Линда Фэрстайн - Дурная кровь (в сокращении)

Я легла в одиннадцать, Игнасиа еще смотрела в моем кабинете какой-то старый фильм.

На следующий день, в четверг, Мерсер заехал за мной в восемь утра. Я поблагодарила Игнасию, и она отправилась домой, смена ее закончилась.

— Ты поспала? — спросил Мерсер.

— Более-менее. Новости есть?

— Я бы с удовольствием сообщил тебе что-нибудь приятное, Алекс. Я же понимаю, такая жизнь тебе совсем не по вкусу.

Мы остановились у здания прокуратуры, Мерсер проводил меня до моего кабинета. Лора позаботилась о том, чтобы никакие неприятные гости меня там не ждали, и не подпускала к кабинету Маккинни, давая мне возможность разобрать скопившиеся на рабочем столе бумаги.

В десять тридцать мы с Мерсером направились в зал номер 83.

Фред Герц уже пребывал в полной готовности. За полчаса до нашего появления он сам открыл двери зала суда для журналистов и публики, зная, что сегодня помещение будет набито битком. Зал охраняла новая команда из восьми полицейских.

Герц прошествовал к своему столу и в течение пятнадцати минут монотонно распространялся о трагических событиях вторника. Он сообщил, что распустил присяжных до понедельника — в этот день он объявит им о невозможности дальнейшего судебного разбирательства. Затем, поговорив немного об ужасной для нас потере — гибели Элси Эверс, — Герц закончил свое выступление рассказом о том, как он, пользуясь своей властью и юридическим статусом, после стрельбы умело восстановил порядок в зале суда.

Он поблагодарил меня и Лема за помощь и сказал, что любые наши публичные комментарии по поводу случившегося были бы неуместными. А затем быстро удалился, и журналисты побежали к телефонам, чтобы поскорее отправить репортажи в свои издания.

— Мисс Купер, — окликнула меня новый секретарь суда. — Вас вызывают вот по этому телефону.

Знаком попросив Мерсера подождать меня, я подошла к телефонному аппарату.

— Алекс? Это Лора. У меня на телефоне Джерри Дженко. Говорит, что дело срочное. Попросил связать его с тобой.

Я подождала, пока она переведет Дженко на мою линию.

— Алекс? Этой ночью судебные биологи прогнали наш образец по базам данных. Я не ожидал, что результат будет получен так скоро, однако совпадение обнаружилось в нашей собственной базе. — Дженко умолк, переводя дыхание. — В момент убийства Ребекка Хассетт носила ребенка Брендана Квиллиана.

— У меня слезы на глаза наворачиваются, когда я думаю об этой девочке, — сказала я Мерсеру, тяжело опускаясь в свое кресло в зале суда. — И как мы раньше не догадались?

— Ладно, я тоже прошляпил все, что указывало на такую возможность, — вздохнул Мерсер. — Я же слышал, что Бекс проводила у Квиллианов кучу времени.

— Конечно, ей захотелось поехать с Триш в Центральный парк, чтобы посмотреть на его невесту, — сказала я. — И неудивительно, что он так разволновался, увидев Бекс в лодке на пруду. Он, наверное, решил, что она устроит ему сцену прямо на глазах у Аманды.

— А потом она пришла на венчание и по дороге домой разругалась с Триш. Она уже была беременна тогда, — сказал Мерсер. — Так что, если предположить, что Брендан знал о…

— Конечно, знал, — резко ответила я. — Он звонил ей домой, пытался урезонить ее, выяснить, не проговорилась ли она кому-нибудь. Гадал, как она выйдет из положения, — ведь он понимал, что при их религиозном воспитании о прерывании беременности и речи быть не может.

— Перед ним открывались потрясающие возможности, его ждала новая жизнь в империи Китинга, а он спутался с лучшей подругой своей сестренки? Более чем странно. — Мерсер, опершись о край стола, перечислял свои доводы. — И потом, Алекс, это все же не отменяет того факта, что во время убийства несчастной девушки Брендан находился за границей.

Я состроила недовольную гримасу:

— Но послушай, все это отлично объясняет его отчаянный поступок — побег из зала суда. Кто еще мог знать, что при доскональном исследовании тела появятся физические улики, которые свяжут его с убийством девочки?

Мерсер похлопал меня по руке:

— Да, он мог опасаться, что при аутопсии обнаружится ее беременность. Однако причастности Брендана к убийству это все-таки не доказывает.

— Ладно, — сказала я, вставая. — Давай дадим людям возможность запереть зал суда. Ты не хочешь позвонить Майку и сообщить ему новость? Может быть, ему удастся вытащить Триш Квиллиан в участок. А ты проверь еще раз его алиби — поспрашивай Кейт Мид.

— Понятно-понятно. Я должен выяснить, не сохранилось ли у нее каких-нибудь доказательств того, что в ночь убийства Бекс молодожены находились где-нибудь в Европе?

Пока я коротко излагала новость окружному прокурору, Мерсер позвонил по нескольким номерам, а затем мы с ним поехали в убойный отдел Северного Манхэттена.

Майка мы обнаружили в офисе. Выглядел он каким-то помятым, щеки покрывала щетина. Было уже далеко за полдень, поэтому Майк заправлялся сэндвичем с яйцом.

— Это что, завтрак? — спросил Мерсер.

— Скорее, вчерашний обед. Я провел ночь, обшаривая с Тедди О'Мэйлли водоводный туннель и прочие прорытые «кабанами» норы. А когда ты позвонил, как раз собирался отправиться домой.

— Так и отправляйся. Мы с Мерсером сами справимся, — сказала я.

— Если мне не изменяет память, вы с Триш Квиллиан отнюдь не прониклись при встрече взаимной симпатией. Нет, давай уж я сам с ней поговорю, по-свойски. — Майк потянулся к лежавшим на столе документам. — Наш друг Брендан все-таки позвонил ей после того, как настрелялся вдоволь. С сотового телефона того парня, у которого он угнал машину. И разговаривал четыре с половиной минуты. Вот с этого и начнем.

— Триш здесь?

— Ага. В комнате капитана, по другую сторону коридора. Угощается там ростбифом с черным хлебом и шипучкой. По-моему, она уже неделю ничего не ела. Петерсон собирается устроить у ее дома засаду.

Мерсер сходил к торговому аппарату в коридоре и принес нам по бутерброду.

— У Кейт Мид сохранились фотографии, — сказал он. — На одной из них Аманда и Брендан у фонтана Треви — имеется проставленная фотоаппаратом дата. Так что выбросьте Брендана Квиллиана из головы, мисс Купер. Ребекку Хассетт он не убивал.

Майк бросил бумажный пакет из-под сэндвича в мусорную корзину.

— Составь мне компанию, Мерсер. А ты, Алекс, последишь за нашим разговором через прозрачное зеркало.

Я прошла в комнату рядом с той, где проводятся допросы. Минуту спустя Майк распахнул дверь перед Триш Квиллиан, и она, нервно оглядев это тесное четырехугольное пространство, села за стол. Черный тренировочный костюм плотно облегал ее тощее тело.

— Мне нужно поскорее вернуться домой, детектив. Надо покормить мать.

— Последние дни были тяжелыми для вас, Триш, а тут еще Брендан слетел с катушек сразу после похорон Дюка. Как вы с этим справились?

Триш вгляделась в зеркало, впрочем, я знала, что увидеть меня она не сможет.

— Это вы из заботы обо мне прислали за мной двух полицейских?

— Нет. Правильнее сказать — из заботы о вашем брате.

— О Брендане? Не надо считать меня идиоткой, ладно?

Майк уселся напротив нее.

— Он убил одного судебного полицейского и ранил другого. Похитил два пистолета и угнал машину. И теперь стал тем, кого раньше называли «вооружен и очень опасен».

Триш выглядела сегодня лет на десять старше, чем неделю назад.

— А как это называется сейчас? — спросила она.

— Я бы назвал его ходячей мишенью, Триш, да еще и с очень большим крестом на лбу. Поскольку копы знают, как легко он открывает пальбу, Брендана прикончат еще до того, как он успеет сощурить, прицеливаясь, свой единственный глаз.

Триш растянула губы, изобразив подобие улыбки:

— Для меня мой брат Брендан умер уже давно. Я перестала интересоваться им. Сразу после того, как он перестал интересоваться нами.

— Я тут недавно с Фином Бейлором разговаривал.

Улыбка исчезла.

— Это же я назвала вам его имя.

— Он сказал, что вам не стоит тыкать пальцем в других. Что можно много чего порассказать о ваших братьях.

— Например?

— Расскажите мне, что вы помните о Брендане. О его отношениях с вашими друзьями.

— Моими друзьями? Это дела очень давние. — Теперь Триш Квиллиан сидела почти не шевелясь. — Возможно, вам известно, детектив, каково это — иметь старшего брата. Мои одноклассники уважали Дюка. Он мог за себя постоять. Когда Дюк заболел, все думали, что он умрет от рака, а он вернулся из больницы здоровый как бык. И никто не приставал ко мне, потому что все знали: если что, им придется иметь дело с Дюком.

— Он ведь сильно обижал людей, верно?

Глаза Триш сузились и стали как щелки.

— Он не обижал никого, кто не лез на рожон.

— А Брендан?

— Наши парни не понимали его, — не понимали, почему он так любит читать, почему корпит над учебниками, когда все нормальные ребята играют на улице. А девушки? Что же, он был симпатичный, даже несмотря на стеклянный глаз, да и одевался лучше и разговаривал интереснее, чем другие пацаны.