Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко
Гении маркетинга! С таким теликом дети не скоро увидят солнечный свет. Целыми днями будут сидеть, пялиться в экран. Хотя вряд ли папаша позволит им. Будет приходить с работы, открывать пивко, врубать «Первый канал» или еще какое-нибудь дерьмо, и на все ему будет насрать.
Я подошел поближе к постеру. Поезд начал снижать скорость, подъезжая к станции. Взяв плакат за верхний угол, я резко дернул и разорвал счастливую семью пополам. Двери отворились, и я вышел из вагона, ощущая на себе недоуменные взгляды пассажиров.
Выйдя из метро, я двинулся к универу через дворы, чтобы сократить путь. На детской площадке стоял снеговик с прилипшими кусками грязи и гнилыми листьями на животе. Я остановился, чтобы получше разглядеть бесформенную фигуру. Вместо глаз снеговику воткнули пробки от пива, а рот прорисовали пальцами или палкой. Такой уродливой снежной скульптуры я никогда не встречал. Без раздумий я снес снеговику голову ногой. В ботинок набился снег и мгновенно начал таять. Но губы растянулись в довольной ухмылке.
Возле входа в универ стояла Юля, курила сигарету. Увидев меня, она помахала рукой и оглядела с явным пренебрежением.
– Привет, что это с тобой? Побрился бы хоть, ты в таком виде на бомжа похож.
– Как хочу, так и хожу, – буркнул я.
Юля ничего не ответила, только поморщила нос.
Распечатав подготовленные материалы, мы начали бегать по кабинетам и отчитываться. Долги я сдал на удивление быстро. Преподаватели мельком проглядывали мои работы, задавали несколько вопросов и на этом отпускали, поставив заветную подпись.
К середине дня все зачеты были сданы, но радости я не испытывал. А вот Юля шла сияя.
– Наконец-то свобода! Можно тусить и отдыхать!
Она потрясла перед моим лицом зачетной книжкой. Мне захотелось вырвать зачетку у нее из рук и засунуть ее поглубже ей в глотку.
– Кстати, где пацаны? Я надеялась, мы вместе отметим.
– Вчера с ними созванивался, у них несколько работ еще недоделано.
– Все понятно с этими лодырями!.. Эх, сейчас бы выкурить косячок! Надо Вано позвонить.
Она полезла за телефоном. Проговорив с ним несколько минут, Юля прокричала в трубку, что накурится с настоящими друзьями, и послала Вано в задницу.
– Этот кретин готовится к зачетам и не может уделить мне пару часов! – заявила Юля, надув губки.
Злость и отвращение. Как же меня бесит эта самовлюбленная сука!
– А знаешь, у меня есть отличная трава. Поехали ко мне, покурим.
Я сказал это, не отдавая себе отчета. На секунду в моих глазах вспыхнул яркий огонек, блеснул и сразу же погас. Я улыбнулся как можно дружелюбнее.
Юля удивленно на меня посмотрела. Тон ее стал подозрительным.
– У тебя травка есть? Не думала, что ты этим тоже балуешься.
– Иногда приятно расслабиться после работы. Поехали, отметим сданные зачеты. Сама же сказала, что хочешь покурить.
Юля еще раз посмотрела на меня, задержала взгляд на моем небритом лице, а потом сказала:
– Раз уж травка хорошая, то поехали. Только ненадолго, у меня еще дела есть.
4
– Ну и клоповник, – первое, что сказала Юля, зайдя в квартиру.
– Извините, чем богат. Проходи в комнату, мне нужно в туалет.
Я зашел в ванную и ополоснул бледное, желтоватого оттенка лицо. Меня немного потряхивало. Мой мозг не мог осознать, что я делаю, зачем позвал Юлю. Никакой травы у меня, конечно же, не было. Но глаза знали зачем. В них сиял все тот же чужой зловещий блеск. В них стояли сила и уверенность. Взгляд человека, который не остановится ни перед чем.
Простояв напротив зеркала около минуты, я услышал нетерпеливый голос Юли:
– Ты там скоро?
– Уже иду!
Я вытер лицо и постарался унять дрожь в руках. Ничего не получилось.
Юля сидела на кровати и переключала пультом каналы.
– Не телик у тебя, а дерьмо, я думала, таких уже ни у кого не осталось… Так что, мы курить-то будем или как?
– Дерьмо – это ты, а телевизор не мой, я живу в съемной квартире.
Я не узнавал свой голос.
– Ты что, охренел со мной так разговаривать, козлина?
– Прости, – пробормотал я.
– «Прости»? В жопу свое «прости» засунь. Кури свою траву один, я в этой халупе не останусь. Я пошла!
Девушка схватила куртку и выскочила на лестничную клетку.
– Юля, извини, вернись, пожалуйста.
Девушка остановилась и, помедлив несколько секунд, посмотрела мне в глаза.
– Ладно, но еще одна такая выходка, и я точно сваливаю!
– Не знаю, что на меня нашло, – пытался оправдаться я. – Проходи в кухню. Я сейчас все принесу.
– Ты уже обдолбался, что ли? Какой-то бледный. С тобой все в порядке?
В голосе девушки промелькнули нотки тревоги.
– Просто не выспался, всю неделю после работы по ночам к зачетам готовился, – широко улыбнулся я.
– Понятно. Чай-то хоть у тебя дома есть?
– Ага, на верхней полке над плитой.
– Отлично.
Как только Юля скрылась в кухне, я открыл вещевой шкаф и залез в чемодан с инструментами. Оглядев содержимое, я взял молоток. Тяжелый, с деревянной ручкой и железной головкой. Держа инструмент в ладони, я с ухмылкой рассмотрел его. Дрожь в руках прошла. Ни страха, ни сомнений.
– А где кулер? Ты что, воду из-под крана пьешь? – крикнула Юля.
Я промолчал и вышел из комнаты. Легко и бесшумно прошел через прихожую. Юля стояла спиной ко входу. Моего приближения она не слышала из-за шума воды. Я прикоснулся к ее плечу, девушка вскрикнула от неожиданности, чуть не уронив чайник.
– Ты чего так пугаешь?!
Вместо ответа на ее голову опустился молоток. По лицу сразу побежала кровь. Ноги Юли подкосились, и она рухнула без чувств. Я выпустил орудие из рук, оно с глухим стуком упало на пол. Я стоял и смотрел, как струйки крови заливают глаза и рот девушки. Она еще дышала. Кровь стекала на грязный пол в лужу под головой.
Довольный собой, я принес с кровати белую простыню и разорвал ее на четыре части. Одной замотал рану на лбу, другую туго обвязал вокруг рта. Девушка застонала. Белые повязки окрасились в багровый цвет. Остатками импровизированной веревки я связал руки и ноги своей одногруппницы.
Запачканными кровью пальцами я достал сигареты, оставляя красные отпечатки на пачке и фильтре. Сев за стол, закурил, не отрывая взгляда от изувеченного тела. В кухне стоял тяжелый металлический запах.
Юля снова зашевелилась и застонала. К этому моменту я курил уже третью сигарету. Моя пленница широко раскрыла глаза. Приподнялась, попыталась встать, но ничего не получилось. Ее зрачки бешено вращались. Девушка начала извиваться, пытаясь выпутаться из узлов. Я встал, поставил ногу ей на грудь и придавил к полу. Она уставилась на меня своими голубыми глазами, полными слез, отчаяния и страха.
– Успокойся, если будешь вести себя хорошо, то ничего страшного больше не произойдет. Давай я развяжу кляп, и мы поговорим. Только без глупостей. Если закричишь, то придется сделать тебе больно. Поняла?
Юля в ужасе кивнула. Я ослабил повязку, и в эту же секунду она заорала что есть
