Бентли Литтл - Сгинувшие
Правда, к утру настроение у него может измениться.
А вот ночь ему предстояла долгая, и от одного этого настроение у Хаскела тут же испортилось.
Правда, у него всегда есть Сьюзан…
Появившаяся на лице улыбка была ни горькой, ни восхищенной – скорее это было сочетание того и другого.
Хаскел слишком устал, чтобы отнести почту в кабинет, поэтому он оставил все как есть и прошел через прихожую и мимо пустующего гостевого крыла в главный коридор, где расстегнул смокинг и двинулся дальше.
В доме была не то чтобы мертвая тишина. Из «тихой комнаты» доносились завывания, и хотя они были едва слышны, но все же различимы, несмотря на звукоизоляцию. Акустика в этом здании просто потрясающая. Хаскел стал что-то негромко напевать себе под нос, чтобы не слышать стенаний, но с приближением к комнате они становились все отчетливее и все более напоминали рычание дикого животного. На фоне отсутствия каких-либо других звуков не замечать их было уже невозможно.
Подойдя к белой двери «тихой комнаты», Хаскел открыл смотровое окошко.
– Заткнись! – проорал он.
Его… сын, если так можно было назвать существо, метавшееся по пустому помещению, уставился на него с мрачной яростью. Как всегда, одежда на нем была порвана в клочья. Он то ли тер обо что-то свой впечатляющих размеров член, то ли тыкал им во что-то шершавое, так что теперь тот был темно-красным и сильно кровоточил, но, несмотря на все эти упражнения, стоял как кол, что вызвало у Хаскела отвращение. Помещение представляло собой помойку: сломанная мебель лежала кучей в центре, стены покрывали примитивные рисунки, нарисованные кровью и экскрементами. Хаскел вспомнил, как однажды, давным-давно, его сыну разрешили поиграть с другим мальчиком, сыном экономки. Тогда дело закончилось гораздо большей кровью, и понадобились деньги и помощь друзей со знакомствами в Службе иммиграции и натурализации, чтобы замять дело.
Существо, находившееся в комнате, завизжало и бросилось на дверь.
– Заткнись! – еще раз крикнул Хаскел и, захлопнув смотровое окошко, крепко его запер.
С минуту он неподвижно стоял, глядя на белую дверь. Какая-то часть его почти понимала поведение мальчика и даже завидовала ему. Это сбивало его с толку, так как сам он не раз чувствовал себя стесненным правилами поведения и этикета – этими незыблемыми традициями общества. Бывали моменты, когда он жаждал освободиться от всего этого и дать наконец выход своим самым диким желаниям, и будь прокляты все возможные последствия.
Естественно, что сделать этого он не мог.
Хаскел пошел в конец коридора к комнате Сьюзан, но оказалось, что дверь в комнату не только закрыта, но и заперта. Он постучал в светлую деревянную дверь сначала вежливо, а потом более энергично, но никто не ответил. Хаскел ударил в дверь ногой и выкрикнул имя жены, но ответом ему была тишина.
Все-таки надо было привезти кого-нибудь на ночь.
– Завтра я трахну тебя в задницу! – крикнул он. – И только попробуй сказать, что тебе это не нравится.
Хаскел влетел в свою комнату, захлопнул дверь, содрал с себя одежду и, обнаженный, забрался в кровать. Там он лежал, глядя в темноте в потолок, злясь и пытаясь понять, почему одним людям хватает сил и мужества действовать согласно своим желаниям, а другим – нет. Интересно, размышлял он, а что, если убить жену и положить конец мучениям сына?
И решил, что это, должно быть, здорово.
Глава 11
1845 год
Обоз распался в районе Большого Соленого озера. И это они еще долго продержались вместе, считал Маршалл. Во время путешествия им многое пришлось пережить, еще больше увидеть, и довольно долго все путешественники были разбиты на два лагеря – тех, у кого земли, по которым они шли, вызывали страх и они находили библейские предупреждения в любой кочке на своем пути, и тех, кто, как и сам Маршалл, понимал, что большие территории на западе – это совершенно неизведанные земли, где можно наткнуться на то, что ни они сами, ни один из живущих на этой земле не видел.
Маршалл подумал, что они похожи на англичан, впервые ступивших на землю Африки, которые увидели львов, жирафов, слонов и других огромных, но примитивных животных.
Хотя по сравнению с тем, с чем они столкнулись во время путешествия, путешествие в Африку выглядело прогулкой до дома любимой бабушки.
После того как он присоединился к обозу, попав в переделку с хижиной…
с мешком с костями
…сам Маршалл и остальные путешественники провели два благословенных дня, наслаждаясь водой, тенью и многочисленной дичью, которая населяла лес, начинавшийся сразу за равниной. Он всем рассказал о том, что с ним приключилось. По крайней мере, какую-то часть… но не стал говорить о схлопывании времени, о странном мгновенном переходе ночи в утро. И ни словом не обмолвился о появившейся у него убежденности, что в Калифорнии их ждут несметные богатства. Эти знания он сохранил в тайне. А вот обо всем другом, касавшемся хижины «без окон и без дверей» и мешка с костями в углу, он с удовольствием рассказал. Некоторые ему не поверили, а большинство из тех, кто поверил, пытались как-то объяснить то, что с ним произошло, говоря, что все это выглядит настолько невероятно и загадочно, что должно иметь естественные и логичные причины.
А потом они наткнулись на кладбище.
Таких кладбищ никто из них никогда не видел – хотя бы потому, что могилы были огромные и легко могли вместить великана. Почему они решили, что это кладбище, хотя надгробий там не было, а сами могилы из-за воздействия природных явлений потеряли форму? Да потому, что одна из могил оказалась открытой. Перед ними лежала огромная яма, которая походила на заготовку для фундамента – вроде как вырыли, но здание так и не построили. От нее вели следы, отпечатавшиеся в глинистой почве. Чудовищные следы, которые не только были в четыре раза больше следов обычного человека, но и не походили ни на них, ни на следы известных Маршаллу животных.
Они быстренько покинули это место, но вопросы остались – вопросы, которые некоторые из них задавали на привалах у костра, когда дети и женщины ложились спать: откуда появились эти великаны, ведь в округе не видно городов, да и рядом с кладбищем нет ничего, что напоминало бы остатки разбитого лагеря? И куда они делись? И почему один из них воскрес и выбрался из могилы?
– В то время были на земле исполины [53], – заметил Морган Джеймс, цитируя Библию, как будто это все объясняло.
Естественно, ничего это не объясняло, и они изо всех сил погоняли своих животных, стараясь как можно быстрее и как можно дальше отойти от этого кладбища.
Потом переселенцы оказались в Саду черепов. Это Маршалл так назвал это место и старался не произносить это название слишком громко. Сад этот они нашли вскоре после того, как прошли мимо сожженной индейской деревни.
– Это деревня чокто [54], – глубокомысленно сообщил Юрайя Колдвелл, но никто из них не знал, так это или нет. Зато они видели, что деревню практически стерли с лица земли – все постройки в ней были разрушены и даже поля вокруг нее выжжены.
А за деревней, пройдя мимо дубов, они натолкнулись на черепа.
День был мрачным и холодным, но даже если б было жарко, светило солнце, а в синем небе не виднелось ни облачка, то вид этих черепов все равно вызвал бы у Маршалла озноб.
Все черепа – сотни черепов – никак не могли принадлежать жителям одной сожженной деревни. Они были собраны в различные композиции на огороженном низким забором участке, по размеру напоминавшем фермерский огород. Не все – Маршалл сразу это заметил – были человеческими. Имелись и черепа животных, но были и еще чьи-то… непонятно чьи. Огромный череп, по размеру похожий на слоновий, служил подставкой для шести детских черепов, расположенных по кругу. Глазницы на этом черепе были узкие, а клыки – длиннее, чем пальцы у Маршалла. Под ним скрывался череп без ротового отверстия и с одной большой глазницей.
Все черепа были разложены так, что образовывали формы, напоминавшие ему цветы и растения. Именно поэтому Джеймсу и пришло в голову слово «сад», но было понятно, что черепа не выросли здесь сами по себе, а их отделили от скелета и принесли сюда, после чего сложили из них эти неестественные фигуры.
Но кто это сделал?
Или что это сделало?
И опять они быстро пошли прочь от этого места, но уже никто теперь не рассуждал о логических причинах или естественных объяснениях. Маршалл, а с ним еще несколько человек, включая Юрайю, готовы были признать, что в мире есть неведомые им вещи, что на этой новой земле они сталкиваются с явлениями, о которых ни один цивилизованный человек еще не слышал. А вот для религиозных фанатиков из их обоза это было доказательством того, что Господь вмешивается в их путешествие, являет им свои чудеса и карает эту грешную землю. Они без конца говорили об этом и старались склонить всех на свою сторону.
