Бесчувственный... Книга 2 - Екатерина Юдина
— К папе? — я боковым зрением увидела, как Райт еле заметно приподнял бровь. Его пронзающий взгляд ожесточился. — Какое отношение он имеет к твоему отцу?
— Я и есть ее отец и, может, ты наконец-то отпустишь мою дочь?
Повисла настолько гробовая тишина, что стал слышен даже легкий звук дуновения ветра.
Глава 17 Сокровище
14 лет назад. Лиам.
Прохожие обходили его за версту и отводили взгляды. Предпочитали не смотреть на грязного и растрепанного парня, с виду больше напоминающего бездомного. В этих районах их было полно и каждый являлся пустым местом.
Лиам привык к такому. Когда-то годами жил на улицах. Выживал. Ни денег, ни помощи никогда не просил. Если попадалась возможность — работал. Хотя, далеко не каждый желал брать на работу ребенка.
Ему помогало лишь то, что он был альфой, а, значит, сильнее и выносливее большинства взрослых. А это ценилось. Да и как ребенку платили копейки, но тогда ему хватало. Поел раз в несколько дней, значит, не сдох.
Докуривая очередную сигарету, наверное, уже сотую за день, Лиам бросил ее на тротуар. Окурок был в крови, стекающей по руке, но парню было глубоко плевать. Как и на то, что его раны больше не затягивались и постоянно кровоточили.
Его волновало только одно. Вернее одна и уже в следующее мгновение он ее увидел.
Маленькая белокурая девчонка, весело шагающая по тротуару. Она что-то весело рассказывала высокой девушке, которая держала ее за руку и та в ответ улыбалась малышке.
Буквально через несколько секунд они зашли в подъезд ветхой пятиэтажки и дверь за ними закрылась.
Вместе с этим, солнце, которое, стоило Лиаму увидеть эту девочку, ослепляющее засветилось, внезапно потухло. Стало темно и мрачно.
Парень достал очередную сигарету и подкурил ее. Ему было слишком мало. Он хотел опять увидеть эту малышку — его дочь. Так долго искал ее. Простоял тут около восьми часов, чтобы хотя бы пару секунд посмотреть на нее и был готов ждать до утра, чтобы опять ее увидеть. Смотреть на нее бесконечно.
Он не сомневался в том, что это точно Ноеми, но ему нужно было больше времени рядом с ней. Куда больше. Особенно сейчас, когда Лиам потерял ее.
Он никогда не забудет запах жженой крови его дочери, пропитавший все на заброшенном заводе. Казалось, что Лиам ощущал его до сих пор. Это было тем, что могло заживо убить. До сквозных ран растерзать сознание и лишить разума.
Очередная сигарета за сигаретой и наступивший вечер. Внезапно дверь подъезда открылась и на улицу вышла та девушка, которая ранее держала маленькую Ноеми за руку.
Лиам почти ничего не знал о ней, но понимал, что это Джая — мать Ноеми.
Странно, но девушка долго смотрела на Лиама издалека, а потом пошла прямиком к нему. Остановившись буквально в паре метров от парня, скрестила руки на груди, зло прищурила глаза и сказала:
— Так это ты. Лиам Дарен. Что ты тут делаешь, грязный альфа?
Она его узнала, что было странно. В районах его города творился ад и Лиам практически не выпазил из драк. И это были не просто потасовки — а настоящая война. При этом, из-за поисков Ноеми он уже давно не спал. Лишь иногда отрубался, в том, чем и был одет — чаще всего будучи измазанным в грязи и крови. Примерно так же он выглядел и сейчас. Внешний вид его вообще не волновал, но даже из приближенных его многие не узнали бы. Тем более, на голове был капюшон толстовки.
А эта девушка, Джая, узнала.
При этом, сколько лет они не виделись?
И Лиам ее не узнавал. Совсем.
— Просто стою, — сказал он, делая еще одну ленивую затяжку и выдыхая дым.
Почему-то глаза девушки вспыхнули и она стиснула зубы, так, что лицо исказилось гневом.
— Иди, стой в каком-нибудь другом месте. Я, конечно, не покупала эту улицу и она мне не принадлежит, но, знаешь, неприятно тебя видеть, поэтому, будь, добр, свали и оскверняй собой какое-нибудь другое место.
Джая резко развернулась и ушла. Входя в подъезд хлопнула дверью с такой силой, что чуть ли не весь дом задрожал.
Лиам никуда не ушел. Сел на бетонную перегородку и, подняв голову, посмотрел на небо. Пытался вспомнить, когда он мог переспать с ней. Если судить по возрасту Ноеми, Лиаму тогда только исполнилось восемнадцать. Это был период, когда он много пил, гулял и девушек у него было полно.
Но он пользовался резинками. Всегда. Без исключения. Даже будучи сильно пьяным. У него не было намерения что-либо подцепить от одноразовых девок. Серьезных отношений у Лиама никогда не было.
Хотя, он все равно был рад, что в тот раз что-то случилось и все-таки родилась Ноеми.
Внезапно опять открылась дверь и появилась Джая. Перейдя дорогу, она зло чем-то бросила в Лиама. Он перехватил эту вещь и, посмотрев на нее, понял, что это была бутылка с водой. Отведя от нее взгляд, парень увидел, что девушка тут же развернулась и ушла, вновь скрывшись в подъезде. Буквально сбежала и выглядела так, словно сама не понимала, что делает.
Лиам приподнял бровь, но воду выпил. Он хотел пить, но как-то не задумывался о том, чтобы найти магазин. Никуда уходить он не собирался.
Примерно через несколько часов и дверь опять открылась. Это уже была глубокая ночь и на улице уже было пусто.
Джая вновь перейдя дорогу, как-то нерешительно подошла к Лиаму. Шумно выдохнула и протянула ему тарелку, на которой было несколько сэндвичей.
— Зачем это?
— Чтобы ты поел. Выглядишь как бродячий пес, которого хочется подкормить.
Лиам не обратил внимания на это сравнение и взял в руку сэндвич. Только съев его, понял насколько сильно голодным был. Сколько же дней он не ел?
— Когда доешь, пожалуйста, уходи. Я понятия не имею, что ты тут делаешь, но уверена, что ты можешь это делать и в другом месте.
— Я тебе так мешаю?
— Да, очень.
— Что сейчас делает наша дочь?
Джая замерла и широко раскрыла глаза.
— Откуда… Откуда ты знаешь?
— Мне рассказали.
— Кто? Я же никому не говорила. Никто не знает, что отец ты, кроме… О, боже, это Хлоя? Да? Рыжая девушка с пирсенгом в носу? Это она подошла к тебе?
— Какое это имеет значение? — Лиам доел второй сэндвич. — Так, что делает наша дочь? Спит? Я хочу ее увидеть.
— Она не наша дочь. Ноеми мой ребенок, но не твой. Если ты из-за нее пришел, уходи. Немедленно. Иначе я вызову полицию.
— Она мой ребенок, — Лиам сказал это твердо. Сразу показывал, что он никому не позволит с этим спорить.
— Прекрати. Не
