороженым и кока-колой. Возле кассы помещалась витрина с большим выбором «лунного» печенья «Мун Пай». Снаружи насосы газовой станции сопровождали звоном каждый накачанный галлон.
