Александр Днепров - Настоящий покойник

За один прыжок я преодолел лестничный пролет. Едва мои ноги коснулись пола, как над моей головой заклацали пули. Я и сам не понял, каким образом пистолет оказался в моей руке.

Не успел я добежать, а лучше сказать, долететь до первого этажа — оставался всего один пролет, — как наверху что-то бабахнуло. «Замок», — догадался я, и в ту же секунду в подтверждение моих слов сверху по ступенькам с частотой рассыпанного гороха загрохотали шаги.

Дальше — хуже. Едва моя нога ступила на площадку первого этажа, как сбоку от меня со стороны фойе выскочили двое с автоматами. Я навскидку выстрелил в их сторону, врезал ногой по двери и влетел в котельную, которая размерами не уступала футбольному полю и тянулась под всем помещением «центра». Я успел пробежать всего несколько метров, как сзади меня снова раздался топот. Мне ничего не оставалось, как метнуться за бетонный постамент, на нем стоял огромный металлический резервуар с отходящими от него трубами различных диаметров. Затаившись, я стал ждать приближения погони, лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках лазейки.

Шум шагов стих, но это меня не обрадовало, наоборот — заставило еще больше собраться с мыслями. Оглянувшись, я определил, что до спасительной двери мне нужно преодолеть метров тридцать. Причем передвигаться не по открытой местности, а используя в качестве прикрытия баки, бочки, бетонные колонны и всякий хлам, которого в котельной предостаточно. Это обнадеживало, но, с другой стороны, то же самое могут использовать и мои противники.

Короткими перебежками я стан перемещаться к двери, ведущей к теплотрассе. Пока я был недвижим, меня окружала тишина, но стоило мне шелохнуться, как с разных сторон донеслись еле уловимые ухом шорохи. Тени моих преследователей мелькали в разных местах и все ближе ко мне.

— Ага, щас. Так вы меня и взяли, — шипел я, стреляя глазами по сторонам. Деваться мне было некуда, до единственного выхода оставалось метров пять открытого пространства, где подстрелить меня ничего не стоило, тем более этим ребятам, в слаженных действиях которых угадывались специалисты высокого класса. Сжав зубы, я кинулся к огромной металлической бадье, наполненной строительным мусором. Рядом со мной щелкнуло несколько пуль, но, к счастью, меня они не задели.

— Не стрелять! — заорал кто-то, и голос мне был знаком — не далее как днем я беседовал с этим человеком в кинотеатре. — Брать живым!

И тут меня осенило: я ведь им нужен живой — денежки-то тю-тю… Эта мысль меня подогрела, и, вскочив с пола, я метнулся к двери. Тут же мне наперерез устремились тени. Я послал в них несколько пуль, не целясь.

Мои преследователи двигались молча, напоминая своими движениями зомби. Они не стреляли, а, прячась и увертываясь от пуль, угрюмо приближались ко мне. Я был вынужден снова остановиться и, присев на корточки, прильнуть спиной к какому-то баку, стреляя в каждого, кто хоть на мгновение появлялся в поле моего зрения. Один неожиданно близко от меня выглянул на миг из-за бетонной колонны. Я тотчас нажал на курок… Выстрела не было. Я снова нажал… Результат тот же. «Обойма», — догадался я.

Они подходили все ближе и ближе. Я сжал пистолет в левой руке, чтобы использовать его в качестве ударного инструмента. Приближались трое — двое спереди, а один слева. Дула их автоматов смотрели в мою грудь.

— Ну что, козлы, припотели небось? — прохрипел я пересохшим горлом, теша себя надеждой, что, может, пристрелят сразу и не придется терпеть мучения, когда будут допытываться о деньгах и папке с бумагами. Дабы оскорбить их сильнее, я плюнул в одного из них… Раздался грохот, и у бойца, в которого я плюнул… в груди образовалась дыра размером с арбуз, при этом он отлетел назад.

Проводив его очумелым взглядом, я машинально плюнул в того, что слева… Раздался грохот, и черная шапочка, естественно, вместе с головой разлетелась на куски. Все было бы нормально, если бы не одно «но» — голова разлетелась не у того, в кого я плюнул.

— Влад, сюда! — пророкотал чуть ли не у самого моего уха одновременно с третьим выстрелом голос Петра. Третий труп хлопнулся на пол. Дальнейшие события разворачивались, как в кино на ускоренном просмотре: Петр дернул меня за шиворот и толкнул в сторону двери, добавив при этом: — Ходу!

Повторять мне было не нужно, мои ноги заработали сами. Остановился я только возле двери и, первым делом заменив обойму, со злостью вогнал патрон в ствол.

Петр отступал спиной вперед, посылая в разные стороны из помпового ружья один заряд за другим, и были они явно рассчитаны на зверя гораздо крупнее зайца. Достигнув двери, он быстро прошмыгнул в нее и, захлопнув ее за собой, подпер ее тяжелой болванкой, к которой привязал тонкую, но прочную веревку. Сначала я удивился: болванку он установил так, что она после первого же удара упадет. Но когда я взглянул на веревку, продетую через дверную ручку и уходившую вверх, то все понял — другой ее конец был привязан к гранате.

Мне стало не по себе — граната, зацепленная кольцом за торчавший в потолке крюк, висела прямо над моей головой. Я невольно попятился.

— Давай в дырку, быстро! — скомандовал Петр, указывая мне на отверстие в стене. Отверстие было не настолько большое, чтобы пройти в него в полный рост. Пришлось мне залезать на обмотанные какой-то фигней трубы, становиться на четвереньки… И вдруг мое правое колено, молчавшее до этой секунды, решило напомнить мне о вчерашнем инциденте. Но куда деваться? Я старательно перебирал руками и ногами.

— Ничего, скоро легче будет, — сопел сзади меня Петр. Ему из-за его габаритов было гораздо сложнее, чем мне. Кроме того, он мог пользоваться только одной рукой, так как во второй держал оружие и фонарь, освещавший наш путь.

И действительно, после нескольких десятков метров, показавшихся мне километрами, я вылез в очередное отверстие и с облегчением встал на ноги в полный рост. В этом небольшом помещении даже светила лампочка. Тусклый свет еле пробивался сквозь толстенный слой пыли. Вглядевшись в полумрак, я ощутил чье-то присутствие, и животный страх охватил все мое естество. Справившись с оцепенением, я осторожно потянулся к только что спрятанному пистолету.

— Спокойно, Влад, — предупредил мое намерение Петр. — Это аборигены теплотрасс и русалки канализаций. Они безобидны, если только их не беспокоить.

— Да кто бы собирался? — стараясь придать своему голосу безразличие, изрек я. — Я не претендую на их территорию.

— Тогда оставь на бутылку и вали отсюда, — сказал мне из угла невидимый человек голосом сифилитика.

Выдавив улыбку, я торопливо залез левой рукой в карман, где хранил остатки отпускных, зацепил ничего не чувствующими от грязи пальцами одну купюру, аккуратно извлек ее из кармана и кинул в сторону голоса. В этот же момент Петр потянул меня за руку, предлагая продолжить путь.

Дальше двигаться было легче, мы шли по подземным тоннелям, называющимся коллекторами.

— Ты сколько им дал? — поинтересовался он.

— А хрен его знает! Может, даже сотку баксов, в темноте разве разберешь.

— Ну ты-ы дае-ешь! Ты даже не понимаешь, что натворил… — Петр не договорил. Сзади отчетливо различались топот шагов и слившиеся в один низкий протяжный звук голоса.

— Бежим! — крикнул Петр и первым рванул вперед, освещая дорогу фонарем.

— Может, стрельнем? — на бегу спросил я.

— Этих ничем не возьмешь, на них такой слой грязи и одежек, что лучше всякого бронежилета. Скоро будем на месте, — выдохнул он, и тотчас до нас долетел отзвук далекого взрыва.

Мы вылезли из колодца на свежий воздух.

— Где Куратор? — спросил я Петра.

— В нашей машине.

— А как же маяк?

— Я сломал его еще до того, как мы приехали на место, — успокоил он меня. — Мало того, я еще немного покатался и, только убедившись, что все чисто, приехал сюда.

— Это хорошо. Сделаем так. Я сейчас иду за Валей, и мы подъедем к вам. Где, кстати, вы машину поставили? — Я достал из кармана пачку сигарет, которая выглядела так, словно ее вытащили из стиральной машины. Все сигареты были сломаны. Выбрав более или менее целую, я с наслаждением закурил.

— У того же дома, где и машина Валентины, только с другой стороны дома.

— Вот и ладненько, — буркнул я и исчез в темноте.

Валюта сидела в машине и нервно курила.

— Привет, — наклонился я к ее открытому окошку. — Заждалась?

— Да ну тебя! — Вздох облегчения вырвался из ее груди. — Где можно столько шляться?! Я уже издергалась вся. Сижу одна в темноте как дура, а тут еще какие-то ублюдки прицепились. В следующий раз я столько ждать не стану.

— А следующего раза и не будет, — обнадежил я ее.

— Хочется надеяться. — Валентина посмотрела на меня с недоверием и спросила: — Ты думаешь садиться или так и будем стоять?