Кирилл Григорьев - Специалист по нежити

— Мои помощники только что закончили анализ отчета Гарина. Три пули, одна в голову. Вряд ли нормальный человек на следующий день сумел бы разгуливать по городу с такими ранениями. Кроме того, у меня есть достоверная информация от источника внутри «Полночи».

— Ого! — восхитился Немченко. — Как ты сумел?

— Алкоголь и наркотики сильно снижают порог самоконтроля, — ответил безразлично Голос.

— В «Полночи» работают наркоманы?

— В «Полночи» работают, не смотря ни на что, люди. И как всем остальным, ничто человеческое им не чуждо.

— Зачтено, — кивнул Немченко. — Значит, и для Петровского нам нужны серебряные пули и святая вода?

— Значит, так, — вздохнув, согласился Голос. — И утрой вознаграждение Гарину.

— Я его упятерю, — сказал Вадим. — Это все?

— Пока да.

— Тогда, счастливо.

Он поиграл пальцами по столу.

Оборотень, подумал Немченко. Снова, будь он неладен, очередной оборотень! Нет, Гарину вовсе не обязательно знать об этом, решил Вадим. Петровского он задержит, и это главное. Ценой своей жизни или нет, вопрос десятый. Главное, что бы он задержал оборотня до того момента, пока его жена не окажется моей заложницей. А потом жена к нему вернется. И к ней добавиться Голос вместе с осведомителем из «Полночи». Это тоже хорошая козырная карта, которую, несомненно, стоит разыграть.

На диване заворочалась Машка. Приподнялась на локте, глядя на отца сонными глазами.

— Сколько времени, па? — спросила она.

— Половина восьмого, — ответил Немченко. — Выспалась?

Машка спустилась вниз минут через десять, умывшись и приведя себя в порядок.

Вадим со стаканом коньяка все еще размышлял в гостиной.

— Собралась куда? — поинтересовался он, оглядев ее с ног до головы.

— На дискотеку съезжу с девчонками.

— Присядь-ка, — кивнул на стул Вадим.

— Ну, что еще? — недовольно спросила Машка, тем не менее, присаживаясь.

— Завтра у тебя будет новый телохранитель, — сказал Немченко.

— Почему?

— Потому, — отрезал Вадим. — Андрей Палтус. Довольна?

На Машкином лице немедленно вспыхнула и тут же погасла улыбка.

— Почему же новый? — проворчала дочь с плохо скрываемым удовольствием. — Опять учить меня будет.

— А тебя и надо постоянно учить, — грозно произнес Немченко. — Ты мне лучше расскажи, с каких это пор ты начала кокаином баловаться?

— С чего ты взял? — насторожилась дочь.

— Маша, — нахмурился Вадим. — Хватит юлить.

— Попробовала только, — вздохнув, ответила она. — Вчера, в ночном клубе. Но там же никого кроме меня не было!

— А мне, чтобы о тебе что-то узнать, вовсе не обязательно рядом находиться, — с превосходством произнес Вадим. — Ты уж не переживай, все узнаю. И, некоторые новости о тебе очень больно ранят мне сердце.

— Это какие? — вскинулась Машка.

— Сама догадаешься или сказать?

Маша, подняв голову к потолку, гулко сглотнула.

— Догадываюсь, — неохотно ответила она.

Вадим подтолкнул ей компакт-диск Стременникова в упаковке.

— Поднимись наверх, глянь, дочка, — ласково сказал он. — Удели на общение с киноискусством несколько минут.

Машка взяла брезгливо диск двумя пальцами.

— Ты, я смотрю, тоже начал? — с ехидцей кивнула она на выпавший из папки с документами DVD о Гарри Потере. — Что, боевики надоели?

— Иди-иди, — посоветовал Немченко. — Не отвлекайся.

— А там что? — помотала она в воздухе компакт-диском.

— Тебе понравиться, — уверенно ответил Немченко. — Потом поделимся впечатлениями.

Машка недовольно поднялась, что-то бурча себе под нос.

Вадим расслышал только что-то о персонажах из Гарри Поттера. Он уже вновь потянулся к бутылке, как вдруг рука его замерла.

— А ну-ка, постой! — вскрикнул он. — Что ты там себе под нос о Поттере только что сказала?

Маша остановилась на лестнице.

— А что? — повернулась она. — Ты президент фэн-клуба?

— Говори, черт! — треснул Вадим ладонью по столу.

Страшная невозможная мысль появилась внезапно у него в голове.

— Да окружают меня в последнее время одни персонажи, — ответила Машка. — Ты — прям, как тот, о котором не говорят. Сашок твой — вылитый Хагрид. А тут еще на днях с одним парнем познакомилась. Вылитый Рон Уизли.

— Что?! — не поверил собственным ушам Вадим. — Кто вылитый?

— Ну, Рон Уизли, рыжий, такой в кино, — терпеливо разъяснила Машка. — Он еще Гарри Поттеру помогает. Дружат они.

Немченко почувствовал, что от инфаркта его отделяют считанные мгновения.

— А ну-ка иди сюда, — еле выговорил он. — Садись, и все мне об этом друге Поттера рассказывай. Что, где, когда?

— Ты чего, па? — испуганно уставилась Машка в его перекошенное лицо. — Ты знаешь его, что ли? Уголовник какой-то, знакомый твой?

— Хуже, Машенька, — ответил севшим голосом Немченко. — Гораздо, девочка, хуже…

В то время пока ты, старый осел, пытаешься его вычислить, подумал он, наш шустрый Голос, оказывается, уже вычислил тебя. И красиво начал с самого дорогого, что у тебя осталось в этой проклятой жизни.

Они познакомились в кафетерии.

Машка с подругой Ниной лакомились мороженым, когда к их столику подошел приятный молодой человек. Представившись Петром, он немедленно уселся рядом. Девушки не возражали. Слово за слово завязалась ни к чему не обязывающая беседа.

Оказалось, Петр — студент Российского государственного гуманитарного университета, как, впрочем, и Машкина подруга Нина. Готовился он стать театроведом (при этих словах Вадим зло хмыкнул). Обучение его вот-вот должно было подойти к неизбежному завершению, и Петр собирался приступить к диплому. Вроде бы он даже подумывал продолжить обучение в аспирантуре.

Соврал или нет, напряженно подумал Немченко. Неужели сказал правду?

Тем временем Маша продолжала.

Они посидели еще немного за мороженым с новым знакомым, обменялись телефонами и разошлись. Петр поехал на встречу с каким-то своим другом, а девушки — продолжили посиделки в пабе.

— Телефон? — боясь спугнуть удачу, сквозь зубы спросил Немченко. — Он тебе телефон оставил?

Машка полезла за мобильником.

— Вроде бы да, — ответил она рассеянно, роясь в записной книжке телефона. — Хотя я не уверена.

Через несколько минут томительного ожидания, номер домашнего телефона Голоса оказался у Вадима в руках.

— Так что, па, — поинтересовалась Машка, — мне с ним не стоит общаться?

— Не стоит, — ответил Вадим. — Но, если встретишь случайно, постарайся немедленно позвонить мне. Или хотя бы сообщи Андрею. Он знает, что делать. Договорились?

— Ладно, — поднялась Машка. — Пойду диск твой смотреть.

— Ага, — кивнул Немченко.

Мысли его уже были совершенно о другом.

Театровед, значит, мысленно усмехаясь, подумал он. Ну-ну…

Вадим набрал номер Стременникова.

— Дима, — попросил он, продиктовав цифры, — пробей-ка мне этот номер побыстрее.

— Адрес?

— Все, что сможешь найти.

— Что, наша кинозвезда объявилась? — ехидно поинтересовался Дима.

— Ага. Кстати, пробей-ка его еще и по РГГУ. Некий Петр, театровед с последнего курса.

Часть третья

Поймать оборотня

Сергей Ивлев

— Ты слышал? — возбужденно сказал Сергей, усаживаясь в машину. — Слышал?

— Что? — тон Гарина был холоден. Он сел рядом и хлопнул дверью. — Что я должен был услышать?

— Ну, — оторопел Сергей, — как они баб называли?

Минуту назад они вышли из кафе, плотно и хорошо отобедав. Рядом с их столиком, сидели два добрых молодца в кожаных куртках, обсуждавшие в полный голос свои убогие похождения. Похождений у них было много, и касались они, в основном, прекрасного пола. Оба дебила гоготали и скалились, смакуя похабные воспоминания.

— Таких кастрировать надо, во избежание продолжения их рода, — ответил Гарин и, потянувшись, хрустнул пальцами, — Человек, называющий женщину тварью либо полный кретин, либо… я не знаю даже. В бабах, конечно, много дерьма, но ничуть не больше, чем в некоторых из нас. Ты что же, считаешь свою мать тварью?

— Конечно, нет, — Сергей покраснел, — но они говорили не о матери.

— Верно, — кивнул Гарин, — но любая, даже самая последняя шлюха — мать. Может быть, она ей была уже, может быть, будет — без разницы. Это существа, которые умеют даровать жизнь. В отличии от нас, кстати, — он повернулся и посмотрел своими пронзительными глазами казалось в душу. — Ты знаешь, что такое тварь на самом деле?

— Что?

Гарин задумчиво покрутил в воздухе ножом, и солнечные блики весело заиграли на узком стальном лезвии. Зайчики скользнули по машине, а глаза его потеплели и стали отстраненными.