Светлана Мерцалова - Отзвук прошлого
В нескольких шагах стояла Матильда и смотрела прямо на нее. Как всегда, жутко красивая, глаза сверкали ярким блеском, а на губах змеилась хищная улыбка. Лишь чересчур бледное лицо выдавало, что Матильда чужая в нашем мире – в мире живых. Тут она засмеялась и поманила Анну рукой. Этот демонический смех звучал настолько жутко, что от ужаса Анну парализовало.
Вокруг – тьма и могильная тишина… Анне хотелось закричать, но слова застыли на губах. И ноги стали ватными, точно отнялись… Тут она проснулась в холодном поту, задыхаясь…
Анна долго не могла сообразить, где она. Ее знобило, она обхватила себя руками, чтобы немного согреться. Мысли постепенно приходили в норму. Это лишь сон, успокаивала она себя, но вдруг обратила внимание на свои ноги – грязные и мокрые, словно она гуляла по росе. Подол юбки тоже был мокрый и разорванный… Что это значит? Она оглядела комнату и увидела, что ноутбук включен.
Анна подошла и увидела, что запись идет. Она уселась за стол и принялась смотреть.
Первое, что она увидела, как включает запись, вскоре позади нее послышался звук шагов. Она встает и подходит к двери, подождав немного, выглядывает в коридор. Чуть слышны чьи-то удаляющие шаги, потом негромкий скрип открываемой двери.
Анна осторожно выходит из комнаты и слышны лишь ее шаги, спускающие по лестнице.
Полчаса была тишина и пустая комната. Потом послышалась странные звуки, вскоре тихие спотыкающиеся шаги. Анна напряглась и увидела, как она входит в комнату с грязными ногами и в мокрой юбке. Взгляд как у сомнамбулы. Она прошла мимо ноутбука, и слышно, как садится на кровать. Послышался тяжелый вздох, потом еще, всхлипы, скрип кровати и… тишина… Потом снова скрип кровати, тихие шаги, и видит себя, подходящую к столу. Что это было?
Часть шестая
Иногда просто невозможно представить, сколько всего может произойти за один день. Анна даже не подозревала этого, когда размешивала сахар в давно остывшем кофе, сидя за столом. Перед ней стояли коробка с печеньем, сливовый джем, сливки…
Ее мучил вопрос: что случилось с ней ночью? Эта история добавила загадок в и без того сложнейший пазл…
По привычке Анна потянулась за таблетками, но упаковка была почти пуста. Она позвонила и записалась на прием к психиатру. Ей повезло, что секретарша смогла найти свободное время вечером.
Анна открыла дневник.
«Если пристально интересоваться иррациональным, то оно со временем овладеет твоим мозгом. Так и случилось. У меня с психикой явно что-то не в порядке. Смотрю вниз, и земля зовет меня. Хочу прыгнуть из окна, избавившись наконец от бредовых идей, что долбятся в виски. Хочу добровольно капитулировать, покончив собой, но мне не дали. Вместо этого снова связали…
Самым трудным было отсутствие надежды. Ведь никогда не знаешь, выпустят тебя или ты сгниешь в этих стенах. Многие на этом ломались, и санитары утаскивали их на другой этаж. Я тоже могу в любой момент оказаться там, где лежат хроники, которые в клинике пожизненно.
Пишу, сидя на улице, – нас иногда выпускают погулять. Напротив меня сидит девушка с измученным, обреченным лицом. Она разговаривает сама с собой: временами жалобно, будто что-то выпрашивает, то вдруг начинает ругаться. Голос и выражение лица постоянно меняются: то жалостливый, оправдывающийся, то резко меняется на хамский, упрекающий.
Мне хочется подойти к ней и узнать: о чем тут спор? О чем не могут договориться две личности, находящиеся в ней? Но тут подошли санитары и увели ее в палату.
На ее место сел мужчина, его лицо искаженно гримасой боли, щеки ввалились, взгляд блуждает. Он не может говорить, лишь мычит…
Вокруг меняя не люди, а тени. Психиатрическая клиника – это мир теней. Я боюсь, что скоро стану одной из них, угасающей тенью…
Тут нет жизни, лишь комнаты, уставленные кроватями, лишь гравиевые дорожки, по которым прохаживаются унылые женщины с распущенными седыми волосами.
Я устала от всего: от страха быть переведенной на другой этаж, пить таблетки, от которых я тупею, хотя в последнее время научилась их прятать под язык. Устала есть с аппетитом эту бурду, которую они выдают за пищу, от бдительных взглядов санитаров, которые всегда начеку, только и ждут, как бы заломить руки.
И вот я загнана в угол или сама загналась… Кругом пустота и безысходность, и лучше умереть. Там лучше. Там я буду собой, смерть освободит меня от клоунады…
Время движется по замкнутому кругу – все повторяется: и наше прошлое, и наше будущее, и не важно, в каком порядке. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца… Моя жизнь разрушена злым духом, и единственный выход из этого порочного круга, где за тобой всегда следит некто, – это задернуть шторы, выпить все таблетки и отдаться в царство сна.
Ведь смерть – это еще не конец жизни, а всего лишь перевоплощение. И я приду из мира мертвых, чтобы войти в чью-то жизнь».
Анна замерла на месте с дневником в руке: «…я приду из мира мертвых, чтобы войти в чью-то жизнь…»
«Что если… даже страшно об этом подумать. Ведь чем-то я потревожила Матильду? Зачем она вернулась в мир живых? Как мне обратно загнать ее в могилу?»
Как заколдованная Анна шла в ту комнату. Цепенея от страха, она достала спиритическую доску. Зажгла свечи. Почему она это делает?
Ей вспомнилось выражение, которого она не понимала раньше, – упоение ужасом. Теперь она знает, что это значит. Ведь страх – это не всегда отвращение, страх может быть наслаждением. В момент жуткого страха мы не бежим, все потому, что этот ужас на уровне экстаза. Страх – это экстаз. Страх действует как наркотик.
Однажды испробовав, ты хочешь вновь и вновь. Иначе зачем бы мужчины так рвались на войну? В момент ужаса мы перестаем бояться самого страшного – смерти…
Смерть – самый важный вопрос в нашей жизни, в ней сокрыта главная тайна. И разгадаем мы эту тайну, лишь встретившись со смертью лицом к лицу…
Анна разложила доску и зажгла свечи:
– Матильда, это ты?
Пару секунд ничего не происходило. Потом курсор начал рывками двигаться под пальцами у Анны. У слова «ДА» он остановился.
– Ты… ты вернулась их мира мертвых?
Короткая пауза. Анна была напряжена и сосредоточенно ждала, что произойдет.
Курсор, сделав круг, снова оказался у слова «ДА».
– В чью жизнь ты хотела бы войти?
В комнате повисла зловещая тишина, слышно было лишь потрескивание свечи. Со страхом Анна следила, как курсор выводил слово «Т», «В», «О» и «Ю».
Анну затрясло мелкой дрожью, глухим голосом она спросила:
– Ты не оставишь меня в покое?
Несколько секунд курсор был неподвижен, потом дернулся и становился на слове «НЕТ».
* * *Анна выскочила из дома, ей было страшно оставаться в нем. Как остановить Матильду? Кто может ей помочь? Мадам Тадески…
Интересно, имя «мадам Тадески» упоминается в истории? Что скажет на это Гугл?
Ей не хотелось возвращаться назад, и она решила поехать в интернет-кафе.
Анна гнала, что было мочи, на повороте ее чуть не занесло. Кто-то из водителей посигналил ей, но Анна лишь послала его к черту. У кафе она резко затормозила и вынула ключ из замка зажигания.
Купив чашку кофе, она уселась за свободный столик. Набрала в поисковике «мадам Тадески», результат превзошел все ожидания. На первом месте был сайт «Багира Тадески».
Дрожащей рукой Анна нажала на ссылку: «Потомственная ясновидящая, медиум и экстрасенс Багира Тадески».
Анна уставилась на экран, не веря своим глазам.
«Багира Тадески – раскладываю карты Таро на прошлое, будущее, личную жизнь, карьеру, здоровье…
Гадание по огню, анализ жизненных ситуаций, определение скрытых врагов, устранение заговоров…
Доска Уиджи – связь с душами и духами (для экстренных ситуаций и для связи с усопшими)…»
Анна нашла и прочитала адрес. Это же следующая улица, что находится за кафе на набережной.
Она запрыгнула в машину и рванула. Через пять минут уже была на парковке у кафе. Решила оставить машину здесь, так будет лучше, никто не узнает, что она ходила к Багире Тадески. У Анны было предчувствие, что разгадка тайны за теми дверьми…
Дом представлял собой двухэтажный кирпичный особняк, выкрашенный в отвратительный темно-желтый цвет. Это был один из тех старомодных домов с флигелем и широким крыльцом. Окна были узкие, будто бойницы средневекового замка.
Анна вошла в парадную дверь и после яркого солнечного дня, ей пришлось на несколько секунд зажмуриться, чтобы глаза привыкли к темноте.
Анна сразу увидела латунную табличку на двери: «Багира Тадески». Она дважды нажала на кнопку звонка. За дверью раздался звон колокольчиков, потом послышались шаркающие шаги, какая-то возня, звякнула цепочка, заскрежетали металлические задвижки. Дверь со скрежетом открылась, и перед Анной появилась женщина средних лет, ничем не примечательной внешности, смотревшая на Анну подозрительным взглядом:
