Нацуо Кирино - Реальный мир
Я все больше приближаюсь к своей истинной сущности, к пониманию того, кто же я есть на самом деле. Это идет изнутри меня самого. Но я так до сих пор и не понимаю, в чем моя суть, и это приводит меня во все большее замешательство. Неужели мое истинное предназначение состоит в бессмысленном существовании? Неужели это все, что я из себя представляю? Мне стало настолько грустно, что слезы потекли из глаз. Я их вытер носовым платком пленницы, и в нос ударил смешанный запах одеколона и стирального порошка. Внезапно реальность обрушилась на меня, реальность убийства моей матери. Продолжай, продолжай бороться! Чудовищным усилием я подавил слезы.
В этот момент зазвонил телефон пленницы. Это была Тоси. Я почувствовал себя спасенным.
– Алло, извини, что так поздно. Я не заметила твое послание.
– Это я.
– Ах вот как! А что с Кирарин? – В голосе Тоси не чувствовалось удивления. – Где Кирарин?
– Она спит.
– Вы здоровы? У вас все в порядке?
Я не знал, что сказать…
– Уже час ночи. Почему не спите? Не спится?
Я ненавижу добросердечных женщин. Они опасны.
Внутри меня раздался сигнал тревоги. Опасность! Опасность!
Я не знал, что это означает.
– Эй, почему не отвечаете?
– Я слушаю.
– Юдзан рассказала мне, что Кирарин ей позвонила и сообщила, что она с вами. Я страшно удивилась, думала, что Кирарин не питает к вам интереса…
«Я потеряла к вам всякий интерес», – вспомнил я недавние слова своей пленницы.
– Сегодня к нам заходил ваш отец.
– Это зачем?
– Попросить прощения за доставленное нам беспокойство. Похоже, он обходил всех соседей. Сказал, что не может уснуть в мыслях о том, где скитается его сын. Потеряв жену, он только и думает, как спасти душу своего сына. Говорит, что когда ночью он один во всем доме, то все время мучается, почему это произошло, и корит себя. Иногда ему даже хочется умереть. В такие минуты, чтобы прийти в себя, он пристально смотрит на прямые линии.
– Прямые линии? – громко воскликнул я. – Что это?
– Предметы, которые прямые. Например, рама двери или колонна. Он говорит, что, глядя на предметы, имеющие прямые линии, он убеждается в незыблемости окружающего мира, и это его успокаивает. Тогда он может объективно оценивать свои действия и ждать возвращения сына.
Что за вздор?! Я лишился дара речи от глупости моего отца. Как в это время мир может быть незыблемым? Мир уже давно стал рыхлым и уплывает в неизвестность. Вот идиот! Как ты можешь стать объективным? В твоих глазах может отражаться только абсолютно плоский мир. Но я принял решение пробиваться вперед, несмотря на царящий вокруг хаос. Вперед – на еще более хаотичную передовую линию. Если отец, глядя на прямые линии, закаляет себя, то я, глядя на кривые линии, погибну в борьбе.
Я оглядел комнату в поисках кривых линий. Стены, пол, потолок, двери, телевизор. Всюду были только прямые линии. На кровати виднелось тело моей пленницы.
– Алло, Червяк! Вы меня слышите?
Я отключил телефон.
Глава 6
Тэраути
«Существуют непоправимые вещи». Мне часто хочется сказать это, не обязательно кому-либо конкретно. Я невольно бормочу это про себя, например, когда в дождливый день жду опаздывающую электричку на переполненной людьми платформе станции линии Кэйо, или когда стою в очереди в мини-маркете, где на кассовом аппарате медленно работает только что нанятый новичок. Эта фраза сама по себе возникает и формируется в моем подсознании, и в момент раздражения она невольно слетает с моего языка. Но мне кажется, что я не могу сказать эту фразу Юдзан или Кирарин. Реакция будет однозначна: «Ты, наверное, права», и их взгляд на минуту уставится в пространство. Но как только произойдет смена темы разговора, они тут же забудут мои слова. Это произойдет так быстро, что я определенно почувствую себя глупо, и мое настроение вконец испортится. Это подобно маяку, луч света которого вращается и на мгновение выхватывает какой-нибудь предмет, а затем все вновь растворяется в темноте…
Для моих подруг эта фраза ничего не значит. Если ты сам на себе не испытал что-либо, что нельзя поправить, то тебе и не понять значение этой фразы. Люди могут принять ее за дешевое банальное выражение.
Тоси может среагировать по-другому. Она внешне бывает иногда несколько безразличной, но у нее хорошо развиты восприимчивость и интуиция. Однако и она, мне кажется, постарается выудить, что конкретно я хотела сказать, а ничего не добившись, с разочарованием отвернется.
Когда я говорю, что существуют непоправимые вещи, я не имею в виду, например, то, что Червяк убил свою мать. Все отнюдь не так просто. Это также не то, что Юдзан страдает от того, что не попрощалась со своей матерью перед ее смертью. Скорее как раз наоборот. Как бы это лучше выразить? Когда человек умер, его уже нельзя оживить, и здесь действительно нельзя ничего поправить. Но я считаю, смерть все же не относится к категории вещей, которые нельзя поправить. Смерть предстоит когда-нибудь испытать каждому, и когда ее выбирают как средство разрешения всех проблем, это равносильно поражению. Убийство оппонента в качестве возмездия за причиненные вам горе и унижение отнюдь не является решением всех проблем и поэтому не подпадает под понятие «непоправимое».
По-настоящему непоправимое – это ужасное чувство, которое навечно поселяется в вашем сердце и разъедает его. Человек, который несет в себе чувство непоправимого, в конечном счете погибает.
Может, мои мысли слишком трудны для понимания? Я чаще, чем другие, задумываюсь над сложными проблемами, поэтому и в школе, и дома постоянно отшучиваюсь по пустякам. Причина проста. Если я кому-либо и откроюсь, меня все равно не поймут. Тоси была единственной, которая хоть что-то сообразила, но я пока не встречала ни взрослого, ни ребенка, которые могли бы понять меня.
Причина этого – огромная разница между мною и другими людьми в способностях, опыте и чувствах. Я исключительно эмоциональная и сообразительная. Но хочу оговориться: когда я говорю «сообразительная», это не означает, что я могу хорошо учиться. Это означает способность к абстрактному мышлению. Некоторые взрослые, возможно, думают, что старшеклассница не способна на это, но они глубоко ошибаются.
Я чувствую себя выше простых человеческих отношений, поэтому мне приходится постоянно себя сдерживать, и это высасывает всю мою нервную энергию. Я с самого начала с пренебрежением и несерьезно относилась к учебе. Я также давно поняла, что экзамены – всего лишь игра.
Когда мы перешли в старшие классы, нам устроили психологический тест. На отдельных листах было написано около двухсот глупых вопросов типа: «Следуете ли вы советам других людей?» – и надо было поставить галочку против своего ответа. Мне захотелось проверить, насколько можно ввести в заблуждение разработчиков тестов, и своими ответами я нарочно устроила полную путаницу. Мои подруги и другие умные ученицы нашего класса тоже проходили этот тест, но только меня одну вызвали в маленькую комнатушку под названием «инструкторская». Моя учительница даже звонила нам домой, чтобы сообщить об этом.
Наполовину с любопытством, наполовину с отвращением я вошла в эту комнату, где меня ждала женщина средних лет в синем костюме без косметики на лице. Она назвала свое имя, то ли Судзуки, то ли Сато, в общем, довольно избитое имя, которое я тут же забыла. Она сказала:
– Вы Кадзуко Тэраути? Я хотела бы с вами несколько раз встретиться и поговорить.
– О чем?
– Например, о чем вы думаете, о тревогах, которые, возможно, вас мучают, а также о многом другом…
Интересно, почему я должна с тобой говорить?! И что хорошего из этого получится?
Подавив поднимающееся раздражение, я издала обычный глупый смешок. Говорить ерунду, скрывая свои истинные чувства, – это мое оружие. Оружие Тоси – придуманное ею имя Нинна Хори, Кирарин – притворяться жизнерадостной. И только Юдзан с болью обнажает свое истинное «я».
– Я не испытываю никаких тревог, разве только об экзаменах, – ответила я.
Увидев, что женщина на белом листке бумаги написала «экзамены», я внутренне рассмеялась.
Всего мы встречались три раза. Она перестала приглашать меня после того, как я ей сказала, что опасаюсь: из-за этих встреч подруги могут начать сторониться меня.
Хотя эта женщина всегда с улыбкой слушала выдуманные мною истории, я с каждой встречей испытывала все больший страх перед взрослыми, перед их оптимизмом и бесхитростной верой в науку, которая якобы способна излечивать больные души, перед навязчивой идеей взрослых, что они должны лечить детей, страдающих душевными заболеваниями. Почему они не понимают, что я просто хочу, чтобы меня оставили в покое?! В конечном счете я готова искренне снять шляпу перед обществом, которое создали взрослые, только за то, что они могут разоблачать ложь. Та женщина с гордостью заявила мне, что с помощью этого теста они могут разоблачить любую ложь и понять, как часто она встречается. В этом смысле я получила почетный высший балл, и не только в своей школе, но и среди других школ региона. Они разоблачили меня как человека, который хотел бы многое скрыть. Это они выяснили. Но, думаю, они так и не смогли определить, что конкретно я пыталась скрыть. И я не хотела бы, чтобы школа или эта женщина со всезнающим выражением лица оказывали мне психологическую или иную помощь. Ведь в течение прошедших пяти лет об этом размышляла только я сама. Более того, понять меня могу только я сама…
